Страница 28 из 43
— Это вы меня простите, — Паркер снова смотрел ей в глаза. — К сожалению, я должен задать вам еще несколько вопросов. — Он умолк, затем продолжал: — Вернемся ко вчерашней игре в теннис. Когда вы ощутили боль в руке, вы попросили мистера Филиппа Дэвиса принести чемоданчик с медицинскими инструментами, не так ли?
— Да.
— Он его принес?
— Да.
— А что потом с ним случилось?
— Потом? Не знаю. Я не обратила на это внимания. Возможно, кто-то из мужчин взял, потому что Сара шла со мной впереди.
— Да, — Алекс кивнул головой. — Чемоданчик нес Иэн, а потом отдал его миссис Драммонд у двери вашей комнаты.
— Наверно, так и было, — кивнула головой Люси, — но я по-прежнему не понимаю, какое…
— А позже вы видели этот чемоданчик?
— Да. Сегодня я сразу, как только встала, положила в него свернутый эластичный бинт, которым на ночь обмотала руку. У меня здесь нет другого, и я не знаю, не понадобится ли он мне еще.
— А где этот чемоданчик стоит?
— В нашем гардеробе, на столике под окном.
— В «нашем» — это значит в гардеробе вашем и мужа?
— Нет. У нас общий гардероб с Сарой… с миссис Драммонд. Когда-то это был гардероб матери Иэна. Это большая комната, состоящая из одних шкафов и двух больших зеркал. Двери в коридор нет, а войти в него можно через две прилегающие к нему с двух сторон ванные комнаты. Одна из них Сары, другая — моя. Миссис Драммонд была так любезна, что после моего приезда сюда предложила мне половину этой гардеробной. В других комнатах слишком мало места для размещения дамской одежды. У меня много платьев и белья…
— Ясно… Вчера, когда мистер Дэвис принес этот чемоданчик, вы употребили скальпель для того, чтобы разрезать бинт, верно?
— Да.
— А разве это не может повредить такому точному инструменту?
— И даже очень. Но я перед этим вынула ножницы из чемоданчика и оставила их на туалетном столике. Я была очень расстроена и поэтому попросила быстро отрезать. В конце концов, скальпель мне здесь не нужен. У меня есть еще несколько таких же.
— А где сейчас этот скальпель?
— Разумеется, в чемоданчике. Где же ему быть?
Паркер потянулся к платку и вынул из-под него блестящий инструмент.
— Он был похож на этот?
— На этот? — Люси взяла скальпель и осмотрела его. — Да. Но тот на один размер больше.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
Она улыбнулась той легкой улыбкой, с какой улыбается эксперт, услышав вопрос дилетанта, но тут же снова стала серьезной.
— Этот скальпель вымыт… — сказала она, — но… — и резко положила его на стол. — Но он грязный. На нем след крови!
— Где? — спросил Паркер.
— Вот здесь! Возле рукоятки!
— Значит, этот скальпель отличается от того, который находится в вашем чемоданчике наверху?
— От того… Да. Но у меня там есть другой, точно такой же, как этот… — Она еще раз взяла в руки скальпель и рассмотрела его со стороны рукоятки. — Это же мой скальпель! — сказала она. — Да! Мой! Откуда он здесь взялся?
— А как вы его узнали?
— У него две узенькие щербинки на конце рукоятки, почти невидимые. Так я помечаю свои скальпели, чтобы их потом не заменили. У меня личные инструменты, к которым я привыкла… А в операционной, когда несколько хирургов по очереди оперируют, инструменты могут перепутаться во время стерилизации. Вот, посмотрите, видите? — Она наклонила свою красивую светлую голову к лицу Паркера. — Вот тут, потрогайте. Это точно мой скальпель.
— Вот именно… — сказал Паркер. — И вчера он находился в вашем чемоданчике?
— Да. Не помню, видела ли я его там. Но если какого-то инструмента не хватает, это сразу бросается в глаза, я не могла бы этого не заметить.
— А тогда можете ли вы мне объяснить, кто и почему сегодня ночью убил этим скальпелем Иэна Драммонда?
Вопреки ожиданиям Алекса, Люси не выразила удивления.
— Я стала подозревать это уже несколько минут назад. Нет. Я не могу ответить вам на этот вопрос. Иэна? Это кажется мне совершенно невозможным.
— Кто вчера входил в гардероб?
— Сара и я, конечно, а кроме того… кроме того… туда мог кто-нибудь войти, когда мы ужинали.
— А до того или после?
— Пожалуй, никто… Не знаю.
— А ваш муж входил туда?
— Мой муж?… Возможно… Кажется, да — я просила его принести мне теплый халат сразу после ужина. А позже уже никто туда не входил.
— Вы выходили из комнаты?
— На минутку. Я одолжила бумагу для письма у мистера… — она указала на Алекса, — а потом заглянула к Филиппу Дэвису. Он просил меня уладить одно личное дело. Я была там две-три минуты…
— И тогда любой мог войти в вашу комнату? Вы оставили дверь открытой?
— Да. Но я могла в любую минуту вернуться и застичь постороннего в гардеробе. А кроме того, Сара была у себя, значит…
— А откуда вы знаете, что миссис Драммонд была у себя?
— Потому что я заходила к ней, чтобы одолжить пишущую машинку. У нее маленький «Ремингтон», на котором она записывает свои роли, чтобы лучше их запомнить. Она говорила мне об этом когда-то. Так что, когда я пришла к выводу, что лучше не напрягать травмированную руку, а письмо написать надо было, то подумала, что его можно напечатать одним пальцем левой руки. Письмо короткое.
— В котором часу вы одолжили машинку?
— Примерно без четверти одиннадцать. Потом я отнесла ее в комнату и пошла к мистеру Алексу, потому что у Сары как раз закончилась бумага.
Паркер взглянул на Алекса, который подтвердил:
— Я вошел в свою комнату в половине одиннадцатого. Это я точно помню. Потом я писал минут двадцать. В 10.50 в дверь постучала миссис Спарроу. Я посмотрел на часы.
— А не могли бы вы мне сказать, — спросил Паркер, — по какому делу вам пришлось так срочно ночью писать письмо?
Несколько секунд Люси Спарроу была в нерешительности.
— Мне очень жаль, но я не могу ответить на этот вопрос. Меня просили оказать одну услугу.
— Кто-то из присутствующих в этом доме?
— Пожалуйста, не спрашивайте меня больше об этом. Я не смогу вам ответить. Могу только заверить, что это не имеет ничего общего с делом, которое вы расследуете.
— Этого никогда нельзя предвидеть, — пробормотал Паркер. — Противоположности притягиваются… И в расследовании тоже.
Но Люси Спарроу не слушала его. Она смотрела на лежащий перед ней скальпель.
— А можете ли вы мне сказать, почему, собственно, вы убили Иэна Драммонда? — спокойно спросил Паркер.
Люси вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
— По какому праву…
Паркер снова поднял руку, а потом сунул ее под платок.
— Это ваше?
Люси не ответила. Она смотрела на рубиновый кулон, и лицо ее окаменело.
«Словно греческая статуя… — подумал Алекс, — белая и неподвижная, но таящая огромную глубину. Будто она думает о чем-то, чего никто из живущих не может постичь. Молчание мрамора».
— Это ваше? — повторил Паркер.
Она кивнула.
— Этот кулон найден у ног покойного. Мы сразу не заметили его. Он был покрыт кровью.
Люси закрыла глаза. Потом открыла их и крепко сжала руки.
— Да. Это я убила Иэна Драммонда, — сказала она спокойно. — Арестуйте меня. Я признаюсь в этом преступлении.
Алекс вскочил с места, но Паркер одним движением руки остановил его.
— А почему вы убили Иэна Драммонда, замечательного человека, который, я уверен, никогда не сделал вам ничего плохого?
— Почему? — Люси некоторое время молчала, глядя в окно, за которым уже начинался день, полный деревьев, птиц и распустившихся цветов. — Я отказываюсь отвечать.
— У вас есть такое право. Как друг Иэна, я благодарю вас за этот самый большой комплимент, какого человек может удостоиться после смерти.
Алекс посмотрел на него с изумлением. Инспектор встретился с ним взглядом, и тогда Джо увидел в его глазах блеск упрямства, так хорошо знакомый ему с прежних военных лет.
— А как здесь оказался этот рубиновый кулон? Вы потеряли его во время борьбы, да?