Космическая философия

Животное подобно хорошо, идеально устроенному обществу. Каждый член его живет почти исключительно жизнью ассоциации, забывая сам себя и свои страстишки. Распалось общество (то есть умер организм), и все его члены лишились высших ощущений крепкой социальной жизни. Но они не умерли, они снова могут вступить в состав новых обществ: один — в одно (то есть в одно животное), другой — в другое (например, из русского сделается немецким подданным) и т. д.

Что это верно, видно из следующего. До вашего зачатия атомы ваши были рассеяны и находились в воде, воздухе, почве, в эфире, на других планетах, на солнце и т. д. Но это не помешало им принять жизнь, которая сейчас играет в вас. После вашего разрушения или смерти они опять разбредутся по вселенной. Это уже было до вашего зачатия и не помешало вам получить жизнь. Следовательно, после смерти ваше положение будет ничуть не хуже того, которое было до вашей постоянной жизни. Ясно, что последняя снова возникнет и будет всегда возникать после каждого разрушения, как после распадения высокоорганизованного общества его члены (люди или другие существа) могут снова зажить высшей социальной жизнью, вступить гражданами в другие уцелевшие ассоциации.

Н.Н.: По-вашему выходит, что я не один в моем теле, а нас множество. Я никак не могу этого понять.

Автор: В идеальном обществе все члены в своей деятельности следуют одному, единой воле, единой идее — и вот почему такое общество как бы одно существо. Так же и в организме является иллюзия единого существа. Их множество как в обществе, так и в животном, но мозговые атомы (или члены общества) проникнуты единым духом, единым ощущением.

Н.Н.: Но атом (примерно) каждые 4 месяца уходит из тела, а я остаюсь. Значит, ощущение связано не с атомом, а с чем-то другим, именно только с игрою мозга.

Автор: Совершенно верно: члены (то есть атомы) организма, как и члены общества, уходят и приходят несколько раз еще при жизни их. Но если атом уходит из тела, то разве оно от этого изменится? Разве тело может заметить это или известить кого-нибудь об уходе одних атомов и замене их другими? Это одна из человеческих или животных иллюзий.

В обществе одни члены умирают, а другие рождаются, однако разве это имеет влияние на общий вид государства? Оно может жить тысячелетия и больше.

Общество это живо и при сношениях с другими даже не извещает о смерти своих членов — так это обычно, так незначительно. Каждый член ассоциации изучает ее историю, проникается ею, и ему уже кажется, что он жил с самого возникновения общества — тысячи лет тому назад. Так же атом, попадая извне в организм, сейчас же проникается всей совокупностью его идей вплоть до воспоминаний младенческого возраста, и ему уже представляется, что он живет в теле с его зачатия, хотя этого совсем не было. Это тоже иллюзия памяти человека. Каждый говорит: раз я помню свою жизнь, значит, я жил в моем теле с его начала, между тем как вещество возобновляется много раз в течение жизни. Отсюда он делает вывод, что существует дух, независимый от материи.

Мы недавно только отрешились от геоцентрических иллюзий. Отрешиться же от иллюзий жизни гораздо труднее. Недаром кто-то сказал, что если бы ангел сошел с неба и объяснил нам тайны «души», то и тогда мы бы не поняли их.

У животных едва ли существует память о всей протекшей жизни. Даже у человека она ограничена и не полна. Поэтому животные, вероятно, не знают, когда и как они возникли. Ни начала, ни конца своей жизни они не видят и о смерти не беспокоятся. Маленькие дети им подобны. И те и другие считают себя бессмертными. Как хорошо, что они не ошибаются — в другом, высшем, лучшем смысле (см. мой «Монизм»).

Н.Н.: Но все же будущая жизнь — не продолжение настоящей: я не увижусь с друзьями и родственниками, растеряю все идеи и достижения, стоившие мне таких трудов и напряжений. Не хочу такой жизни, хотя и более совершенной, чем настоящая.

Автор: Корова, если бы имела более разума, также пожелала бы остаться коровой, овца не захотела бы расстаться с овечьей жизнью. Так же и волк, и тигр, и таракан, и клоп, и глиста.

Ограниченность человека заставляет и его впадать в те же гнусные желания. Да и много ли найдется людей, которым бы стоило дорожить прошедшим! Но и самые высочайшие должны с радостью примириться с гибелью прошлого.

Несомненно, что вы жили и раньше, и даже лучшей жизнью. Но с кем вы жили? Соединились ли вы в этой жизни со своими прежними друзьями, то есть друзьями прошедшей жизни? Продолжаете ли вы прежнюю жизнь? Конечно нет. Но это нисколько не мешает вам ценить настоящую жалкую жизнь и даже преувеличивать ее оценку. Так и в будущей совершенной жизни вы не только не вспомните прошедшее животное состояние, но будете чрезмерно ликовать в своей высшей жизни. Иная в космосе малозаметна, как капля горечи в океане чистой пресной воды.

Я.Р.: Вы предлагаете замену одной веры другой. Мне это ненавистно. Довольно прежних заблуждений. Право, вы проповедуете что-то вроде веры, только под другим соусом.

Автор: Вопрос не о вере, а о том, говорю я истину или ложь. Если ложь, то покажите, где она. Покажите мои ошибки, мои заблуждения. Я сам их страстно хочу видеть! Если же я говорю правду, то она должна быть принята, как вы ее ни называйте.

Поймите то, что я хочу сказать. Выводы заслуживают внимания и даже отчаянной работы.

Л.К.: Дело тут не в понимании, а просто в том, что я не согласна с вами.

Автор: Так можно уклониться от любого спора. Скажите, в чем вы не согласны, где мои ошибки? Если вы их не видите, то и не имеете права говорить о несогласии…

Н.Н.: Какая же разница между учеными материалистами и вами?

Автор: Есть песенка, начало ее грустно, но в ее продолжении печаль превращается в непомрачимую радость. Первую меньшую часть знают материалисты. Я же знаю не только ее начало, но и счастливое продолжение. Вот какова между нами разница! За материалистами большинство не идет, потому что их печальное начало повергает человека в отчаяние. Идут за спиритуалистами, потому что они дают надежду на вечность. Большинство не имеет достаточно знаний, чтобы видеть их заблуждения. Вера их слаба, но отрадна.

Спиритуализм, помимо своей научной необоснованности, обещает что-то смутное, неопределенное, возмездие за ошибки. Я же ясен как день. Вы — часть космоса. В «Монизме» же доказывается, что жизнь в нем, в общем, совершенна и разумна. Значит, и вы, живя жизнью вселенной, должны быть счастливы. Земная жизнь — исключение. Покончив с ней, вы неизбежно погрузитесь в нескончаемую блаженную жизнь космоса.

Величайший разум господствует в космосе, и ничего несовершенного в нем не допускается.

М.В.: Значит, все слабое, недоросшее, преступное, жестокое, глупое — «под ноготь». Не нравится мне это…

Автор: Ничего подобного. О несовершенном, больном, уродливом, безумном еще больше самых нежных забот, чем о разумном, добром, красивом и здоровом. Им не дают только возможности иметь детей, что не исключает брака. Чувство же материнства и отцовства они могут удовлетворить и на чужих детях.

Высший эгоизм, то есть истинная выгода каждого «я», или атома, требует величайшего милосердия ко всему живому, но в то же время строгого искусственного подбора. Размножается только наиболее в данный момент совершенное.

А.Б.: Кто же будет отличать совершенное от несовершенного? Не вышло бы тут ошибки и не попасть бы из огня да в полымя?

Автор: При настоящем устройстве общества искусственный подбор может быть применен очень ограниченно, в зачаточном виде, каково и теперешнее устройство общества. Но по мере приближения его к идеалу (он будет указан гениями и будет непрерывно развиваться) как милосердие, так и искусственный подбор будут усиливаться.