Пруссачество и социализм

Германии интересам, тогда как национал-соци-

ализм озабочен исключительно защитой инте-

ресов нордического человека. Целью является

германизация Европы, а у России нужно отнять

Украину и Кавказ. Поэтому он прямо обруши-

вается на Меллера и его наследников, писав-

ших о возможном союзе Германии как с Совет-

ской Россией, так и с народами колоний в борь-

бе с Антантой. Расово неполноценные не имеют

никаких прав, и нечего давать свободу всяким

неграм и азиатам, им следует оставаться во вла-

сти нордической Англии. Розенберг выступает

за союз с Британией и Италией, направленный

против России (то, что Британия вообще всту-

пила в войну с Германией в 1914 году, объясня-

ется происками еврейских финансистов). Есть

интересы белой расы, а потому Британии нуж-

но даже помочь в правлении Индией. Розенберг

критикует и Шпенглера за пессимизм <Заката

Европы> (правда, даже по претенциозной сти-

листике хорошо заметно, насколько автор на-

ходился под влиянием Шпенглера). Взгляд на

Россию этого прибалтийского немца хорошо из-

вестен: ее населяет смешанное с татарами дикое

население, которое является законной <добы-

чей> для германцев. После войны Розенберг

был повешен не за свои теоретизирования, но за

то, как эти планы под его руководством осуще-

ствлялись на оккупированных территориях.

Все проекты <консервативной революции>

принадлежат исторической ситуации, которая

изменилась вместе с приходом Гитлера к влас-

226

ти. После войны и в условиях противостояния

двух блоков все они утратили всякую актуаль-

ность. Немецкие консерваторы, которые видели

в Америке главного врага в 20-е годы, стали луч-

шими учениками и союзниками, тогда как сто-

ронники <немецкого социализма>, желавшие

быть союзниками СССР, могли теперь быть

только исполнителями приказов из Москвы.

Конечно, у <консервативной революции> были

наследники. В теории к ней восходят концеп-

ции индустриально-технического общества Ге-

лена, Фрейера, Форстхоффа, в какой-то мере по-

следователями можно считать часть немецких

правых (скажем, из журнала <Criticon>). Но это

уже не консерваторы, а <новые правые>, кото-

рые выступают как яростные противники лю-

бой плановой экономики. Любопытно то, что

и правые и левые в сегодняшней Германии сход-

ным образом фальсифицируют историю, сводя

<консервативную революцию> к национализму

и шовинизму - одни со знаком <плюс>, другие

со знаком <минус>. И тем, и другим не хочется

вспоминать о том, что немецкие консерваторы

были сторонниками социализма, понимали его

радикальнее и глубже, чем <левые>, да еще бы-

ли яростными противниками Pax americana,

что на сегодняшний день является поводом для

немедленного обвинения в <правом экстремиз-

ме> (если не <национал-социализме>).

В любом случае, для Германии <консерватив-

ная революция> является историей, здесь от-

сутствуют какие бы то ни было условия для ее

возобновления. Этого нельзя сказать о других

странах. На протяжении 60-70-х гг. в самых

227

разных странах существовали движения, столь

часто называвшиеся одним словосочетанием

FLN - фронт национального освобождения, со-

четавшие национализм и социализм. В России

сегодня есть партии прямо заимствующие ос-

новные лозунги <консервативной револю-

ции>- от автаркии и цезаризма (<регулируе-

мой демократии>) до <национал-большевиз-

ма>. В любой стране, включенность в мировой

рынок для которой сводится к роли поставщика

сырых материалов, где десяткам миллионов

нищих противостоит прозападная элита, идеи

<консервативной революции> вновь обретают

плоть и кровь. История не завершилась, ее ход

вряд ли пойдет по сценарию Фукуямы или Бже-

зинского. Мы не знаем, какие идеи будут в умах

мексиканцев или индийцев, китайцев или ин-

донезийцев через полвека. Как говорится в тит-

рах под конец фильма Кустурицы <Under-

ground>: <This history has no end>.

A. M. Руткевич.

228