Страница 4 из 104
— Что они на это сказали?
— Им это не слишком понравилось, — проворчал я, — и до сих пор они не в восторге. Но особа в приемной, супруга владельца мотеля, сообщила, что она видела, как Уэстэрвей бежал к своей машине, как будто спасался от черта, и уехал минут за двадцать до их прибытия. Так что в данный момент им пришлось принять мою версию.
— Вы имеете в виду, — она шумно вздохнула, — они считают, что девушку убил Майк?
— Конечно, — я кивнул, — но…
— Но, дорогуша, это же просто великолепно! — Она торжествующе рассмеялась. — Это значит, что он не задержится в пути, пока не доберется до Южного полюса или какого-то другого подобного места. А я могу получить без особого труда развод в Мексике на том основании, что он бросил меня.
— Нет, если копы схватят его прежде, чем он сумеет добраться до полюса или другого недоступного места, — хмыкнул я. — Идите к черту вы сами, Фэбриелла, и ваш развод! Я здорово влип, надо смотреть правде в глаза, и мне это совсем не нравится!
— Дорогуша, — замурлыкала она, — не кажется ли вам, что вы напрасно так сильно волнуетесь? Ведь вы же не убивали эту девицу, верно? Вы оказались жертвой…
— Вот это-то меня и волнует. Я на самом деле оказался жертвой, а вот чьей именно, пока не разобрался.
Она нахмурилась:
— Мне кажется, я вас не понимаю, дорогуша.
— Меня смущает положение тела, — принялся я объяснять собственные сомнения, — оно было у самой двери. Девица стояла на коленях, глядя на дверь, причем на ее лице застыло непритворное удивление. Я не думаю, что ее убил Уэстэрвей. Зачем ему это делать именно тогда, да еще оставив меня свидетелем происшедшего? Нет, это лишено всякого смысла. Мне думается, в дверь постучался кто-то еще, и девица отворила. Если этот человек имел в руках пистолет, намереваясь застрелить Уэстэрвея, убийца мог автоматически нажать на крючок, как только дверь распахнулась. У него просто не осталось времени что-то предпринять, когда он сообразил, что совершил ошибку.
— Дорогой! — Она грациозно пожала плечами. — Вы просто предоставили мне возможность…
Но я перебил ее:
— Я имею в виду, что если я прав, тогда получилось черт знает какое совпадение! Вы поручаете мне потолковать с Уэстэрвеем, а через десять минут после того, как я туда явился, появляется наемный убийца, чтобы разделаться с ним.
— Рик! — Она внезапно побледнела. — Вы ведь не допускаете, что я на самом деле наняла, — но это же безумие!
— Возможно, — хмыкнул я. — Безумие или нет, но это заставляет меня задуматься, не стоит ли мне сообщить копам, что Уэстэрвей и не думал меня вызывать к себе, вы поручили мне встретиться с ним и попытаться уговорить его дать вам развод, не требуя за это миллиона.
Внезапно распахнулась дверь, и в комнату уверенными шагами вошел мужчина, Ему было около пятидесяти, в глаза бросалась воистину бычья шея, могучий торс и красивая седая голова. У него были холодные, зеленовато-серые глаза, мясистый нос, самодовольный рот с толстыми губами. Одет он был в дорогой шелковый костюм, чуточку помятый, как будто он вытащил его из стенного шкафа, битком набитого такими же элегантными вещами.
— Я слушал за дверью, — деловито сообщил он, — и мне кажется, что дело зашло слишком далеко.
— Ох, Юджин, дорогой! — Фэбриелла благодарно улыбнулась ему. — Я так рада, что ты здесь.
— Разреши мне самому заняться этой историей. — Он немного презрительно посмотрел на меня. — Какого рода вымогательством вы здесь занимаетесь, Холман? Тысяча долларов остановит вас от намерения сообщить полиции о причастности Фэбриеллы к данной истории?
— Я собирался сказать, что сомневаюсь, была ли Фэбриелла совершенно откровенна со мной, — ответил я ровным голосом, — и что пришло время ей сообщить мне всю правду о своем исчезающе-появляющемся супруге.
— Больше вы ничего не желаете услышать? — Он засунул руки в карманы брюк и стал медленно покачиваться взад и вперед на каблуках. — Ну и что именно заставляет великого сыщика задумываться над этим? Надежда заполучить дополнительный материал для шантажа?
Я с минуту недоверчиво смотрел на него.
— Вы не шутите? — рявкнул я. — Или, возможно, вы тоже соломенная кукла, такая же, как Гильда, которой Фэбриелла мечтала найти компаньона на ночь?
Его лицо потемнело.
— Послушайте, Холман. Никто безнаказанно не разговаривает со мной в таком тоне.
— Кто, черт возьми, вообще хотел с вами разговаривать? — огрызнулся я. — Я взялся выполнить это пустяковое поручение Фэбриеллы в качестве любезности. Первое, что я получил, — это Уэстэрвея, набросившегося на меня с кулаками, а потом оставившего одного наедине с трупом. Как, по-вашему, я должен был поступить? Сидеть смирнехонько и ждать, пока копы решат, я ли ее прикончил или не я, надеясь на то, что им все же удастся обнаружить настоящего убийцу?
— Меня абсолютно не интересует, что вы делаете, Холман! — зашипел он. — Но вот что я вам скажу: если только вы попытаетесь приплести Фэбриеллу к этому убийству, она станет отрицать, что поручала вам встретиться с Уэстэрвеем. Более того, она будет отрицать, что ей было известно о его возвращении сюда, в Калифорнию.
Я слегка повернул голову и вопросительно посмотрел на высокую блондинку. На ее лице было слегка обеспокоенное выражение, как будто она не могла окончательно решить, какого оттенка новая губная помада ей больше к лицу, или нечто в этом роде.
— Я полностью доверяю Юджину, дорогуша, — пробормотала она, затем слегка прикусила нижнюю губу, как будто та была посыпана сахаром. — В конце-то концов, дорогуша, мы собираемся пожениться, как только будет получен этот мексиканский развод. Я считаю, что жена, которая не слушается мужа и не поступает так, как он желает, вовсе не жена ему, а так… Я всегда придерживалась подобного мнения.
— А особа, которая предает друга, пытавшегося помочь ей в беде, — настоящая сука, — парировал я, — или вас ни капельки не волнуют правила старомодной этики и такие понятия, как порядочность и честность?
— Мне кажется, этого достаточно! — напряженным голосом изрек Юджин Патрик. — Вы слышали ответ, Холман, поэтому сейчас можете убираться вон, пока я не вышвырнул вас за дверь.
— Попробуйте, прошу вас! — обрадовался я.
Он смерил меня взглядом. Очевидно, в известной мере я произвел на него впечатление, но не более.
— Возможно, с вами не так-то просто справиться, — задумчиво произнес он, — но снаружи находится мой шофер, бывший моряк. Если мы будем вдвоем, задача окажется пустяковой.
Юджин Патрик был мерзавцем, конечно, но только с точки зрения этики. При данных обстоятельствах, наверное, я бы поступил точно так же. Он не хотел, чтобы женщина, на которой он собирался жениться, была причастна к убийству, с этим приходилось считаться. Конечно, было заманчиво хорошенько стукнуть его по мясистому носу, но у меня все еще не прошло онемение шеи, да и удар под дых, как принято выражаться, давал о себе знать.
— О’кей, — произнес я, пожимая плечами. — Я ухожу. Но конечно, это не значит, что я не сообщу копам, что нанес визит в мотель к Уэстэрвею по просьбе Фэбриеллы. И даже когда она станет все отрицать, я не уверен, что они воспримут это всерьез. Разумеется, они учтут то, что Уэстэрвей является ее бывшим мужем, с которым она разводится.
Я двинулся к выходу и почти дошел до двери, когда Патрик крикнул:
— Подождите!
— Что теперь? — медленно повернулся я.
— Возможно, вы и правы. — Ему явно пришлось сделать над собой усилие, чтобы это признать. — Прежде всего, я не соглашался с намерением Фэбриеллы нанять вас, но она настаивала. В этих местах вы считаетесь крупным специалистом по улаживанию конфликтных дел, она не сомневалась, что вы справитесь с задачей. Я бы не сказал, что вам удалось достичь внушительных результатов, Холман, но, догадываюсь, видимо, ошибался, предположив, что вы явились сюда для того, чтобы потребовать солидную сумму за свое молчание.
— Что я должен сделать сейчас? — спросил я равнодушно. — Пасть ниц и в благодарность целовать вам ноги?