Страница 10 из 17
Нобу, с трудом разворачиваясь на переднем сидении, повернул ключи зажигания. «Infiniti» завелась. Под капотом раздался свист, переходящий в перезвон.
— Привод опять выеживается, — выругался Нобу, стукнув по рулю своей медвежьей лапой.
— Требует рук мастера?
Ючи опустился в сидение рядом и бросил скотч в бардачок.
Нобу недовольно кивнул:
— Эта тачка высосет из меня все соки. Никаких денег на нее не наберешься. — Он надавил на педаль газа, и машина заревела. — Боюсь, как бы нам не пришлось ночевать где-нибудь под сосной.
— Может, в СТО заедем?
— Легко! Если бы не эта цыпочка в багажнике, — злорадствовал Нобу.
Они выехали на дорогу.
Ючи сосредоточенно смотрел сквозь стекло, обдумывая ситуацию:
— Не нравится мне твоя затея, хоть убей. Что, если Минсоу не оценит твоих креативных идей? А если мы еще заглохнем посреди дороги — это будет хуже стихийного бедствия.
— Не каркай. Все будет чин чинарем.
Ючи не стал спорить. Ныть и жаловаться он считал последним делом, но интуиция подсказывала, что день закончится, мягко говоря, нехорошо.
Так и случилось. «Infiniti» заглохла, не проехав и половины пути. К тому же Нобу съехал с главной трассы и плохо ориентировался на местности.
Он сплюнул через окно:
— Не везет нам. И дельце вроде плевое, но фортуна — тетка капризная, дала нам от ворот поворот.
Вышел из машины, громко хлопнув дверью. Открыл капот и начал ковыряться в шлангах. Ючи посмотрел на его руки в масле и наморщился:
— Гляну, не очнулась ли девица.
— Ты бы лучше с двигателем помог. Вон, видишь, масло потекло. Шланга небось треснула, если не хуже что-нибудь.
— Ну, ты уже вымазал руки, так и вымазывайся дальше. Чего я должен ремонтировать твою машину?
— Чего-чего? Сейчас стемнеет, и будем куковать тут как два идиота.
— Позвонишь Минсоу и попросишь приехать, если сам причину поломки не устранишь.
Нобу выругался. Ючи, не обращая на него внимания, открыл багажник. Злата так и не пришла в сознание.
Лучи уходящего солнца оставляли последние золотистые блики на глади реки Партизанская[16]. Спускалась ночь. Вечерняя дымка окутывала редкие проезжающие машины. Водители включили фары. Ючи нащупал пульс на шее Златы. «В норме» — шепнул и оглянулся по сторонам.
Вдоль крутого каменного берега быстро текла река. Густые камыши слева. Справа горы, заросшие смешанным лесом: монгольские дубы, пихты, осины, липы. Кое-где высокие ели. Поляны разнотравья. Опушки кустарниковых зарослей.
— Я как знал, что вляпаемся мы с тобой из-за этой девчонки, — упрекнул он Нобу, вытягивая пачку сигарет и зажигалку. — Что там с движком? Поедем?
— Не подгоняй меня. Лучше подсвети. Ничего не вижу.
Ючи опустил крышку багажника, и подошел. Включил фонарик на мобильном телефоне, вытянул руку над капотом:
— Устроит?
— Ниже. Вот так.
Нобу пыхтел, скрипя зубами. Чем темнее становилось вокруг, тем больше брани от него наслушался Ючи.
Выражение «Эта железяка сдохла», сказанное грубым басом, долетело и до сознания Златы. Она очнулась и слегка пошевелила пальцами. Руки связаны, затекли и покалывают. Рот заклеен. Пытаться кричать бесполезно, если только невнятно что-то промычать.
Боясь привлечь к себе внимание, Злата молча лежала в темноте, прислушиваясь к каждому шороху проезжающих автомобилей, к порывам ветра и к разговору похитивших ее здоровяков. «Звони Минсоу», «Позвони ты», «И что я ему скажу», «Что у нас есть идея, как заставить отца этой блондинки привести нам жадеиты».
Соленые ручьи слез затекали Злате в ухо. Она вытерлась, как кошка мордой о ногу хозяина, о жесткий плед с прилипшими сухими травинками. Темнота зловеще окутывала запахом раскаленного за день асфальта, ароматами сена вперемешку с ощущением безысходности, повисшим хуже грозовой тучи.
«Как сбежать? — задавалась она вопросом. — Как уйти от них целой и невредимой? Бедные родители. Что они подумают? Клетка… Отец не сможет отдать ее за мое освобождение. О, Боже, спаси меня».
Давно Злата так ничего не боялась. Снаружи доносились жаркие споры. Она лежала и ждала неизвестно чего. Внутренний голос подсказывал ей, что должно произойти что-то непоправимое. «Если они узнают, что клетка исчезла, то мне конец. И не только мне. Они не дадут спокойно жить моим родным. Что же делать? Думай, Злата, думай».
Лежать в одной позе на ребристой салонной резине было крайне неудобно. Злата осторожно приподняла плечо и предприняла попытку изменить положение. Над головой раздался слабый щелчок. Ючи плохо закрыл багажник. В узкую щель проник луч автомобильных фар, и пыль затанцевала, словно миллионы маленьких балерин в лучах прожекторов. Плавный танец вселил Злате надежду на спасение. «Могла бы я бесшумно выбраться отсюда, я бы сбежала. Они так жарко спорят. Продолжайте. Да, кричите, ругайтесь, подеритесь. Только забудьте обо мне хоть на пять минут».
— Я не намерен полночи толкать машину, — Ючи словно потакал немым просьбам Златы. — Пусть Минсоу приедет или пошлет нам кого-то из своих людей. Я не верю, что у человека, занимающегося драгоценностями, нет правой руки или хотя бы какого-нибудь зачуханного не проинформированного компаньона.
— Минсоу — одиночка. Он нанял нас только потому, что у него важные дела в порту. Если мы его побеспокоим, он не обрадуется.
— Ты же сам говорил, что у тебя отличный план. Вот и поделись с Минсоу своими идеями и скажи, что если он не приедет, то девчонку придется утопить, и возможность потребовать от ее отца жадеиты взамен на дочь, накроется медным тазом.
От подобных слов Злата ужаснулась еще больше. Отголоски сильного голоса рикошетили от металла машины и вонзались в напряженный мозг как острые дротики в яблочко. «Или сейчас, или никогда», — подумала Злата, уловив приближение грохочущего автомобиля. По всем ощущениям приближался фургон, груженый трубами. Собравшись с духом, Злата ударила ногами по крышке багажника, удачно выбрав момент.
Нобу и Ючи разговаривали на повышенных тонах, проезжающий «КАМАЗ» подскочил на колдобине, и ржавые тяжелые трубы издали крайне необходимый для Златы ушераздирающий грохот.
Путь был свободен. Но с завязанными за спиной руками выкарабкаться из багажника не так-то просто. Особенно, когда паника и страх забивают здравые мысли. Злата сначала легла на спину, перебросила ноги за борт и, помогая руками, стала пытаться отталкиваться. Ничего не получилось. Боясь шмякнуться лицом в асфальт, она не знала, как сделать так, чтобы не покалечиться. Изнывая от неудачных попыток хоть как-то выкарабкаться, она снова села, а потом встала во весь рост и выпрыгнула, как из банки пойманный кузнечик.
Ючи отошел справить нужду. Нобу ни о чем не догадался, вопреки услышанному легкому хлопку, над происхождением которого и задумываться не стал. Он виновато и старательно доказывал Минсоу прелести своего плана:
— Проникнуть в квартиру к Маркизовым — задача невыполнимая. Если бы не один хитрец, который сегодня пробрался к ним через соседскую ванную, мы бы нашли способ забрать клетку. Но нас опередили и, тупо выломав стену, вынесли, что душа пожелала. Не думаю, кто они охотились за клеткой. Но теперь маячить возле дома опасно. Маркизовы вызвали полицию. Нас и так чуть не спалили. Поэтому получить клетку без шума и пыли не удастся. Я проявил инициативу, и похитил девчонку. Эта цыпочка у меня в багажнике. Мы можем заставить ее отца принести нам жадеиты на блюдечке. Я знаю, ты против похищения и рукоприкладства, но других вариантов мы с Ючи не увидели. Но у нас возникла небольшая проблемка. Совсем манюсенькая. Мы проехали мост через Партизанскую и двигатель накрылся.
— Что за самодеятельность? Мне только неприятностей с полицией не хватало. Девчонку не нужно было трогать, — услышал в ответ Нобу и выругался про себя, кривя носом.
— Босс, что сделано, то сделано. Мы около моста с девчонкой в багажнике. Пришли нам подмогу, и все будет в ажуре. Я лично свяжусь с ее отцом и организую обмен. Ты получишь свои камни и спокойно вернешься в Окинаву. Если возникнут проблемы, я возьму вину на себя. Но постараюсь, чтобы все прошло гладко.
16
Река Партизанская находится на юге Приморья. Берёт начало с гор Пржевальского — южного отрога хребта Сихотэ-Алинь. Долина реки ограничена с востока Партизанским хребтом, с юго-запада Ливадийским, с севера и северо-запада горами Пржевальского.