Страница 1 из 10

Детство Иисуса

Кутзее Джон Максвелл

Джозеф Кутзее

Детство Иисуса

J. M. Coetzee

THE CHILDHOOD OF JESUS

All rights are reserved by the Proprietor thoroughout the world. By arrangement with Peter Lampack Agency, Inc.

Ради Д. К. К.

Глава 1

Человек у ворот отправляет их к низкому просторному зданию поодаль.

– Если поспешите, – говорит он, – успеете записаться до закрытия.

Они спешат. «Centro de Reubicación Novilla» – гласит вывеска. Что это – Reubicación? Такого слова он не помнит.

В конторе просторно и пусто. И жарко – жарче даже, чем снаружи. В глубине залы – деревянная стойка, разделенная на секции матовым стеклом. Вдоль стены – ряд каталожных шкафов с ящиками, лакированного дерева.

Над одной секцией висит табличка: «Recién Llegados», слова выписаны по трафарету черным на картонном прямоугольнике. Служащая за стойкой, молодая женщина, встречает его улыбкой.

– Добрый день, – говорит он. – Мы – новоприбывшие. – Он медленно выговаривает слова на испанском, который он так прилежно учил. – Я ищу работу, а также пристанище. – Хватает мальчика под мышки и поднимает его, чтобы она его как следует разглядела. – Со мной ребенок.

Девушка тянется через стойку, пожимает мальчику руку.

– Здравствуйте, юноша! – говорит она. – Это ваш внук?

– Не внук, не сын, я просто за него отвечаю.

– Пристанище. – Она поглядывает в бумаги. – Здесь в Центре у нас есть свободная комната, можете пожить в ней, пока не подыщете что-нибудь лучше. Не роскошно, однако вам, может, подойдет. А насчет работы давайте разберемся утром – вы, видно, устали и, наверное, хотите отдохнуть. Вы издалека?

– Мы были в пути всю неделю. Мы прибыли из Бельстара, из лагеря. Знаете Бельстар?

– Да, еще как. Я сама из Бельстара. Вы испанский выучили там?

– У нас каждый день были уроки, полтора месяца.

– Полтора месяца? Повезло вам. Я пробыла в Бельстаре три месяца. Чуть не умерла от скуки. Только уроками испанского и выжила. У вас случайно не сеньора Пиньера преподавала?

– Нет, у нас был учитель мужчина. – Он мнется. – Можно я затрону другую тему? Моему мальчику, – он бросает взгляд на ребенка, – нездоровится. Отчасти потому что он расстроен – растерян и расстроен, и не ел как следует. Питание в лагере показалось ему странным, не понравилось. Тут есть где как следует поесть?

– Сколько ему лет?

– Пять. Столько ему дали.

– И вы говорите, он не ваш внук.

– Не внук, не сын. Мы не родственники. Вот, – он извлекает из кармана две путевые книжки, протягивает ей.

Она разглядывает документы.

– Вам это в Бельстаре выдали?

– Да. Там нам дали имена, испанские.

Она перегибается через стойку.

– Давид – красивое имя, – говорит она. – Тебе нравится твое имя, юноша?

Мальчик глядит на нее спокойно, но не отвечает. Что она видит? Тощего, бледнолицего ребенка в шерстяном пальтишке, застегнутом до горла, серых шортах до колен, черных ботинках на шнурках, в шерстяных носках и матерчатой кепке набекрень.

– Тебе не жарко в такой одежде? Пальто не хочешь снять?

Мальчик качает головой.

Он вмешивается:

– Одежда – из Бельстара. Он сам ее выбрал из того, что у них было. Успел изрядно привыкнуть.

– Понимаю. Я спросила, потому что он, по-моему, слишком тепло одет – в такой-то день. Хотела бы сообщить: у нас здесь, в Центре, есть склад, куда люди сдают одежду, из которой их дети выросли. Открыт по утрам каждый будний день. Заходите, выбирайте. Там разнообразнее, чем в Бельстаре.

– Спасибо.

– И вот еще что: когда заполните все необходимые анкеты, сможете получить на путевую книжку деньги. Вам причитается четыреста реалов на поселенческие расходы. И мальчику тоже. По четыреста реалов каждому.

– Спасибо.

– А теперь пойдемте, я покажу вам комнату. – Склонившись, она что-то шепчет женщине за соседней стойкой – стойкой с названием «Trabajos». Женщина вытягивает ящик, копается в нем, качает головой.

– Легкая заминка, – говорит девушка. – Кажется, у нас нет ключа от той комнаты. Должно быть, он у администратора здания. Администратора зовут сеньора Вайсс. Идите в Корпус «С». Я вам нарисую схему. Когда найдете сеньору Вайсс, попросите ее дать вам ключ от С‑55. Скажите, что вас прислала Ана из центральной конторы.

– Не проще ли будет дать нам другую комнату?

– К сожалению, свободна только С‑55.

– А еда?

– Еда?

– Да. Можно ли здесь где-нибудь поесть?

– Опять же – спросите сеньору Вайсс. Она должна вам помочь.

– Спасибо. Последний вопрос: есть ли здесь какие-нибудь организации, которые занимаются соединением людей?

– Соединением людей?

– Да. Наверняка тут многие ищут родственников. Есть ли здесь организации, которые помогают семьям соединиться – семьям, друзьям, возлюбленным?

– Нет, я о таких организациях никогда не слышала.

Отчасти потому, что он устал и сбит с толку, отчасти из-за того, что карта, которую набросала девушка, оказалась невнятной, а частью оттого, что тут нет указателей, Корпус «С» и кабинет сеньоры Вайсс он находит не сразу. Дверь заперта. Он стучит. Ответа нет.

Он останавливает прохожего – крошечную женщину с острым, мышиным личиком, облаченную в шоколадного цвета форменную одежду Центра.

– Я ищу сеньору Вайсс, – говорит он.

– Она уже всё, – говорит женщина и, видя, что он не понял, уточняет: – На сегодня она всё. Приходите утром.

– Может, вы мне поможете. Мы ищем ключ от комнаты С‑55.

Женщина качает головой.

– Простите, я не заведую ключами.

Они возвращаются в Centre de Reubicación. Дверь заперта. Он стучит в стекло. Внутри – никаких признаков жизни. Он стучит еще раз.

– Пить хочу, – ноет мальчик.

– Потерпи еще немного, – говорит он. – Я поищу кран.

Девушка, Ана, появляется из-за здания.

– Вы стучали? – говорит она. И его вновь поражают ее юность, здоровье и свежесть.

– Сеньора Вайсс, кажется, ушла домой, – говорит он. – Не могли бы вы сами как-то помочь? У вас нет ли – как это называется? – llave universal, открыть комнату?

– Llave maestra. Нет такого – llave universal. Будь у нас llave universal, всем бедам конец. Нет, llave maestra от Корпуса «С» есть только у сеньоры Вайсс. Может, у вас есть друг и вы бы устроились на ночь у него? А утром придете и поговорите с сеньорой Вайсс.

– Друг, и мы бы устроились на ночь? Мы прибыли к этим берегам полтора месяца назад и с тех пор жили в лагерной палатке в пустыне. Откуда, вы думаете, у нас есть друзья, у которых мы бы устроились на ночь?

Ана хмурится.

– Идите к главным воротам, – приказывает она. – Ждите меня снаружи. Сейчас разберусь, что можно сделать.

Они выходят за ворота, пересекают улицу и усаживаются в тени деревьев. Мальчик пристраивает голову ему на плечо.

– Пить хочу, – жалуется он. – Когда ты найдешь кран?

– Тс-с, – говорит он. – Слушай птиц.

Они слушают странную птичью песню, чувствуют кожей странный ветер.

Появляется Ана. Он встает, машет ей. Мальчик тоже поднимается на ноги, руки жестко прижаты к бокам, большие пальцы стиснуты в кулаках.

– Принесла попить вашему сыну, – говорит она. – На, Давид, пей.

Ребенок пьет, возвращает ей чашку. Она убирает ее в сумку.

– Хорошо? – спрашивает она.

– Да.

– Хорошо. Теперь пошли со мной. Идти неблизко, но можно считать это зарядкой.

Она стремительно шагает по дорожке через парковую зону. Привлекательная девушка, спору нет, хотя такая одежда ей не к лицу: темная бесформенная юбка, белая блузка, тесная у горла, туфли на плоской подошве.