Буйство

Френк закричал:

— Я сейчас возьму автобус и пробью в стене дыру, чтобы вывести остальные!

— Нет, — сказала Хелен. — Помоги людям выбраться! Брось автобусы!

Глаза Френка стали круглыми.

— Но я могу спасти их!

— Все застраховано.

Френк помог ей выбраться наружу. Хелен увидела, как с завыванием сирены подъехала пожарная машина и как вода полилась на пламя. Френк донес ее до машины «скорой помощи», и врач определил глубокую рану у нее на голове. Хелен села перед машиной «скорой помощи» и стала молча смотреть на то, как пламя поглощает стену гаража и потолок. Подъехавшая полиция принялась донимать расспросами Эдди и Френка. Те пожимали плечами.

— О'кей, ложитесь на носилки, — сказал врач. — Мы хотим отвезти вас в больницу.

— Не надо. Со мной все в порядке.

— У вас может быть сотрясение мозга.

Она пыталась спорить, но у нее дрожали руки, и только усилием воли она сдерживала себя, чтобы не разрыдаться.

Ее доставили в больницу, и там, в кровати, она услышала крик Таггарта:

— Возьмите специалиста!

— Я уже нанял двоих.

— Не какое-нибудь дерьмо, я хочу лучших.

— Они лучшие, господин Таггарт!

Она открыла глаза. На нее смотрел доктор. Он сказал:

— Даже легкое сотрясение мозга гораздо хуже, чем отсутствие такового... Вы слышите меня? Следите за моим пальцем, пожалуйста.

Он поднял палец, затем поднес его к ее подбородку.

— Хорошо. Вас не тошнит?

— Нет.

— Хорошо. Теперь — в этом направлении. — Он повел свой палец налево, потом направо. Она увидела людей — санитарку и группу с телевидения. Рядом с ними стоял стол, на нем — ваза с огромным букетом роз. В дверном проеме показался Таггарт. Как только доктор отошел, Таггарт взял ее за руку и опустился на колени; его лицо оказалось на расстоянии всего нескольких дюймов.

— С тобой все в порядке? — тихо спросил он.

— Мистер Таггарт, — произнес доктор, — если бы я мог закончить свою работу...

— С ней все в порядке? — Он держал ее руку в своей бережно, как котенка.

— Не могу ничего обещать. По крайней мере, внутренних кровотечений нет.

Хелен чуть приподняла голову и прошептала:

— Что ты здесь делаешь?

— Я ехал на работу и услышал по радио.

— Ты испытываешь судьбу.

— Не думай об этом. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Где мои братья?

— Отвечают на вопросы полиции.

— А мать?

— Они не хотят говорить с ней, пока не узнают, как ты себя чувствуешь. Ее привезти?

Ей все еще хотелось плакать.

— Я хочу увидеть мать.

Таггарт дал знак кому-то, кого она не могла видеть, затем повернулся к ней и прошептал:

— Мне действительно очень жаль. Я просил Регги приглядывать за тобой.

— Мы сами о себе позаботимся. Неужели вот это — то, для чего ты нас использовал?

— Я думал, что сражение ограничится только улицами.

— Ты ошибся, и теперь нас взорвали.

Ее голова ужасно болела, было трудно говорить, все плыло перед глазами. Таггарт потянулся к ней, но его взял за плечо доктор.

— Чему ты удивился? — прошептала она. — «Сумасшедший Мики» знает, что не он взрывал Джо Рейна и не он стрелял в Конфорти. Он также знает, что не подставлял Комиссии Вито Империала. И не нападал на своих людей. Что бы ты сделал, будь ты на его месте?

Таггарт выпрямился, его лицо было бледным.

— Мне очень жаль, — повторил он. — Я займусь этим. Ты можешь об этом больше не думать.

— Не вступай в борьбу с Мики, — сказала она. — Это — наша работа.

— Я буду держать тебя в курсе дела.

Крис крепко сжал ее руку, и она подумала, что он хочет коснуться ее губ. Хелен попыталась приподняться, но вместо того чтобы поцеловать ее, Крис откинулся назад, отпустил ее руку и вышел из палаты.

Она вспомнила Таггарта на утесе в Ирландии, на небоскребе и в ресторане «Албателли» десять лет назад, когда он, сумрачный, выскочил следом за доном Ричардом Цирилло. Крис Таггарт был человеком сильных эмоций.

Это встревожило ее. То, что он пришел сюда, показывает, что он неравнодушен к ней самой. Хелен задумалась о том, какие причины заставили его встать на сторону их семьи, и удивилась собственному порыву притянуть его к себе.

Регги уже ждал Таггарта в машине рядом с больницей.

— Полиция видела вас? — спросил Регги.

— Мне нужно повидать Мики.

— Но вы должны встретиться на катере на следующей неделе.

— Сейчас.

— Есть только один повод, чтобы он согласился встретиться.

— Я знаю. Пусть он подавится.

Они перешли на катер в Тарритауне и с наступлением сумерек направились вниз по реке. Шли, не включая мотор, и было слышно, как в борт бьют волны Гудзона. Регги стоял у руля.

— Вы удивляете меня, мистер Таггарт.

— Чем?

— Вы действительно не предполагали, что Цирилло ответят?

— Да.

— Я думаю, ваша странная реакция объясняется тем, что пострадала эта девушка.

— Все может быть, — спокойно сказал Таггарт.

Когда катер проходил под мостом Джорджа Вашингтона, Таггарт спустился вниз и заперся в каюте. Его гнев рос. Казалось, прошла вечность, прежде чем они услышали мотор другого катера. Вскоре мотор смолк, и в воду плюхнулся якорь. Таггарт надел маску в то мгновение, когда Регги открыл дверь.

Теперь их приветствие выглядело как ритуал. Охранник Мики удостоверился, что Таггарт был один и что радиопередатчиков его устройство не фиксирует.

Затем на катер перебрался Мики. Он уставился на Таггарта своими черными злыми глазами. Таггарт тоже смотрел на него.

— Убирайся! — сказал Мики охраннику. Регги закрыл дверь.

— Садитесь, — сказал Таггарт.

— Что случилось?

— У людей, которых я хорошо знаю, проблемы.

— Я вас выслушаю. Но сначала послушайте меня. Вы обещали доставку, и вам лучше выполнить свое обещание.

Таггарт опустил глаза и ничего не ответил. Мики смягчился:

— Ладно. В чем проблемы твоих друзей?

— Кто-то взорвал гараж их автобусной компании.

— А, это дело было в газетах?

— Компания «Голубая линия» в Лонг-Айленд-Сити.

— Что вы хотите от меня?

— Я хочу гарантий, что это не повторится.

— Гарантий? Как я могу их дать?

— Дайте слово.

— Слово чего? Я не знаю этих людей. Я не знаю, что с ними случилось.

Таггарт почувствовал, что он как бы возвращается на десять лет назад. Повторялась ночь в «Албателли». Дон Ричард отрицал, что он убил отца Таггарта, и шутил, что он никого за тридцать лет не убил. Он даже не слышал имени Майкла Таглиона. Таггарту показалось, что он видит того пожилого человека, который отдал распоряжение: «Не пускать его в ресторан», и почувствовал удары по лицу, которыми «сумасшедший Мики» доставлял себе удовольствие. Гнев и ненависть захлестнули Таггарта. Он не смог удержаться и сказал:

— Вы причинили вред моим друзьям. Это ваши люди бросили динамит.

Мики не стал этого отрицать:

— Это не ваше дело. Здесь ничего связанного с наркотиками. — Мики выглядел заинтригованным. — Что вам с этого? Риззоло занимаются рэкетом. У них нет дел, связанных с наркотиками.

— Если вы нападете на них еще раз, я перестану вам поставлять героин.

— Но они не могут быть заняты в вашем бизнесе, — повторил Мики.

— Я сделал это своим бизнесом. И даже не ходите рядом с ней никогда! Или вы умрете.

— С ней? Эй! Никто и не знал, что эта девушка была там... Что, — фыркнул Мики, — у вас разгорелась страсть к их сестренке?

Таггарт прыжком пересек каюту и вцепился в горло Мики. Но у Мики была хорошая реакция, и он нанес Таггарту удар по лицу. Они, сцепившись, упали, дверь открылась, и они начали бороться наполовину в каюте, наполовину на палубе. Таггарт стремился вытащить противника на палубу.

Регги и сицилиец, охранник Мики, стояли на корме, как можно дальше от каюты, чтобы не быть ненужными свидетелями. Прилив повернул катер на якоре, и теперь их освещали огни моста Джорджа Вашингтона. Сицилиец выхватил пистолет, но Регги вцепился в его горло руками. Однако сицилиец локтем ударил его по ребрам, и от боли Регги выпустил своего противника. Таггарт, которому удалось подняться на ноги, бросился ему на помощь, но это движение Мики использовал, чтобы ударить его в живот, и Таггарт согнулся от боли. Сицилиец поднял свой пистолет и крикнул Мики отойти, чтобы он не загораживал Таггарта.