Страница 25 из 39
Теперь Разящая Рука был внутри. Апач оказался в вигваме только наполовину, чтобы при необходимости немедленно прийти на помощь. Белый охотник зашел справа. Теперь он мог без труда добраться до шошона. Быстрый и мощный удар в область шеи – и Черный Олень выронил трубку, взмахнул пару раз руками в воздухе, а затем повалился. Казалось, и его дыхание остановилось. Разящая Рука быстро оттащил его из круга света обратно в темноту вигвама, осторожно положил его, а потом пополз наружу, вытянув за собой вождя.
– Молодец, – прошептал Виннету. – Мой белый брат обладает силой медведя. Но как мы его унесем? Нам нужно вынести его и не забыть «погасить» наши следы.
– Это будет совсем не просто.
– Что станем делать с часовым, которого связали?
– Также возьмем с собой. Чем больше шошонов окажется в наших руках, тем быстрее отдадут пленников.
– Пусть мой брат понесет вождя, а Виннету понесет другого. Но мы не сможем стереть следы, поэтому должны будем вернуться снова.
– Боюсь, что в этом случае мы потеряем слишком много драгоценного времени.
Он замолчал. Произошло то, что положило быстрый конец всем их проблемам. Раздался громкий, пронзительный крик.
– Тигув-их, тигув-их! – кричал голос. – Враги, враги!
– Часовой очнулся. Быстрее! – сказал Разящая Рука. – Берем его!
Виннету уже летел прыжками к тому месту, где лежал связанный шошон, легко подхватил его и мгновенно исчез из виду.
Разящая Рука в очередной раз подтвердил свою репутацию лучшего из вестменов. Несмотря на опасность, он все же на несколько мгновений задержался за палаткой. Вытащив веточки, которые он сломал заранее, охотник снова приподнял полотно вигвама и воткнул их в землю внутри палатки так, что они скрестились, напоминая рогатку. Лишь после этого он взвалил на плечи вождя и поспешил с ним прочь.
Шошоны сидели очень близко к огню, их ослепленные ярким светом глаза, как и предполагал Разящая Рука, не сразу привыкли к ночной темноте. Они были в растерянности: смотрели в темноту, но не могли ничего разглядеть. Кроме того, они не могли определить, с какой стороны раздался крик о помощи. Так что опасное отступление Виннету и Разящей Руки полностью удалось. Апач на обратной дороге был вынужден остановиться. Невозможно было совершенно закрыть шошону рот. Хотя пленнику и не удалось позвать на помощь, но он так громко стонал, что Виннету пришлось на мгновение сдавить рукой его горло.
– Кого это вы принесли сюда? – задал вопрос Дэви, когда оба пленника были сброшены на землю.
– Заложников, – ответил Разящая Рука. – Быстро заткните им кляпами рты, а вождя свяжите.
– Вождя? Вы шутите, сэр?
– Нет, это он.
– Небеса! Какая удача! Теперь долго еще одних разговоров повсюду будет только о том, что Черный Олень похищен из-под самого носа краснокожих! Это по силам только Разящей Руке и Виннету!
– Хватит пустой болтовни! Мы должны двигаться дальше, к вершине, где остались наши лошади.
– Мой брат не должен спешить, – сказал апач. – Отсюда нам будет лучше, чем сверху, видно, что начнется в лагере шошонов.
– Верно, Виннету, – признал Разящая Рука. – Шошоны не додумаются добраться сюда. Им неизвестно с кем они имеют дело и сколько нас. Они ограничатся тем, что останутся в лагере. И до рассвета вряд ли что-то предпримут.
– Виннету сможет позаботиться о том, чтобы им не хватило мужества покинуть свой лагерь.
Апач взял ружье и опустил дуло очень близко к земле. Разящая Рука сразу все понял.
– Стой! – сказал он. – Они не знают где мы, но могут заметить вспышку от выстрела. Я думаю, что их обманет эхо. Дайте сюда ваши куртки и пиджаки, господа!
Длинный Дэви снял свой знаменитый резиновый плащ, остальные тоже послушались Разящую Руку. Потом они развернули свою одежду и держали ее в руках так, чтобы со стороны лагеря она закрывала огонь выстрелов, как своеобразная ширма. Виннету два раза спустил курок. Как только грохнули выстрелы, наполнившие своим гулким эхом всю долину, шошоны ответили леденящим душу воем.
Они явно растерялись – ведь на них никто не нападал. Если противник и вправду существует, то почему он медлит с атакой? А может, тревога была ложной? Но кто же тогда издал этот крик? Наверняка один из часовых. Обо всем нужно было спросить его. И первый, кто должен проделать это, – их вождь. Но почему в таком случае он до сих пор не выходит из палатки?
У входа в вигвам вождя сгрудилась толпа воинов. Помявшись несколько минут, они все же решили заглянуть внутрь и оторопели…
– Черный Олень уже ушел, чтобы расспросить часового, – высказал предположение один из них.
– Мой брат ошибается, – ответил другой. – Вождь не мог покинуть шатер так, чтобы мы его не заметили.
– Но его здесь нет!
– Он не мог просто исчезнуть!
– Значит, к этому имеет отношение злой дух Вакон-Тонка!
Пожилой воин оттолкнул их в сторону и произнес:
– Злой дух может убить и принести несчастье, но не может заставить воина исчезнуть. Если вождь не выходил из палатки, но все же исчез, это возможно только в том случае, если…
Он помолчал. Прежде только часть полотна прикрывала вход, теперь же он был открыт полностью и свет от костра освещал все внутри.
Старик вошел, и наклонился.
– Уфф! – воскликнул он. – Вождя похитили!
Ему никто не ответил. То, что он говорил, выглядело невероятным, и все же они не подвергали сомнению мнение такого опытного воина.
– Мои братья не верят? – спросил он. – Вы можете проверить. Вот здесь полотно палатки ослаблено, а вот ветви застряли в земле. Я знаю, что это означает. Это знак Нон-пай-клама, которого бледнолицые называют Разящая Рука. Он был здесь и он похитил Черного Оленя.
В этот миг как раз прозвучали два выстрела апача.
– Быстро тушите огонь! – приказал старик. – Враги не должны видеть цели.
Индейцы тут же разбросали в сторону горящие сучья и затоптали пепелище. Вождь исчез, и само собой вышло так, что шошоны теперь подчинялись самому старому и самому опытному среди них воину. Всё вокруг погрузилось во мрак. Каждый взял свое ружье, и по приказу старика воины оцепили вигвамы, чтобы отразить нападение неприятеля с любой стороны.
Трое из четырех выставленных для охраны лагеря часовых, как только услышали выстрелы, вернулись в лагерь, но один из них все не появлялся. Исчез Мох-ав, сын вождя шошонов. Его имя на языке этого племени означает «москит», и, стало быть, юный индеец получил его, вероятнее всего, за храбрость и великолепное владение ножом, от которого погиб уже какой-нибудь противник.
Один из самых смелых воинов вызвался найти его и получил на это разрешение. Он лег на траву и исчез во мраке ночи, в направлении пропавшего, который нес вахту. Через некоторое время индеец вернулся с ружьем Москита. Это служило доказательством того, что сына вождя постигло несчастье.
Старик посоветовался с самыми авторитетными воинами, и этот Совет решил: вигвам, где находились пленники, должен охраняться особенно бдительно, лошадей следует привязать к кольям в непосредственной близости от лагеря, но выступать, пока они не узнают точно, с кем имеют дело, неразумно. Надо дождаться утра, по крайней мере.
Пока шошоны пребывали в замешательстве, Разящая Рука и Виннету позаботились о том, чтобы оба пленника – а вождь к тому времени пришел в себя – не смогли издать ни звука, после чего краснокожие вели себя совершенно спокойно и хранили молчание. Над лесом зависла безмятежная тишина, если не считать время от времени раздававшегося в траве приглушенного стука копыт.
– Мои братья могут слышать, как шошоны собирают всех своих лошадей. Они привяжут их рядом с палатками и до зари не будут ничего предпринимать, – объяснил Виннету. – Мы можем идти.
– Да, пора возвращаться, – согласился Разящая Рука. – Мы, конечно, не станем ждать утра. Черный Олень должен как можно скорее узнать наши требования.
Он шагнул к пленным, которые находились на некотором удалении ото всех, так что они не могли слышать, о чем говорят. Разящая Рука пока еще не знал, что добыча намного ценнее, чем он предполагал. Он поднял с земли Черного Оленя, взвалил его на плечи и стал подниматься в гору. Остальные последовали за ним, Виннету нес Москита.