Страница 58 из 117
— Угу. Если Генри изменится, на ком ты будешь удовлетворять свои садистские наклонности?
— Придумаю что‑нибудь.
— Вот этого я боюсь. И зачем я с тобой связалась?
— Тебя сразила моя неотразимая харизма.
— Век бы твою «харизму» не видеть, — хиленько пошутила Бекки, культурно прикрыв ладонью открытый в зевке рот. — Водоплавающим трям!
Последнюю фразу она адресовала спустившемуся в гостиную мистеру Лайону. Облив меня презрительно — возмущённым взглядом, Генри поздоровался с землячкой.
— Все собрались? — издевательски уточнил я. — Никого не забыли? За мной!
Через пять минут, под звуки армейской речёвки, четверка ситхов (Гермиона дожидалась нас на выходе из замка) и добровольно присоединившаяся к ним мисс Гринграсс, отправилась нарезать круги по квиддичному полю, в реале подтверждая и проверяя постулат о здоровом духе в здоровом теле. С противоположной стороны поля за чахлыми кустами разминались Кребб и Гойл, но эти парни из другой песни…
Оглядывая назад и оценивая пролетевшую, будто единый миг, неделю, спешу уведомить читателей — я пока никого не убил. Пара воспитательных «фонарей» и выбитых зубов рыжему с номером Шесть и подпевающему ему Финнигану не в счёт. Братец благоразумно держался в стороне от конфликтов, скидывая сию почётную обязанность каждого грифа на свою веснушчатую шестёрку. Поттеру хватало собачьих перелаев с Малфоем, к войне на два фронта Золотой мальчик явно не был готов. Был ещё один, качавший права, тип с дредами, откликающийся на фамилию Джордан, он же кореш пакостных близнецов, но тому хватило напоминания Ку — кус — клана и зловещей фразы, что я не люблю негров и расистов. Шоколадный гриф на такой логической «вилке» завис, как глюканутая «винда» и забыл, чего хотел. Гхыр с ним, возвращаюсь к бренной тушке Гарольда Лилиана Александра и прочая, и прочая…
Сей почтенный и многоуважаемый муж, на второй день пребывания в обители знаний и гранитной научной каменоломне обратил внимание на ненавязчивую слежку за собой любимым. За ним, то бишь за мной, следили хогвартские эльфы, испытывавшие при этом громадное чувство вины. Ясненько — понятненько, ДДД приказал, а тут целый Наследник, вот они и жгли уши печными заслонками да утюгами. Конкуренцию домовикам составляли многочисленные картины и приведения. В слежке не учувствовали только Кровавый Барон и Серая Леди. Барон сам подлетел ко мне как‑то вечером и предупредил, чтобы я «не совался туда, куда кобель не суёт». С юмором привидение. Остальные до дрожи в призрачных коленях боялись развоплощения. Сдохли, ну умрите вы окончательно! Леди Смерть отправит огрызки ваших душ на перевоплощение и всего‑то делов. Нет, цепляются руками и ногами за недосуществование, уроды. Должен заметить, согласились они следить за мной, так сказать, по зову души. Чуют, жалкие пелёнки (намёк на Карлсона и приведение с моторчиком), что объект вхож в загробные сферы, и боятся, что я их туда отправлю. Главной вишенкой на торте были дятлы факультета Гриффиндор. Какие дятлы, спросите вы? Дятлы, которые «стучат», а «стучат» они Дамблдору. Главный «дядел» — Персик, Уизлюк номер «три». Не забываем про близнецов. Те тоже «стучат» незабвенно. Дамбик крепко держит братцев — акробатцев за тестикулы, взамен прощая им небезопасные приколы и жестокие розыгрыши. Рыжие, чувствуя поддержку директора и зная, что им ничего не будет — максимум погрозят пальчиком, да мамаша пришлёт очередной вопиллер, совсем распоясались, запугав не только младшекурсников. Рон, он же «Шестой», без проблем влился в семейный квартет, нажаловавшись на нехорошего меня за выбитые зубы и дополнительное «освещение» под левым глазом. Дедуля вставил МакГи за падение дисциплины, МакГи вставила мне, отправив на помощь Филчу, я вставил Шестому, врезав ему посреди гостиной и организовав симметричную фару с правой стороны. Рыжики в конфликт не вмешивались. Стукачей нигде не любят, а светиться им не с руки. Помимо Уизлюков я насчитал ещё человек восемь со всех курсов, в том числе трёх девчонок. Работали на Дамбика и на других факультетах, но с этим было сложнее. У меня голова раскалывалась после применения эмпатии в нашей гостиной, боюсь, она взорвётся, освободи я дар в Большом зале. За сим приходилось наглухо закупориваться окклюменцией и не отсвечивать. Свободу манёвра старый пердун ограничил мне капитально. Ни к Васе в тайные подвалы сходить, ни комнатку напротив портрета с троллями проведать. Облом — с. Хм — м, обидно, конечно, но геройствовать и совать голову в пасть льву или кем себя мнит бородатое чмо, я не собираюсь, есть другие варианты.
— Хорош с бегом на сегодня! Приступаем к разминке.
Показав Генри, Бекки и Дафне нужные упражнения, я поманил рукой Гермиону. Мимо уха свистнул метательный нож. Шаг в сторону, второй нож вонзился в ограждение трибун напротив того места, где секунду назад была моя голова. Плотоядное улыбнувшись, Гермиона развязала поясок, смотрящийся чужеродной, архаичной деталью гардероба на современном спортивном костюме маггловской фирмы «Адидас». От лёгкого встряхивания пояс раскрутился в длинный хлыст. Падаваны, Гринграсс и увальни за кустами уронили на землю нижние челюсти, когда Герми легко и непринуждённо сбила хлыстом три брошенных в неё яблока. Взмах и в руках девочки вновь безобидный пояс. Кребб и Гойл, на которых, в основном, рассчитывалось представление, свалили подальше, переваривать увиденное. Если я не могу лишний раз дёрнуться из‑за того, что меня обложили дамболдоровы стукачи и шестёрки, то помочь невесте завоевать железный авторитет на Слизерине мне никто не мешает. Да и Гринграсс с падаванами лишняя мотивация не помешает. Вон как глаза загорелись. Ню — ню. Судя по всему пока дело идёт как надо. Подмигнув ошарашенным до глубины души девчонкам, Герми, не глядя, запустила в меня ещё один нож. Поймав гостинец Силой (а зрителям показалось, будто метательную железяку схватили пальцами перед самым носом), вернул его хозяйке и приступил к силовой части. Отжимания на левой руке, на правой, приседания на одной ноге, на второй, подтягивания, пресс, растяжка.
Пару минут назад я упоминал, что с первого сентября пролетела неделя. Чем же она была заполнена? Скажу, что реальность отличается от канона и фанона. Привычных читателям чар, трансфигураций и зельеварений в первую неделю у нас не было и в помине. Сумасшедших нет допускать банду безграмотных детишек к настоящему волшебству и заклинаниям. Первую неделю новички, включая многих «опытных» аристократов и полукровок, разучивали основные движения палочкой, учились писать перьями. Что тут говорить о магглорождённых, ни разу в жизни пера в руках не державших, если некоторые чистокровные начали забывать, что это такое. Не морщите носы, уважаемые читатели и читательницы. Этот махровый средневековый анахронизм — гусиные перья, на самом деле призван развивать у детей мелкую моторику рук, внимательность и усидчивость. Попробуйте‑ка написать пару предложений без клякс и помарок… то‑то же, а вы говорите махровое средневековье. Сколько прописей мы с Гермионой исписали под неусыпным надзором крёстной, просто жуть. Поставленный почерк пером и авторучкой — это совершенно разные вещи. А как амбидекстр ваш покорный слуга учился писать обоими руками. Чуть не помер. Мама мия, сколько перьев было переломано.
Нафига пергаметы, ведь есть замечательная бумага и тетради! Есть, да не про нашу честь. Обычная бумага не держит магию и перья, опять же. Обычный лист перо изорвёт в миг, в отличие от того же пергамента. Про базовые движения палочкой я сказал, их разучивали с простыми указками. Вдруг какой‑нибудь шальной малолетний придурок вложит в проводник магию? Грехов же не оберёшься. Последствия могут быть самые разные: от щекотки в левой пятке, до улетевшей крыши Главного зала. Поэтому простые дубовые или пластиковые (прогресс!) указки. Так и преподавателям (профессоры Флитвик и Бабблинг) и студиозусам спокойней. Пару занятий выделили на краткую теорию магии и два дня на латынь, основном внимание акцентировали на правильном произношении базовых заклинаний. Одним словом — халява для тех, кто прошёл «курс молодого бойца» в менорах, но принцип: «Повторение — мать учения!», никто не отменял.