Страница 41 из 52
* * *
Гусев отправил жену коротким и удобным путем через Суэцкий канал, а сам высадился в порту Акаба, взяв с собой лишь самое необходимое. Османы запретили Гусеву ввезти всё оружие, кроме шестнадцати пистолетов и кинжалов, да ещё пересчитали, чтобы не было лишнего. Турки не знали, что такое гранаты, а автоматы они принимали за пистолеты, не считая их серьезным оружием. Дело в том, что пятерка "путешественников в прошлое" всячески препятствовала прогрессу. Они делали это законными и незаконными методами, вплоть до диверсий и убийств. В первую очередь тормозилось производство двигателей внутреннего сгорания, автомобилей и самолетов. Во вторую очередь - производство пистолетов, автоматов и пулеметов. Тормозилось то, чем "путешественники" занимались сами. Завод Хайрема Максима сгорел, мастеров и рабочих переманили, а изобретателя разорили судебными тяжбами за срыв сроков поставок. Маузер и Браунинг не могли выбраться из череды судебных споров о патентах. Военное образование Гусева, Клячкина и Бузова оставило достаточный след в их головах, чтобы получить полсотни патентов в области стрелкового оружия. Знаменитый "маузер в колодке" еще даже не вышел из проектирования, как и его конкурент "7,65 мм пистолет Браунинг модели 1900 года" (который, несмотря на название, был создан гораздо раньше).
Сделка с османами завершилась быстро, ливанскому торговцу, человеку Дигны, даже удалось выторговать небольшую скидку. Володя выделил бывшим пленным чуть больше суток для отдыха, назначив отбытие послезавтра утром. Ливанец помог Гусеву нанять проводника и купить два десятка верблюдов, проводник посоветовал иметь четверку вьючных животных .
* * *
Дигна ошибался, британцы не планировали арест Гусева в Суэце. Они не хотели испортить себе имидж, к тому же считали не нулевой вероятность заключения перемирия, Клячкин широко разрекламировал в Лондоне прагматизм Гусева. С другой стороны, сделать гадость чужими руками британскому резиденту в Акаба показалось вполне нормальным вариантом. Узнав о появлении Гусева, он договорился с османской таможней оставить отряд Гусева безоружным. Затем резидент по телеграфу связался с форин-офисом, и получил добро на ликвидацию. Разрешение резиденту давал один из заместителей, который не был знаком с полуофициальным решением как открытия охоты на тройку гавайских руководителей, так и последующей её отмены. Резиденту выделили на операцию достойную для арабских дикарей сумму - тысячу фунтов. Именно поэтому пароход с Франческой, миллионом долларов, казаками, китайцами, пулеметами и гранатами быстро и без задержек миновал Суэцкий канал, а отряд Гусева поджидала засада.
"Новая дорога Трояна", основная часть которой была проложена от Босры до Акаба (тогда Айлы) почти две тысячи лет назад, проходила средь холмов и ложбин. Редкие колючие кусты виднелись вдали от дороги. Первый же день вымотал Гусева ужасной качкой, после которой он чувствовал себя разбитым и до смерти усталым. Караван шел со скоростью четыре километра в час и Володя половину дороги прошел пешком, иначе в конце дня не смог бы двигаться совсем. Многие его попутчики следовали примеру командира. На стоянку остановились засветло. Минут через пять к Гусеву подошел проводник и предупредил:
- Здесь совсем недавно были люди. Нам навстречу никто не попадался, никто не вышел из Акаба раньше нас, я не знаю никаких селений вблизи стоянки.
- Разбойники?
- Нет. Отряд большой, три десятка всадников, не меньше. К тому же они соблюдали порядок, я не сразу заметил следы.
- Плохо. Совсем плохо. Здесь можно укрыться от ночной атаки?
- Там, в двух милях на север небольшой холм с крутыми склонами. Наверх ведет единственная тропа. Нам нужно спешить, скоро стемнеет, - недолго думая, предложил проводник.
Крошечный караван растянулся вдоль узкой, еле заметной тропинки, проходящей по хребту, между двумя неглубокими распадками. Лишь проводник ехал верхом, никто другой не рискнул своей головой, слишком узкая дорога в сумерках казалась чересчур опасной. Араб управлял верблюдом с помощью ног, которые он ставил на шею животного, и, практически, не пользовался уздечкой, прикрепленной к ноздрям. Неглубокие ложбины по обе стороны от тропинки, казавшиеся поздним вечером крутыми ущельями, его нисколько не пугали, он много раз бывал здесь. Проводник обернулся к Гусеву и что-то прокричал ему по-арабски. Володя остановился, почувствовав опасность, и, не бросая уздечку, схватил автомат в руки. Повод натянулся, злой верблюд, с которым у Гусева не сложились отношения с самого начала, сделал свой огромный шаг, мотнул головой и Володя поехал вниз по косогору. Гусев вцепился в автомат, хотя мог повиснуть на поводе. Оглушительный залп полусотни ружей расколол тишину подобно грому. Злой верблюд оказался изрешечен огромными пулями и крупной картечью, его голова превратилась в решето, Гусев был отмщен неизвестными, спрятавшимися в распадке с той стороны тропы. Один из охранников Володи шел на полсотни шагов впереди каравана, без верблюда, с автоматом наготове. Громкий крик араба его насторожил, он обернулся и, как только прозвучал залп, ответил длинной очередью в сторону засады. Второй охранник шел позади Гусева, но он вел и своего верблюда, и верблюда напарника. Прежде чем стрелять, казак успел скомандовать всем залечь и приготовить гранаты. Не успела отзвучать вторая очередь, как в сторону засады полетели гранаты. Нападавшие больше не стреляли, русские и казаки, осмелев, постреливали короткими очередями, запуская, каждые пять минут, осветительные ракеты. При их свете были видны редкие фигуры убегающих арабов. Через четверть часа бесполезный огонь прекратился, враги удалились на сотню метров. Охранники связали, на всякий случай, проводника и вытащили наверх Гусева. Если не считать верблюда, то Володя оказался единственным пострадавшим в этой стычке, он сломал себе правую ногу, провалившись ею в конце падения в какую-то щель. Боль была такая сильная, что Гусев поминутно терял сознание. Лицо у Володи побледнело, и холодный пот струйками сбегал по вискам.
* * *
К утру, нога у Гусева распухла и ему соорудили походную кровать, взгромоздив её на самого спокойного верблюда. Прочесывание местности в стороне арабской засады ничего не дало. Кое-где виднелись пятна похожие на кровь. Если со стороны нападающих были убитые и раненые, то арабы унесли их с собой.
Обратный путь в Акаба отдавал мрачным фатализмом, все молились за здравие Гусева. Володя после полудня потерял сознание и в себя не приходил.
В Акаба врачи трое суток боролись за жизнь Гусева. Британский агент поторопился, направил в Лондон победную реляцию, выдал желаемое за действительное, а Володя всё-таки выжил. Даже ногу не пришлось ампутировать, хотя способность самостоятельно ходить врачи не гарантировали.
Как только врачи допустили к Гусеву посетителей, казаки тут же доложили ему результаты расследования. Проводник запирался недолго, ему успели только отбить почки, даже ничего не отрезали. Араб рассказал о задании, полученном от британского резидента, остальные его преступные делишки никого не интересовали. То, что человек Дигны был в этой истории чист, порадовало Гусева. Османские власти были дезинформированы. Им рассказали подретушированную историю, будто проводник сбежал во время нападения бандитов. За домом британского агента не следили, боялись спугнуть, но в порту и на караванной тропе постоянно дежурила пара человек.