Страница 8 из 13
– Кстати о мечах и щитах, – сказала Реми. – Вы провели углеродное исследование?
– Да. Использовали осколок бедра на полоске кожаных ремней с фрагмента обуви, а может, ножен. Исследование показало: сохранилось 82,813 процента углерода-14. Я также исследовал останки индивидов, находившихся рядом. Результат тот же самый, он указывает примерно на 450 год нашей эры.
– Четыреста пятидесятый! А где это место? – поинтересовался Сэм.
– В нескольких милях к востоку от Сегеда. В Венгрии.
– Ого! – воскликнула Реми. – И вы полагаете, Фридрих лишь один из многих?
– Да. Сколько их, я пока не знаю. Поле битвы – это, по существу, очень большое массовое захоронение. Место, где находятся тела, ниже окружающей местности; их похоронили обычным путем, или положение изменилось со временем. Я обнаруживал останки на расстоянии в несколько сотен ярдов. Вот, смотрите. – Фишер подошел к следующему столу и разложил на нем другую карту, вычерченную вручную, с нанесенной на нее «решеткой». – Это река Тиса, а вот здесь в нее впадает Муреш. Вот в этом месте на решетке видно, где я нашел Фридриха, а вот здесь я нашел другого индивида, на той же глубине.
– Кем они могли быть?
– Склонен предположить – это гунны. В то время в районе Сегеда была крепость гуннов. Но когда начиналась война, они сворачивали лагерь и отправлялись воевать. Они сражались с остготами, визиготами, римлянами – и из Рима, и из Константинополя, с аварами, галлами, аланами, скифами, фракийцами, армянами и многими малыми народами, которых поглотили в ходе своих завоеваний. В разное время они объединялись с теми или иными из этих племен против других. Выяснить, кто именно принимал участие в этой битве, будет нелегко и займет много времени.
– Конечно, – согласился Сэм. – Трудно многое сказать о битве, увидев всего два скелета.
– Совершенно верно, – подтвердил Альбрехт. – Хочется быстрей вернуться и начать раскопки. Но есть проблемы.
– Какие? – спросила Реми.
– Площадка большая – обширное открытое поле; при коммунистическом правительстве там было колхозное поле, но уже больше десяти лет ничего не возделывается. Рядом проходит дорога. В нескольких милях – Сегед, современный процветающий город. Если о раскопках станет известно, невозможно будет остановить людей, которые начнут откапывать артефакты себе на память. А истории о находках древних сокровищ в местах античных поселений способны привлечь тысячные толпы. И за день все погибнет.
– Но пока все держится в секрете, – сказал Сэм. – Верно?
– Я только надеюсь, что у меня разыгралось воображение. Но во время раскопок в Сегеде несколько раз складывалось впечатление: за мной шпионят.
– Такое сейчас не редкость, – подтвердила Реми.
– О чем вы?
Сэм пояснил:
– Когда мы были в Луизиане, за нами, там, где мы ныряли, все время следили. Исследовательская группа какой-то компании «Консолидейтед энтерпрайзис».
– Не похоже на археологию. Скорее какой-то бизнес-конгломерат.
– Точное определение, – согласился Сэм. – Их бизнес-план, по-видимому, таков: держаться поближе к перспективному объекту, потом оттеснить тех, кто его нашел, и заняться самим.
– Сэм заставил их пешком идти за нами в болота, а потом одолжил их лодку.
Альбрехт усмехнулся:
– Ну, вы славитесь умением находить золото и драгоценности. А я всего лишь бедный профессор, изучающий людей, живших давно; для них сокровищем был добрый урожай ячменя. Я исследовал эту местность в поисках следов римских поселений. Когда-то это была провинция Рима. А главная причина, почему меня заинтересовало данное место, конечно, в том, что там нет никаких построек.
– Вы имеете представление, кто шпионил за вами в Сегеде? – спросил Сэм.
– Однажды кто-то вломился в мой номер в отеле. Записки у меня были с собой. Мои вещи обыскали, но ничего не взяли. Однако несколько дней подряд я видел большую черную машину с четырьмя рослыми восточноевропейцами в темных костюмах. Три или четыре раза в день я замечал: они следят за мной, иногда смотрят в бинокли и фотографируют.
– Похоже на полицию, – сказал Сэм. – Может, они подозревали вас в каких-то противозаконных действиях – например, вы вывозите из страны Фридриха? Если они знали, что вы археолог, им нужны были сведения обо всех найденных вами артефактах.
Альбрехт с провинившимся видом опустил глаза:
– Я виновен в вывозе Фридриха контрабандой. Но если бы я провел лабораторные исследования в Венгрии, известие о моей находке тут же разошлось бы повсюду. Держать находки в тайне – стандартная процедура. Всякий, кто преждевременно сообщает о своих открытиях, находит раскоп разграбленным, а все научные и исторические ценности уничтоженными. А это место ценнее многих. Возле найденных мной останков людей сохранилось оружие и доспехи, с которыми они умерли. Есть и фрагменты ткани, но в основном кожа и мех. И все это было бы утрачено!
– Конечно, мы уважаем вашу тайну, – сказал Сэм. – И готовы помочь, чем сможем.
– Мы умеем хранить тайны, – подтвердила Реми. – Но может быть, стоит попросить Сельму подумать об этом? Мы воспользуемся ее помощью, она умеет предвидеть, что нам понадобится знать.
– Разрешаете? – спросил Сэм. – Это означает, что будет в курсе весь наш штат, но больше никто.
– Конечно, – ответил Фишер. – Чем больше хороших умов на нашей стороне, тем лучше. А сейчас я хочу убрать Фридриха.
– После того, как мы распакуем багаж и пойдем на ужин. Надеюсь, вы заглянете в наш отель, мы вместе поужинаем, – сказала Реми.
– Вы уверены, что не хотите побыть наедине?
– Мы хотели бы подробнее поговорить о вашем открытии, – пояснила она.
– С радостью, – согласился Альбрехт. – В котором часу?
– В восемь вечера.
– Хорошо. Я немного побуду здесь, все закрою и приготовлюсь. Буду у вас к восьми.
Обменявшись рукопожатием с профессором, Сэм и Реми вышли из здания, миновали огромную конную статую Фридриха Великого и пошли по Унтер-ден-Линден. В западном конце улицы они видели Бранденбургские ворота и рядом с ними отель «Адлон-Кемпински». Шагая по тротуару под липами прочь от университета, они проходили мимо знаменитых улиц: Фридрихштрассе, Шарлоттенштрассе. Оставили позади русское посольство, а затем, недалеко от их отеля, – венгерское.
Вечер был прекрасный, и Реми, высоко задирая голову, смотрела по сторонам.
– О чем ты думаешь? – спросил Сэм.
– Просто гадаю, почему за нами следят.
Глава 4
Берлин, Германия
– Где они? – спросил Сэм.
– Подожди несколько секунд, – тихо произнесла Реми. – Потом оглянись – на семь часов. Там молодая светловолосая женщина, с ней высокий мужчина с бритой головой. – Реми на ходу коснулась своих блестящих рыжих волос. – Блондинка в Берлине, да? Что может быть удивительней? – Она осталась недовольна своим жестом. Достала из сумочки маленькое зеркало и притворилась, будто разглядывает себя и поправляет выбившуюся прядь. – Эта женщина из луизианской группы. И мужчина… Да, он тоже. Их фотографии есть в ноутбуке, который мы стащили у них с лодки. Как им удалось так быстро добраться до Берлина? Мы прилетели всего несколько часов назад, а ведь они не знали, куда мы направляемся.
Сэм пожал плечами:
– Может, у них есть корпоративный самолет.
– Не наняться ли нам в «Консолидейтед энтерпрайзис»? Интересно, какие еще у них льготы?
– Не вовремя они появились.
– Что, по-твоему, мы должны делать?
– Допустим, спросим немецкого адвоката, законно ли следить за нами.
– Давай, – согласилась Реми. – Альбрехт так старается сохранить свое открытие в тайне! Не хочется, чтобы идиоты, которых мы привели за собой, что-нибудь узнали. А их можно депортировать?
– Я предпочел бы, чтобы они остались в Германии, а не поехали в Венгрию.
– Хорошая мысль, – отозвалась Реми. – Давай поговорим об этом с Альбрехтом за ужином.
– Я хотел бы кое-что сделать.
– Что?