Страница 82 из 99
— Значит, у меня в отеле в девять ноль-ноль.
— Договорились. — Он помолчал и добавил: — Только больше никаких двустволок, хорошо?
— Но ведь нужда в них теперь отпала. — Я повесил трубку.
Бошар нетерпеливо ерзал в своем кресле, порываясь встать.
— Не хочу вас задерживать, мистер Донован. Рад был увидеться с вами.
— А мне всегда приятно слышать, что серьезные, деловые люди продолжают интересоваться мной, — честно признался я.
Он допил свой бокал и поднялся. Я проводил его до двери. Но не успели мы дойти до нее, как она распахнулась и вошла Мэнди. На ней были меховая шапочка и меховое манто. Ее любимые «мехи-пехи», как говорила она, были из норки. Покупал их ей я.
— Пол, дорогой! — Не обращая внимания на Бошара, она прижалась ко мне. — На улице чертовски холодно, я бы с удовольствием выпила немножко глинтвейна, чтобы согреть себе внутренности. Как ты думаешь, Хикс сделает мне его, если я его очень вежливо попрошу?
— А почему нет? — Я пожал плечами. — Правда, меня ужасает мысль о его качестве, но ведь ты любишь опасную жизнь.
Она с улыбкой промелькнула мимо Бошара и исчезла в гостиной.
— Я вижу, что превосходный вкус ваш не изменился, мистер Донован. Я имею в виду женщин, — заметил Бошар. — Поздравляю.
— Превосходный, но зато чертовски дорогой, — подтвердил я.
— Вкус и у меня превосходный, вот только уже не получаю ничего превосходного, — тихо вздохнул Бошар. — Видимо, старею.
— Центр синдиката находится в Калифорнии. — Я решил действовать напрямую. — А человека, который руководит им, зовут Шелдон Фишер.
— Вы мне солгали, мистер Донован, когда сказали, что никогда ничего не слышали о человеке по имени Мак-Ларен.
— А вы практически тоже солгали мне, когда утаили, о какого рода синдикате идет речь. Мы оба осторожные люди, мистер Бошар.
— Вот теперь вы честны по отношению ко мне. И это, видимо, означает, что вы собираетесь вытянуть из меня еще кое-что.
— Скажите, это правда? То, что касается Калифорнии и Фишера?
— Фишер действительно руководит синдикатом, а о Калифорнии я ничего не слышал.
Он открыл дверь и вышел в коридор. Там он помедлил немного и погладил свою бородку — ласково, как гладят любимую кошечку.
— У нас у всех есть враги, — наконец сказал он. — Просто Фишер приобрел себе врагов намного больше, чем другие. Я не спрашиваю вас, мистер Донован, собираетесь ли вы что-либо предпринимать против него, вы понимаете? Но если собираетесь, учтите, что такие замыслы уже зрели кое у кого в голове, но все они закончились неудачей. Есть люди, которые и поныне вынашивают их, и вряд ли им понравится ваше вмешательство. Тем более что вы не профессионал, а любитель, если позволите мне сделать такое признание.
— Вы можете назвать какие-либо имена?
— Например, существует женщина по имени Коллет, фамилии ее я не знаю, которая поклялась, что собственноручно отомстит Фишеру, после того как во время одной из его операций погиб ее брат.
— А кто был ее брат?
— Насколько я знаю, просто обычный человек. — Бошар пожал плечами. — Несчастный, ни в чем не повинный прохожий, который погиб при взрыве бомбы. А женщина богатая, красивая и опасная. Лично ее я не имел чести знать, но я знаю человека, который наводил справки о Фишере.
— Вы ему что-нибудь рассказывали?
— Все, что знал. Правда, знал я не много. — Он слегка улыбнулся. — Разве вы не сделали бы то же самое, если бы почувствовали, как острый нож вот-вот перережет вам сонную артерию?
— У него наверняка тоже было имя?
— Имя было, но, уверен, ненастоящее. Высокий такой блондин. Похож на немца, только акцент у него не немецкий. К сожалению, я тут не могу вам ничем помочь.
— Вы уже мне достаточно помогли.
— А дни Мак-Ларена уже сочтены, — продолжал он. — В таких случаях Фишер не заставляет себя долго ждать.
— Мне такая мысль тоже приходила в голову, — признался я. — Очень мило, что вы меня посетили, мсье Бошар.
— Я должен был это сделать, — сказал он. — Возможно, что я удалюсь от дел, мистер Донован. Думаю, что становлюсь стар.
Я закрыл за ним дверь и вернулся в гостиную. Хикс мрачно уставился на меня из-за бара.
— Ей подать глинтвейна, видишь ли! — заявил он с презрительной гримасой. — У нее, наверное, не все дома, если она воображает, что я буду…
— Налей ей полбокала портвейна и добавь горячей воды из-под крана, — предложил я. — Она все равно не заметит разницы.
— И добавлю ей ложку кайенского перцу! — Мрачное выражение вмиг исчезло с его лица. — И это уж будет для нее настоящий глинтвейн.
— Мак-Ларен будет здесь в девять часов, — сказал я.
— У вас тоже не все дома, коллега.
— Бошар слышал от Фишера, что Мак-Ларен больше не его человек.
— В таком случае спи спокойно, Мак-Ларен! — Хикс взял бокал с портвейном и направился в сторону ванной. — Надо угостить Мэнди глинтвейном.
Вскоре он вернулся в каком-то странном смущении.
— Женщин всегда очень трудно понять, — тихо проговорил он. — Сочла, что это божественный напиток, и хочет иметь рецепт…
— Что она сейчас делает?
— Стоит в одном нижнем белье и вливает это пойло в свою глотку.
— Со стороны Бошара действительно было очень мило предостеречь меня в отношении Мак-Ларена. Хикс, я все время задаю себе вопрос, явился ли он к нам по собственному побуждению или был кем-то послан?
— Послан?..
Я рассказал Хиксу о женщине, которая якобы сидела на пятках у Фишера, а ее человек посетил Бошара в его бюро.
— И вы полагаете, что он отчитывается сейчас перед этой Колетт?
— Возможно, — ответил я. — Но даже если и так, мы все равно не сможем ничего предпринять.
Мэнди вышла из ванной в коротком черном халатике и кожаных мокасинах. Я подумал, что в таком наряде она сразит даже индейского вождя.
— Я могу получить еще порцию этого фантастического глинтвейна? — обратилась она к Хиксу.
— Разумеется, можете!
Он взял у нее пустой бокал и направился к бару.
— Кто был тот высокий и толстый, с кем ты говорил у двери, когда я вошла?
— Его зовут Бошар.
— И чем он занимается?
— Продажей оружия. Торгует гранатами, автоматами, бомбами и подержанными самолетами.
— А разве это разрешено?
— Разрешено или нет, но торговля оружием — доходная статья. Это очень богатый человек и очень нервный.
— Ты тоже очень богатый, но не нервный. И подвержен несчастным случаям.
— Не начинай снова! — буркнул я.
— Пол, дорогой, — сказала она заботливо. — Надеюсь, твой член не надолго выбыл из строя, после того как ты прищемил его «молнией»?
Хикс как-то странно хмыкнул и пролил портвейн на стойку.
— Сегодня в Девять ко мне придет Мак-Ларен, — предупредил я. — Что бы ты хотела на ужин?
— Я больше не буду одеваться, — решительно заявила она. — А на ужин я хочу слабо поджаренный бифштекс и зеленый салат. После этого я улягусь в постель и буду попивать глинтвейн, пока не напьюсь до чертиков.
Мэнди точно так и поступила. Около девяти вечера она исчезла в спальне, захватив с собой графин с глинтвейном Хикса, улеглась в постель и до пояса закрылась одеялом. Ее обнаженные груди гордо смотрели в потолок.
— Пол, дорогой, — сказала она, и голосок у нее был томно-нежный, — если ты проведешь слишком много времени с этим отвратительным коротышкой, я, возможно, уже засну. Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы целомудренно проведем ночь? Тем более что можем наверстать завтра утром.
— Сердечный ты человек, Мэнди!
— Я знаю. — Она самодовольно улыбнулась и погладила свою правую грудь.
Я вернулся в гостиную, борясь с сильным искушением проверить, как работает мой член после той передряги, в которую он попал. Хикс сидел, небрежно развалившись в кресле, и потягивал пиво.
— У нее, наверное, луженый желудок, коллега. Пить такую ужасную смесь, как портвейн с горячей водой и кайенским перцем!
Зазвонил телефон. Так как у моего слуги, по всей видимости, был выходной, трубку снял я сам.