Страница 2 из 18
Он подчеркивал, тем не менее, что для понимания космической философии следует «совершенно отрешиться от всего неясного, вроде оккультизма, спиритизма, темных философий, от всех авторитетов, кроме авторитета точной науки, то есть математики, геометрии, механики, физики, химии, биологии и их приложений». Но этические и религиозные принципы из научных знаний все же не вытекают, они формируются всей духовной жизнью людей, а не только наукой.
В чем же состоит то качественно новое, что внес К. Э. Циолковский в развитие не только русского космизма, но и мировой философской мысли, человеческой культуры? Этот вопрос большинство исследователей человеческой философии освещает, к сожалению, лишь частично, неполно или даже неточно. Достаточно ли ограничиться, например, тем, что философско-мировоззренческим идеям К. Э. Циолковского свойственна космическая направленность? Нет, такая характеристика является слишком общей, она еще не выделяет их не только из космизма, но даже из многих других философских концепций. Кроме того, она оказывается недостаточной еще по одной причине: К. Э. Циолковский связывал обсуждение этих проблем не только с космосом, но и с богом, о чем еще недавно предпочитали стыдливо умалчивать. Между тем проблематика «человек — космос — бог» традиционна почти для всех философских систем, а не только для космической философии.
Может быть, смысл космической философии в достаточной мере исчерпывается известным высказыванием К. Э. Циолковского, что «судьба существа зависит от судьбы вселенной» и потому «необходимо проникнуться историей вселенной» («Необходимость космической точки зрения»)? Эта мысль, несомненно, выражает один из ключевых аспектов космической философии. Но и она разрабатывалась не только космизмом. Например, и теория расширяющейся вселенной, и то, что иногда называют теорией тепловой смерти вселенной, связывают прошлую и будущую судьбу человечества с глобальными эволюционными процессами. Но К. Э. Циолковский на протяжении всей своей жизни очень эмоционально отвергал идею тепловой смерти мира, а расширение системы галактик хотя и признавал, но с перспективами человечества не связывал. Таким образом, эти намеченные современной наукой типы коэволюции человека и вселенной не были ему близки. Иногда напоминают, что и сам человек не рассматривался К. Э. Циолковским как вершина космической эволюции. Но подобную точку зрения разделяли и В. И. Вернадский, и другие космисты, — да и не только они.
Конечно, к специфическим чертам философско-мировоззренческой концепции К. Э. Циолковского относится идея о неизбежности космического будущего человечества. И все же «за кадром» остается нечто еще более важное, пожалуй, даже определяющее наиболее глубинную суть космической философии. В немногих словах она может быть выражена так: «конструктивистский» подход к человеку и миру как объектам преобразования, основанного на принципах науки и научной этики.
Несомненно, этот подход возник под сильнейшим влиянием идей «философии общего дела» Н. Ф. Федорова о регуляции природы, но идет неизмеримо дальше.
Стремясь быть правильно понятым, К. Э. Циолковский неоднократно высказывался следующим образом: «Никаких претензий на преобразование человечества, на практическую деятельность и политическое значение я, конечно, не имею. Я предлагаю только глубоко продуманные мысли, основанные на познании человека и натуралистических знаниях». Но смысла его взглядов это не меняет. «Время сделает человека когда-нибудь хозяином Земли. Он будет распоряжаться жизнью растений и животных, даже собственной судьбой. Он будет преобразовывать не только Землю, но и существа, не исключая самого себя». Так, необходимо «усовершенствование человеческого мозга без умаления сознательности». Сейчас «многие люди не могли бы обойтись без страстей, потому что разум и воля их слабы. Но со временем, путем искусственного отбора, может быть произведено существо без страстей, но с высоким разумом» («Ум и страсти»). Космическое будущее человечества, достижение «безграничного могущества» нашей цивилизации — не только его расселение в просторах космоса. Наша космическая экспансия не может быть ограничена простой «подстройкой» к эволюционным процессам во вселенной, она неотделима от тотального преобразования в интересах высшего разума как вселенной, так и облика человека, изменения его биологической природы и превращения в «эфирное существо, которое не имеет с современным человеком ничего общего». (Речь идет, разумеется, о самой отдаленной перспективе.)
В своей космической философии К. Э. Циолковский создал грандиозную концепцию космоса, вселенной, органической частью которой является человек, а сам космос выступает как «мир человека».
Основные идеи этой концепции можно суммировать так:
1) вселенная — это единый, бесконечно сложный организм, имеющий свою «причину» и «волю». Свойства вселенной такие, какие мы их наблюдаем в силу существования причины вселенной, а также неслучайности человеческого бытия в мире;
2) вселенная бесконечна в пространстве и времени. Она включает в себя бесконечную иерархию космических структур — от атомов («атомов — духов») ло «эфирных островов», то есть, выражаясь современным языком, метагалактик разного уровня сложности;
3) вселенная «живая» («самоорганизующаяся», как сказали бы мы сейчас) и «вечно юная». В ней протекают процессы, компенсирующие тенденции к умиранию и разрушению;
4) во вселенной огромную, в известном смысле даже определяющую роль, играют космические цивилизации; наше человечество — лишь одна из них.
Некоторые из перечисленных идей космической философии «переоткрываются» современной наукой.
К. Э. Циолковский неоднократно и довольно-таки категорически подчеркивал: «Я — чистейший материалист. Ничего не признаю, кроме материи. В физике, химии и биологии я вижу одну механику. Весь космос только бесконечный и сложный механизм». Но не следует понимать эти слова слишком прямолинейно. Понятие материи в космической философии было очень специфическим, сочетаясь с панпсихизмом, то есть идеей всеобщей одушевленности всех природных структур.
Природные объекты, в том числе космические тела, состоят из атомов, которые К. Э. Циолковский понимал весьма своеобразно. С одной стороны, атом рассматривался им как бесконечно малая материальная частица, но с другой — еще и как «атом — дух», обладающий способностью к ощущению. «Я не только материалист, но и панпсихист, признающий чувствительность всей вселенной. Это свойство я считаю неотделимым от материи», — писал К. Э. Циолковский в «Монизме вселенной».
Долгое время подобные высказывания К. Э. Циолковского служили поводом для упреков его в том, что он не видит качественного различия между живой и неживой природой, необоснованно переносит свойство чувствительности, известное только для живых организмов, на всю вселенную и т. д. Но сейчас ситуация в науке заметно меняется, и мы начинаем как будто понимать глубинный смысл пророчеств мыслителя. Идея о том. что вся природа представляет собой гигантский живой организм, несмотря на гневные возражения многих философов, сейчас возрождается, но со ссылкой на традиции восточной мудрости.
Обсуждая идею причины космоса, К. Э. Циолковский ссылался на пример человека-творца, создающего автоматические приборы, отличие которых от человека только качественное, а не количественное, считал он: «Та же материя и там и сям, те же законы природы». Напротив, «трудно считать причину вселенной тождественной с нею самой», так как она создала «бесконечность в виде безбрежного космоса», который «обусловливает нашу жизнь».
По словам К. Э. Циолковского, «вселенная непрерывно кричит нам о существовании причины», которая «безмерно выше космоса» и несоизмерима со своим творением, так как создает вещество и энергию, что «космос сам не в силах сделать». Космос — лишь одно из множества «изделий причины». Она является всемогущей в отношении космоса и способна как создавать, так и уничтожать материю. Причина «есть высшая любовь, беспредельное милосердие и разум, и причина, и органические существа вселенной и их разум составляют одну и ту же любовь».