Месть

Большое зеленое пятно начало тускнеть.

— Это только большая волна, — объяснил Харден. — Видишь? Она исчезает.

Ажарату придвинулась поближе, для равновесия ухватившись за его пояс. Харден оперся руками о закрытый люк и слегка отодвинулся, чтобы она тоже могла видеть. «Лебедь» взбирался на высокую волну, и во внешнем круге мигали отражения далеких волн, но ничего похожего на сигнал, отраженный от стального корабля, видно не было.

— "Левиафан" слишком далеко, — сказал Харден. — Следи за экраном.

Он прикрепил страховочный линь Ажарату к лееру и укоротил его, чтобы ей было обо что опереться.

Затем он отключил автоматическое рулевое управление и повел яхту зигзагами, поворачивая ее носом то к востоку, то к северу, имитируя вращение антенны радара. Несколько раз Ажарату казалось, что она что-то видит, но светлая точка тут же исчезала. Харден находился меньше чем в десяти футах от нее, но ей приходилось кричать изо всех сил, чтобы он расслышал ее за ревом волн и воем ветра.

Через некоторое время Харден оставил свои попытки. «Левиафан» еще слишком далеко. Он не мог допустить мысли, что радар не работает или корабль уже прошел мимо. Должно быть, танкер сбавил скорость из-за гигантских волн.

Небо на западе потемнело. Ветер как будто собирался меняться. Он дул то так, то эдак, еще слишком переменчивый, чтобы повлиять на движение волн, но его хватало, чтобы трепать штормовой стаксель и сбивать яхту с курса. Харден помог Ажарату встать к штурвалу, привязал ее страховочным линем и велел держать курс на северо-восток. Если шторм будет усиливаться, то необходимо встретиться с «Левиафаном» как можно скорее.

Подперев гик подставкой, Харден прицепил на него канат с блоком и пропустил брезентовую петлю через люк. Спустившись вниз, он закрыл за собой крышку люка, чтобы в него не залетали брызги, достал из-под пола каюты деревянный ящик, поставил на одеяло и потащил к трапу.

«Лебедь» резко накренился, заскользив по гребню волны. Харден отскочил в сторону за мгновение до того, как ящик врезался в переборку. Сняв самые нижние ступеньки трапа, он прижал ящик к кожуху двигателя, оторвал крышку и засунул ствол ракетницы в брезентовую петлю. Затем он натянул трос, свисавший с гика, и распахнул крышку люка. Под дном яхты ворчал водяной вал, и вниз по трапу хлынул поток воды, обрушившийся на грудь Хардену.

Харден потянул за другой конец каната. Это было трудно.

Сначала ракетница не поднялась над кожухом двигателя, но потом «Дракон» повис перпендикулярно гику и стал подниматься легко. Однако он раскачивался в такт с колебаниями судна и ударялся в заднюю тиковую переборку, откалывая от нее щепки.

Харден залез на кожух двигателя и прикрыл переборку плечами, продолжая тянуть за канат. Его лицо находилось на одном уровне с приборной панелью. Он взглянул на радарный экран. На нем по-прежнему было пусто. Индикатор скорости показывал восемь узлов. Когда «Лебедь» мчался вниз по склону волн, стрелка доходила до одиннадцати. Ветер усиливался, и Харден понимал, что необходимо спустить штормовой парус, но сперва — оружие.

Подъем на мачту отнял у него много сил, и руки болели. «Дракон» покачнулся, прежде чем Харден успел его остановить, и повернулся в петле, угрожая выпасть из нее. Схватившись одной рукой за канат, Харден подставил под оружие плечо. На его плечевую кость обрушилось сто пятьдесят фунтов металла. От боли у него потемнело в глазах. Харден выпрямил ноги и со всей силой дернул за канат. Теперь «Дракон» был надежно закреплен в петле. Задыхаясь от боли, он продолжал тянуть.

— Ветер усиливается! — прокричала Ажарату.

Харден ничего не ответил, и ей осталось только наблюдать, как черный цилиндр медленно поднимается на палубу.

Харден тянул за канат, пока «Дракон» не поднялся над люком. Затем он закрыл крышку люка, опустил на него оружие, чтобы немного отдохнуть, и переместил блок с канатом к концу гика. Когда он снова поднял ракетницу, та повисла над передней частью кокпита. Харден встал коленями на поперечное сиденье позади люка и стал осторожно опускать оружие, пока оно не коснулось его плеча. Сняв крышки с линз, он посмотрел в прицел. Его сердце громко стучало — как от возбуждения, так и от напряжения. В перекрестье прицела попала верхушка огромной волны. «Лебедь» стал боевым кораблем.

Харден закрыл линзы, вытащил ракетницу из петли и протянул тросы от каждого конца четырехфутового цилиндра к палубным уткам, чтобы оружие не качалось. Ажарату не сводила с него глаз. Он повернулся и встретил ее взгляд, готовясь к немой борьбе, но не увидел в ее глазах ни страха, ни возмущения, только покорность судьбе, а затем что-то еще, может быть восхищение, но она отвела взгляд прежде, чем он смог определить что именно.

Ветер продолжал разглаживать воду в провалах между волнами. Харден решил, что это хороший знак. Видимость улучшилась — по крайней мере когда волны поднимали яхту над бушующим морем, — и он подумал, что если ветер будет продолжать дуть с такой же силой, не изменит направления и не нагонит поперечную волну и если «Левиафан» появится до темноты, то у него будут неплохие шансы на успех.

— Свет! — закричала Ажарату, упираясь в штурвал ногой и показывая пальцем на экран радара.

Харден прикрыл экран ладонями. Яркая зеленая точка на внешнем краю внутреннего кольца. Слишком близко. Может быть, волна? Или помеха? Точка погасла. Но когда нос яхты поднялся, загорелась снова. Харден глядел на нее, не отрываясь. В нем росло возбуждение. Он оценивал яркость сигнала, надеясь, что это не волна, тем более что волна не может существовать так долго, беззвучно молясь, чтобы это не оказался другой корабль. Но они находились в пятидесяти милях западнее судоходной линии на Кейптаун, и если это и был корабль, то только «Левиафан».

Как ему удалось так близко подойти к яхте, оставшись незамеченным? Вероятно, шторм оказался слишком сильным для радара. Светлая точка пересекла второй круг. До нее осталось десять миль — меньше часа пути. Харден отвернулся от экрана и посмотрел на палубу.

— Он? — спросила Ажарату.

— Он.

Харден взялся за штурвал и, используя светлую точку на экране радара вместо компаса, поплыл на нее. Точка светилась все ярче и ярче, а небо на западе становилось все темнее и темнее. Харден вел яхту прямо на танкер. Точка, продвигавшаяся к центру экрана, показывала, что расстояние между ними уменьшается.