Бешеный прапорщик

Ну и что это все значит? Откуда здесь гансы и что им нужно? Место выбрано ими с умом, кругом лес, достаточно хорошо гасит звук, на дороге никого, четыре телеги - легкая добыча. Но почему санитары? Надо посмотреть...

- Одеваем лохматушки, идем к обозу. Михалыч, ты - справа, Гриня - слева, Митяй со мной, Андрей - прикрываешь тыл. Двинулись.

Через минуту мы были возле дороги. Посередине колеи стояли телеги с ранеными, у последней один из немцев, видимо коновод, держал двух лошадей, остальные были привязаны к бортику.

Так, руки заняты, винтовка за спиной, пока не опасен. Дальше, двое стоят у второй телеги, в руках - тесаки, винтовки тоже за спиной. У первой телеги какой-то ганс держит сзади за локти медсестру, а перед ней стоит офицерик и что-то ей говорит. Охранения нет, ничего не боятся, все смотрят на офицера и ухмыляются.

Подозвав своих, даю ЦеУ:

- Михалыч, твой - коновод, потом контролируешь правый фланг и тыл. Гриня - контроль слева и страхуешь меня, Митяй, Андрей - валите "гансов" с тесаками, дальше - по обстоятельствам. Живым нужен только офицер. Начинаем по свистку, расползлись быстренько.

Так, а вот это уже неправильно, пощечины должны женщины мужчинам давать, а не наоборот. Это у вас, герр официр, недоработочка в воспитании, но мы ее сейчас быстро исправим. Все готовы, можно начинать. Достаю люгер, патрон уже в патроннике,- как услышал выстрелы, сразу дослал, даю короткий свист, за которыми следуют два винтовочных выстрела, вылетаю из канавы на дорогу, кувырок, выстрел с колена по ногам "держателя", потом - офицера. Все падают, перекат назад - влево, контроль своего немца, краем глаза замечаю Митяя с Андреем уже на дороге, выбить люгер у лейтенанта-кавалериста, добавить пониже каски, чтобы не делал глупостей, вот и все. Медсестричка начинает сползать по борту телеги на землю, подрываюсь, два шага вперед, подхватываю ее на руки, поворачиваю лицом к себе... И где-то я ее уже видел. Бережно укладываю ее на место возницы, подсовываю под голову сброшенную и скомканную лохматушку, оглядываюсь по сторонам. Сладкая парочка, Митяй с Андреем стянули руки за спиной герру лейтенанту и теперь перетягивают ему ремешком от пистолета бедро повыше раны, в общем, все - как учили. Немец скрипит зубами, но не орет, - типа нордический характер показывает. Погоди, гаденыш кайзеровский, ты у меня еще плакать будешь очень крупными слезами и сопли по всему мундиру размазывать. Мне нужно только выяснить, почему ты на обоз с ранеными напал. Но это пока подождет...

Снимаю с ремня фляжку, набираю в горсть воды и осторожно брызгаю медсестричке на лицо. Она тихонько стонет - вздыхает, потом приоткрывает глаза, потом они наполняются слезами, она прячет лицо в ладони и бьется в истерике. Я вижу, как вздрагивают ее плечи, как она задыхается от рыданий, глажу ее блестящие каштановые волосы, говорю что-то успокаивающее...

Все в этом мире проходит, истерики тоже. "Сестричка" потихоньку успокаивается, садится, смущается, краснеет, пытается найти у себя платочек, чтобы привести себя в порядок... Надо начинать разговор.

- Мадмуазель, позвольте представиться: прапорщик Гуров, Денис Анатольевич.

- Николаева Мария Егоровна. Простите... Сейчас дыхание переведу... Прапорщик, не смотрите на меня, я неизвестно как выгляжу.. Мне неловко...

Мария Егоровна... Маша... Машенька! Та самая медсестричка, которую моя ненаглядная угощала кофейком в день моей первой прогулки в госпитале. Да, мир тесен!

- Хорошо, я закрою глаза, но не обещаю, что не буду подглядывать.

Она пытается улыбнуться, это уже хорошо.

- Что они, - киваю в сторону немецких тушек, - от Вас хотели?

- Мы забрали раненых, ехали в госпиталь, эти появились внезапно, будто бы из ниоткуда... Никто из санитаров не успел за ружья взяться, как они их всех убили... Меня стащили с повозки, стянули руки за спиной, их офицер подошел и сказал, что ему нужны медикаменты для перевязок, и еще... Еще он сказал, - ее глаза снова стали мокрыми, - он сказал, что они прирежут всех раненых... И что он этого не сделает только... Только если... Если я... буду...Буду благосклонна к нему и его солдатам...

Мир закружился перед глазами, быстрей, еще быстрей. Потом все заволокло горячей бордовой пеленой...

- Х-а-а-а-р-р-р-а-а-й !!! - Я пришел в себя, когда на плечах висели мои бойцы, пытаясь оттащить меня от лейтенанта, а он в свою очередь пытался отползти подальше, глядя безумными глазами и оставляя за собой две вспаханные шпорами бороздки. Мой нож валялся на дороге, я и не помнил даже когда и зачем я его выхватил. Оглянувшись на Машу, я заметил ее испуганно-округлившиеся глаза. Черт, как бы опять слезы не начались...

- Пустите, я - в порядке, - я повернулся к Грине, - Что случилось?

- Командир, ты барышню успокаивал, потом как заревешь дурным голосом и одним прыжком к немцу кинулся. На него прыгнул, нож в руке, штаны ему с одного маха распластал, вторым замахом собрался ему это...ну,.. его мужское дело отмахнуть, да тут мы с Митяем подоспели, да сразу и не оттащить было. Рычишь, как медведь, глаза кровью налитые, а силищи в тебе - вдвоем еле справились.

Так, понятно, почему ганс испуганный по самое-самое... Ну, это тебе только начало разговора. Сейчас отдышусь и продолжим...

Я вернулся к повозке, - Мария Егоровна, простите, что напугал... Обещаю, такое больше не повторится, во всяком случае в Вашем присутствии...

- Денис... Анатольевич, неужели Вы могли в самом деле с ним что-то сделать? Он же пленный...

Громкое покашливание Михалыча привлекло внимание.

- Командир, надо обоз уводить, не ровен час энтих искать будут.

- Так, собирайте все оружие, патроны, немецкую сбрую, грузите на одну лошадь. Михалыч, оставляешь Митяя со мной с двумя лошадьми, сам уходишь с обозом. Дозорного вперед пошлешь, чтобы больше не было сюрпризов. Быстро не гоните, мы с Митяем поговорим с гансом, если что прикроем с тыла. Минут через пять - десять вас нагоним.

- Добро, командир.

Я подошел к медсестричке, которая уже немного успокоилась и теперь осматривала раненых.

- Мария Егоровна, вы сейчас отправляйтесь, с вами поедут трое моих бойцов. Я минут через десять догоню.

Она испуганно схватила меня за рукав.

- Денис Анатольевич, я боюсь! А если еще германцы появятся?

- Теперь бояться не надо. С вами едут мои казаки...

- Может быть, мы подождем?

Ох, и напугали девочку... Ничего, и за это ответишь, горячий тевтонский парень!

- Хорошо, только все-таки надо отъехать метров на двести отсюда... Михалыч, - обращаюсь уже к своему заму, - отойдете на двести метров и ждете нас. Мы - быстро...

Так, теперь займемся герром лейтенантом. А что это он у нас такой испуганный? Личико бледное, глазки круглые... и, наверное, не такие бесстыжие, как до этого, когда ты тут со своими "порезвиться" хотел. Говоришь, пленный, под конвенцию подпадаешь?

Не сдержался, пнул по ребрам... И еще разок... И еще... Для взаимопонимания...

Хорошо, что немецкий немного знаю:

- Своим предложением сестре милосердия, которая является некомбатантом, ты вычеркнул себя из списка военнопленных. Поэтому у тебя есть только один выход: ответить на мои вопросы четко, быстро и правдиво. Чтобы избежать лишних мучений. Кто вы такие и что вам здесь нужно?

Так, проникся парень, а как иначе, если нож снова там, куда я с самого начала прицелился?

- Сколько вас и где вы находитесь? Какое вооружение? Какие задачи поставлены?

Понятненько, штурмовая группа немцев порезвиться приехала. Интуристы, блин! Около тридцати кавалеристов, четверо легкораненых. Сидят на хуторе, а где этот хутор? А на карте показать? Хорошая у немца карта. А не врешь? А если ножом посильнее надавить?

Нет, визжим, слюни пускаем и, наверное, не врем. По глазам вижу. Он сейчас готов рассказать все, что помнит и знает, начиная с детского садика. Лишь бы нож отодвинулся хотя бы на сантиметр. Так, вооружение - только стрелковка, пулеметы не таскаем, это есть хорошо.