Страница 79 из 123
— Не стою этого, мой друг, не стою, — говорил расчувствовавшийся атаман: — Я совсем не стою... Спасибо — похвалили, хоть и не заслужил, ей-Богу, не заслужил...
Жуковский бессвязно бормотал что-то; Давыдов вежливо подошел к старику и попросил не побрезговать их кружком — выкушать с господами офицерами стакан чаю или чару хорошего вина. Старик благодарил, жал руки, утирал глаза, сморкался все также громко и быстро, как быстро он все делал. Ему очистили место около Давыдова, который казался хозяином в этой импровизированной гостиной у костра.
— Что прикажете, ваше превосходительство, — вина?
— Винца, винца, мой друг, спасибо... Погреюсь у вас и послушаю вот их...
Ему отрекомендовали Жуковского. Старик кой о чем спросил его; снова благодарил за лестные стихи, которых он не заслужил... Старик сегодня утром был огорчен замечанием главнокомандующего, что будто бы он, Платов, недостаточно распорядительно действовал при удержании неприятеля после выступления из Можайска наших главных сил: старика грызло это замечание; не давало ему покоя — и вот эти стихи росой пали на его огорченную душу.
Когда смятение улеглось, и Платов высморкался в последний раз так энергически, как будто бы послал свой нос на штурм, Жуковский снова завел своим певучим голосом:
Хвала бестрепетным вождям!
На конях окрыленных
По долам скачут, по горам
Вослед врагов смятенных;
Днем мчатся строй на строй; в ночи
Страшат, как привиденья:
Блистают смертью их мечи,
От стрел их нет спасенья;
По всем рассыпаны путям,
Невидимы и зримы,
Сломили здесь, сражают там,
И всюду невредимы.
Наш Фигнер старцем в стан врагов
Идет во мраке ночи;
Как тень прокрался вкруг шатров,
Всё зрелы быстры очи...
И стан еще в глубоком сне,
День светлый не проглянул —
А он уж, витязь, на коне.
Уже с дружиной грянул.
Сеславин — где ни пролетит
С крылатыми полками,
Там брошен в прах и меч, и щит,
И устлан путь врагами.
Давыдов, пламенный боец,
Он вихрем в бой кровавый,
Он в мире счастливый певец
Вина, любви и славы...
Давыдов сидел бледный, глубоко потупившийся; рука, в которой он держал давно погасшую трубку, дрожала. Старческие светлые глаза Платова радостно смотрели на него. И вдруг Бурцев, словно сорвавшийся с петли, забыв и Платова, и все окружающее, бросился на своего друга и стал душить его в своих объятиях.
— Дениска! Дениска, подлец!.. Денисушка мой, ведь это ты, ракалья! — пьяно бормотал он, теребя озадаченного друга. — У! Подлец, какой ты хороший...
Офицеры покатилась со смеху. Даже солдаты прыснули. Но в этот момент вдали бухнула, как из пустой бочки, вестовая пушка — и все схватились с мест.
Д. Мордовцев
Авангардная песнь
Друзья! Враги грозят нам боем,
Уж села ближние в огне,
Уж Милорадович пред строем
Летает вихрем на коне.
Идем, идем, друзья, на бой!
Герой! нам смерть сладка с тобой.
Зарделся блеск зари в лазури;
Как миг, исчезла ночи тень!
Гремит предвестник бранной бури;
Мы будем биться целый день.
Идем, идем, друзья, на бой!
Герой! нам смерть сладка с тобой.
Друзья! Не ново нам с зарями
Бесстрашно в жаркий бой ходить,
Стоять весь день богатырями
И кровь врагов, как воду, лить!
Идем, идем, друзья, на бой!
Герой! нам смерть сладка с тобой.
Пыль вьется, двинет враг с полками,
Но с нами вождь сердец — герой!
Он биться нам велит штыками,
Штыками крепок русский строй!
Идем, идем, друзья, на бой!
Герой! нам смерть сладка с тобой.
Здесь Милорадович пред строем,
Над нами Бог, победа с ним;
Друзья, мы вихрем за героем
Вперед... умрем иль победим!
Идем, идем, друзья, на бой!
Герой, нам смерть сладка с тобой.
Хор
Идем, идем, друзья, на бой!
Герой! нам смерть сладка с тобой.
Федор Глинка
ОТ МОСКВЫ ДО НЕМАНА
***
Выйдя из Москвы по Рязанской дороге, армия Кутузова 17 сентября переправилась у Боровского моста через Москву-реку и перешла к Красной Пахре на Калужскую дорогу. Искусными действиями арьергарда М. А. Милорадовича этот маневр был скрыт от французского командования. 3 октября Кутузов расположил войска лагерем у Тарутина (80 км к югу от Москвы). Этим он прикрыл южные районы страны. Пребывание в Тарутине Кутузов использовал для пополнения армии и заготовки всего, необходимого для продолжения войны. Численность армии под его непосредственным командованием достигла 120 тыс. человек. Кроме того, в распоряжении Кутузова было до 200 тыс. ополченцев. Особенно важным было усиление кавалерии. Используя разбросанность войск Наполеона, Кутузов вел боевые действия небольшими отрядами против гарнизонов и отрядов французов. Большую помощь армии оказывали армейские и крестьянские партизанские отряды. З один месяц французы потеряли в боях до 30 тыс. человек. Попытки Наполеона заключить мир не имели успеха. Александр I отклонял все предложения о переговорах.
Наполеон принял решение отойти в междуречье Зап. Двины, Днепра и Березины с тем, чтобы перезимовать там и возобновить борьбу в 1813 году.
18 октября русская армия нанесла внезапный удар по авангарду Мюрата на реке Чернишне. Поражение Мюрата ускорило отступление 110-тысячной французской армии из Москвы. Выйдя из Москвы 19 октября по Старой Калужской дороге, Наполеон сделал попытку обойти левый фланг русских главных сил и выйти к Калуге, где находились продовольственные склады русской армии. Но Кутузов преградил ему путь у Малоярославца. Наполеон не рискнул пробиваться с боем и отошел к Можайску, чтобы начать отступление по разоренной Смоленской дороге. Инициатива перешла к русскому командованию.
На флангах события развивались таким образом. В Ригу на помощь Эссену прибыл из Финляндии морем корпус генерала Ф. Ф. Штейнгеля (10 тыс.), который в начале октября присоединился к Витгенштейну. В Курляндии прусские войска генералов Йорка и Макдональда ограничивались наблюдением за Ригой. Корпус Витгенштейна был усилен также Петербургским ополчением и резервами, и его численность в октябре достигла 50 тыс. с 170 орудиями. 20 октября Витгенштейн с боем занял Полоцк. Французы были отброшены на левый берег Зап. Двины. Чичагов и Тормасов, соединившись, начали активные действия против Шванценберга и вынудили его отойти за реку Южный Буг в Польшу. 29 сентября Чичагов получил распоряжение двигаться на Минск и, войдя в соединение с Витгенштейном, занять рубеж у реки Березины. Однако Чичагов продолжал действия против австрийцев и до середины октября оставался в районе Бреста. 30 октября, оставив против австро-саксонских войск 27 тыс. под командованием Ф. В. Сакена, он с остальными силами (30 тыс. и 180 орудий) двинулся на Пружаны – Минск.