Малька

— Ты, правда, не обижаешься на меня? — Руслан заложил прядь волос Мальке за ухо и робко поцеловал в щечку.

— Этот ужасный захват у меня никак не выходит из головы. Я не знаю, как бы я поступила, если бы похитили кого-то из моих близких: сообщила бы в милицию или нет. Ведь жизнь это не американский боевик, и результат может оказаться далеким от хеппи-энда. Но выбирать пришлось не мне, и я не представитель органов правопорядка, поэтому не могу тебя осуждать. Ты поступил, как считал нужным.

— Честно, я боялся, что что-то пойдет не так, — Руслан опустил глаза, – боялся, что потеряю тебя навсегда.

— Давай договоримся впредь не возвращаться к этому разговору. Перевернем эту страничку и забудем как страшный сон, — попросила Малька и прижалась к его груди.

Руслан гладил ее по волосам и невольно смотрел в окно. Солнечные лучи падали на снег, и он искрился, ослепляя глаза.

— А о чем ты хотела поговорить? — вдруг вспомнил он.

Малька зашуршала листком бумаги.

— Эту записку передала мне Лиза — младшая сестра Емельяна. — Она начала читать вслух. — «Малька, я знаю, что твоя любовь ко мне уже в прошлом. Надеюсь, мы останемся друзьями, и ты не откажешь мне в помощи. Отцу светит немалый срок с конфискацией имущества. У нас отнимут даже квартиру. Мать не работает, сестры — студентки, вся надежда только на меня. А если и меня посадят, то моим родным доведется спать на вокзале и просить милостыню под церковью. Надеюсь, до этого не дойдет. Прошу тебя только об одном: попроси своего нового бойфренда приостановить расследование о гоночных машинах. Я продам Mitsubishi и уеду далеко отсюда. Мне нужно всего пару дней. Клянусь, я ничего не знал о планах отца и хотел жениться на тебе только по воле сердца».

Малька пристально ждала реакции. После затяжной паузы Руслан порвал записку и бросил обрывки на подоконник.

— Виталий Заславский проведет остаток жизни в тюрьме, —  Руслан сухо констатировал факты. — На него возбуждено уголовное производство по нескольким статьям Уголовного Кодекса. Ему и без обвинения в похищении и вымогательстве светил немалый срок. А вот семью мне чисто по-человечески жалко, — Руслан смягчился. Малька невинно хлопала ресницами и не спускала с него глаз. — Нет, даже не проси. Емельян — гонщик. Ты сама это прекрасно знаешь. У него есть гараж, где «умелые ручки» разбирают краденые автомобили и собирают новые с использование запрещенных элементов. Ты знаешь, сколько автомобилей угробил Емельян, а его друзья, а сколько заявлений лежит у меня на столе с просьбой разыскать украденный автомобиль?

— Всего пару дней, — умоляла Малька. — Дай ему уехать, ведь он о большем не просит.

— Ты хочешь, чтобы я закрыл глаза? Именно тогда, когда я наконец-то почти докопался до истины? Я полгода распутывал этот клубок.

— Ну что ж, я свою миссию выполнила,  — перебила его Малька. — Мое дело — попросить, твое — подумать. — Она снова стала к Руслану спиной, устремив свой взгляд на заснеженные деревья.

— Емельян не плохой парень. — Руслан снова обнял ее за плечи. — Но он заигрался, почувствовал безнаказанность, а это не приводит к хорошему. Рано или поздно он поймается и все равно загремит за решетку. Разве ты не считаешь, что справедливость превыше всего? Вор должен сидеть в тюрьме, а не разгуливать по улицам, не разъезжать на дорогих иномарках, не устраивать бесчинства на городских улицах. Вот если бы у тебя была дорогая машина, на которую ты бы пять лет копила деньги, взяла кредит в банке под сумасшедшие проценты, а ее раз — и угнали, тогда ты бы тоже защищала Емельяна и просила «на время закрыть глаза»?

— Ты на 100 % уверен, что за всеми теми угонами стоит Емельян? — с подозрением спросила Малька, все еще рассматривая снежные сугробы за окном.

— Нет никаких сомнений. Часть его банды уже задержана и показания против него прикреплены к делу. — Спокойно ответил Руслан, продолжая робко наблюдать за Малькой.

— Как же я устала от этой лжи и притворства, — Малька заплакала и сама развернулась, чтобы припасть к груди Руслана. — Я бы ни за что не подумала, что мой шеф приложил свою руку к моему похищению, что Виталий Заславский такой мерзкий тип, зацикленный только на деньгах, а самое страшное, что я не знаю, кому теперь верить. — Она утерла слезы. — Емельян приходил вчера. И знаешь, что он сказал? Что он никогда не посмел бы рисковать моей жизнью в отличие от тебя, что все еще любит меня, и предлагал сбежать с ним из страны. Я прогнала его, не дав объясниться. У меня начинает раскалываться голова, когда я о нем думаю.

— Не думай больше о нем. Ты поправишься. Время все расставит на свои места. — Руслан с нежностью коснулся ее губ, еще раз крепко обнял и попрощался.

Малька осталась наедине со своими мыслями.

В этой же больнице в кардиологическом отделении в палате улучшенного пребывания лежал Валерий Сафонов. Кира разрывалась между этажами и то и дело приходила к дочери. С ней можно было находиться неограниченное время.

За последние дни Кира заметно осунулась, даже постарела. Под глазами мешки, тонкая кожа просвечивалась, и капилляры на крыльях носа и в уголках внутреннего века отдавали синевой. Сеть мелких морщинок уже представляла собой глубокие впадины и напоминала засушливые земли Сахары.

— О Боже, сохрани ему жизнь, — Кире оставалось только молиться.

Она боялась, что Валерий умрет и ее новообретенное счастье вместе с ним.

Малька все еще стояла у окна. Она видела, как Руслан вышел на крыльцо, поднял воротник, как шел по расчищенной дорожке, как взлетели голуби и сели на ветку, как осыпался блестящий снег. Она заливалась слезами, когда Руслан остановился, и их взгляды пересеклись. Он послал воздушный поцелуй, постоял минутку и, опустив голову, ушел. Малька отошла от окна.

— Доченька, доченька, — Кира влетела в палату, как ветер. — Кризис миновал! Операция не потребуется! Валерию значительно лучше! — Она была настолько возбужденна, что не сразу заметила слез на лице дочери. — Малька, ты что плакала? Девочка моя, успокойся, все позади. Ты в безопасности.

Малька обняла мать.

— Он будет жить?!

— Доктор говорит, что через неделю Валерий уже сможет самостоятельно вставать и ходить. Какая радость! Я места себе не нахожу. Так хочется его обнять, поговорить, но мне разрешили побыть с ним всего пять минут. Валерию нужен покой. — Кира крепко прижала дочь. — А через три недели его отправляют на реабилитацию в санаторий. Он там проведет еще три недели под контролем врачей. Я не хочу оставлять его одного. Поеду с ним. Хоть на край света!

— Мамочка, как я тебя понимаю. Я, кажется, тоже готова на край света бежать хоть прямо сейчас!

Кира удивленно окинула дочь взглядом.

— Руслан?

— Да, мам. Я люблю его! Его правильность, честность, справедливость, чувство долга перед обществом… улыбку и голубые глаза. Я не хочу больше находиться в этих стенах. На улице чудесная погода. Я хочу пройтись по заснеженной аллее под ручку с Русланом! Все, решено — я выписываюсь!