Страница 45 из 52
Клячкин не знал, что налет на его квартиру был полицейской операцией, и его безопасности ничего не угрожало. Его бы просто задержали на десять суток, а потом отпустили. Коганович пытался выиграть время. От взрыва последней растяжки тяжело пострадал инспектор полиции, в результате дело приняло совсем другой оборот. С одной стороны, решительные действия Клячкина привели к тому, что в Глазго его стали разыскивать как крайне опасного преступника, с другой стороны, своевременная оплата Ярроу позволила Бузову вырваться из финансового кризиса. Через две недели Ершов завершил аналогичную сделку во Франции, после чего английские банкиры сдались, играть на понижение в такой ситуации стало крайне разорительно. Рынок ценных бумаг в США сделал стремительный скачок вверх, и Бузов невероятно обогатился. Коганович нашел для полиции три десятка "свидетелей", каждый из которых мало что видел и почти ничего не знал, но из их показаний складывался образ "профессора Мориарти из "Последнего дела Холмса", жуткого, беспринципного, аморального интеллектуала. Газеты Глазго пестрели самыми хлесткими заголовками и выплескивали на свои страницы откровенные ужастики. Во всех громких преступления века журналисты находили руку Клячкина. Тройка лучших адвокатов не смогла переломить отношения присяжных, и Сергея посадили в тюрьму на долгие десять лет без особых на то улик.
* * *
В середине июля 1897 года в Гонолулу на веранде большого дома Гусевых за двумя сдвинутыми столиками сидели все старые друзья. Дом стоял высоко, ажурная вязь листвы оставляла большие проплешины, сквозь которые виднелся порт и весь город. Старые дома, церкви и склады были разрушены бомбежкой во время войны с Японией и глаз радовали новенькие строения, построенные по единому архитектурному плану. Сад благоухал, но собравшиеся не замечали этого.
На встрече отсутствовали двое: Клячкин, томящийся в английской тюрьме, и Бузова, трагически погибшая в США.
- Выпьем за ту, которой с нами нет! За умнейшую и добрейшую женщину! За мою жену! - приподнял стопку Валера.
Бузов выпил стопку одним глотком, скривился и смахнул крупную слезу.
- Её гибель - предостережение нам всем! Мы тут слишком расслабились в это тихое патриархальное время, и банкиры-волчары показали свои зубы, - процедил Ершов, и захрустел малосольным огурцом.
- Ты-то, Коля, всегда бравировал своей храбростью, лично лез во все разборки, - удивился Гусев.
- Отнюдь! Когда меня прижимали, я огрызался, но войну не продолжал, убегал из России в США, из США в Канаду, из Канады в Гавайи, - покачал головой Ершов.
- Собственно, Коля, я с тобой согласен. Бузову убаюкала полная безопасность. Я попросил знакомых казаков, и они охраняли её нефтепромыслы в Грозном. Серега имел абсолютную власть над всеми революционерами Питера, Москвы, Ёбурга и Баку, и, конечно, никаких забастовок и эксов не было. Её личные связи и популярность Бузова не давали развернуться чиновникам. Предыдущая афера в США, ограничившаяся наездами на её брокеров, придала ей ощущение вседозволенности, - мрачно сказал Ершов.
- Да как вы смеете так говорить!!! - возмутилась Сабина, - Вас послушать, Бузова виновата и в своей смерти, и в жуткой охоте на детей и Валеру!
- Нет! Конечно, нет, - обнял жену Николай, - Мне нужно было действовать тверже, Валера должен был настоять на своем. Лучше всех знал этих подонков Сергей. Но он ограничился только резким демаршем. Не спорю, в оценках он был убедительней всех! Но... ни крика, ни угроз, ни мата, ни изымания своих и Володькиных денег, в результате Серый сидит в тюрьме. Все повели себя инфантильно, а Бузова отнеслась к нам, как к большим детям.
- Выпьем за нашего прагматика до мозга костей! И, как ни странно, отчаянного романтика революции! За Серегу, отдавшего свою свободу за нашу победу над банкирской сволочью! - Гусев поднял очередную стопку.
- Володя, не части, - Франческа нежно погладила его левую руку, - или закусывай...
Николай и Валера дружно посмотрели на Володю и смущенно отвернулись. Бузов, спустя минуту, собрался с храбростью.
- Володя, ты сам знаешь, когда я смог спихнуть наши дела на твою жену и Николая, я запил. Месяц не просыхал. Но пришел Коля, набил мне морду, бросил на стол список фамилий с адресами, и я понял, мой долг настолько велик, что никто за меня его не отдаст. Я один его не отдам! Помоги мне, Володя! Вырастут сыновья и спросят меня: "Как поживают те ублюдки, что убили маму?" Что я им отвечу?
- Чем я помогу? Я, инвалид с палкой. Я хожу с трудом, - смутился Гусев.
- Но мозги ты не успел пропить?!
- Смеёшься!? Какие у десантника мозги? - смутился еще больше Гусев, отделавшись шуткой.
- Ты спланируешь ликвидацию так, чтобы они не догадались раньше времени, не успели разбежаться и попрятаться, как тараканы?! Деньги - не проблема. Миллион, два, пять, десять, сто!
Гусев мгновенно протрезвел. Его взгляд стал холодным и расчетливым. Он протянул Бузову руку, тот крепко её пожал.
- Заметано!!! Я с тобой, дружище! Где твой список мерзавцев? Что ты сам планируешь делать? Тебе важно самому нанести последний удар, глядя подонку в глаза, или месть для тебя - холодное блюдо? Ты болезненно щепетилен в вопросе гибели случайных людей: слуг, родственников, сослуживцев, или можно закладывать бомбу под особняк, не заморачиваясь? - Гусев оживился и отодвинул стопку далеко,
к самому центру стола.
- Нет во мне никакой щепетильности, ни грамма, ни полграмма. Все, кто их окружают, замазаны по самые уши. Ты сам Володя подумай, их коллеги те же безжалостные кровопийцы, их жены шикуют на грязные деньги мужей, их холуи получают совсем другие зарплаты, чем слуги в обычных семьях, - зло выплевывал слово за словом Бузов.
- Но-но, постойте! Должно быть исключение - дети! - Ершов постучал по столу, прерывая Бузова, - Няни, учителя, врачи, наконец.
- Алексею было уже тринадцать лет, вполне себе взрослый парень! Я так понимаю, ты намекаешь на доктора Боткина? - зло сказал Володя, - Чем, интересно, врач лучше лакея, повара и горничной?
- Ты, Вова, не сравнивай! Тех убили обдуманно, не случайно. Я предлагаю тебе хорошо всё продумать, так, чтобы не зацепить ни врача, ни повара, - спокойно ответил Ершов.
- Коля, вспомни кровавую баню, которую ты устроил заказчикам убийства Джулии. Я думаю, что уцелей тогда хоть кто-то из них, он попал бы в мой список, - грустно произнес Бузов.
- Я читала последний доклад по "сдерживанию развития авиастроения", его Володя оставил на столе, - негромко, но отчетливо сказала Франческа, обратив на себя внимание всех сидящих за столом, - На второй странице приведены цифры "неизбежных потерь инженеров". Семь человек убиты, около сорока потеряли работоспособность, двенадцать разорены, два десятка выкрадены и находятся в рабстве здесь в проектной мастерской.
- Это не рабство, обычная шарашка, - возразил Ершов, - Ты намекаешь, что те семь убитых и сорок изувеченных инженеров ничем не провинились, но пострадали.