Темные воды

Если бы только ещё лишиться возможности чувствовать его отвратительные прикосновения! София сгорала от страха и отвращения, пока Малфой неторопливо расстегивал застежку её мантии, ряд пуговиц на блузке. По-прежнему криво ухмыляясь, глядя Софии прямо в глаза, медленно провёл по самому сокровенному месту, которое, если верить литературе, является средоточием женских желаний. И точно! Одно его прикосновение разбудило в Софии настоящий вулкан – вулкан ярости, ненависти и горячего, горького на вкус, стыда.

Дядюшка Томми, ты был прав, этого блондинистого пакостника следовало заавадить ещё в колыбели. Вместо Поттера.

– Что здесь происходит? – прогремел голос Снейпа.

София подумала, что сейчас просто сгорит со стыда, но с другой стороны возблагодарила бога за появление декана.

– Что здесь происходит!? – голос профессора зельеделий вопреки ожиданиям не поднялся вверх, а наоборот, зазвучал ниже, но при этом сделался ещё более угрожающим.

София почувствовала, как словно волна прошла по телу, возвращая мышцам возможность сокращаться и двигаться. Малфой невербально снял проклятие, наложенное ранее.

– Ничего, сэр, – ответил гадёныш. – Мы просто немного развлекались.

– Это ты развлекался за мой счёт, подонок! – вскричала София.

– Полегче! – прошипел в ответ Малфой.

Она круто развернулась и направилась в сторону застывшего на пороге декана.

– Ваш… Слизеринский принц только что пытался меня изнасиловать и кажется уверен, что это сойдёт ему с рук?

Малфой засмеялся:

– Да это полный бред. Не хотел я её насиловать. Просто подумал, что небольшой урок этой выскочке не помешает.

– Ты!.. – София едва сдерживалась, чтобы не наброситься на мерзавца.

–Я?.. – нахально развернулся к ней Малфой.

– Довольно! – прервал их Снейп.

Неровные пряди черных волос обрамляли бледное перекошенное злостью лицо профессора с гневливо изогнутыми бровями и презрительно сжатым ртом.

– Кто позволил тебе пить в школе, Драко? О твоём неподобающем поведении будет немедленно доложено твоей матери…

– Я же уже говорил, эта сумасшедшая выдаёт желаемое за действительное. Да я никогда бы и пальцем не коснулся мерзкой грязнокровки…

– Ты дешевый лицемер и трусливый лгун! – гневно перебила его София. – У тебя не хватает силы духа элементарно отвечать за содеянное? Ты просто жалок!

София повернулась к декану:

– Ваша прямая и непосредственная обязанность обеспечивать безопасность ваших студентов, – заявила она Снейпу. – Разве не так? Вы не имеете право оставить подобное безнаказанным.

– Вы же не желаете предать случившееся огласке? – хмыкнул Снейп.

Малфой снова засмеялся, кривляясь:

– Что ты собираешься сделать, грязнокровка? Нажалуешься Дамблдору? Что, по-твоему, старикан может сделать мне? Выкинет из школы? Как страшно! Трепещу. Валяй, жалуйся. Хоть всей школе расскажи о случившимся. Выставляй себя полной дурой!

– Замолчи, Драко, – одёрнул его Снейп, устало потирая пальцами переносицу словно у него вдруг внезапно началась мигрень.

– Похоже ты прав, –согласилась София. – Жаловаться Дамблдору смысла нет. Он же наверняко постарается замять инцидент, сгладив острые углы. Лучше я поговорю с Темным Лордом.

При упоминании о Волдеморте блондин зашёлся в почти истеричном хохоте:

– Серьёзно?! Ты действительно думаешь, Тёмному Лорду есть дело до глупой грязнокровки?

София одарила его такой ядовитой улыбкой, что даже Нагайна ей бы позавидовала.

– Смеётся тот, кто смеётся последним, мистер Малфой.

С этими словами София вышла из гостиной.

Глава 3

Под знаком змеи

У кабинета зельеделий толпилась чертова дюжина учеников: четыре слизеринца, четыре равенкловца, грифиндорское Золотое Трио и один хаффалпаффец.

Профессор Слагхорн Софии не понравился – толстые усатые дядьки, да ещё с замашками жуира, всегда вызывали у неё неприязнь. Сам кабинет походил на лабораторный класс по химии или биологии. Повсюду витали запахи, напоминающие ароматерапию, в которой парфюмерные композиции не слишком удачно подобраны. Они раздражали назойливостью до головной боли.

Взгляды Малфоя, которые София то и дело ловила на себе, настроения тоже не добавляли.

– Ну? – радостно потёр руками профессор Слагхорн.

На толстых пальцах блеснули массивные золотые украшения.

– Достаем весы, наборы для изготовления зелий и учебник «Высшее зельеделие». Те, у кого нет ингредиентов, могут позаимствовать их из хранилища, – жизнерадостно оповестил учитель. – Весы, я уверен, найдутся там же, даже небольшой запасец старых учебников имеется. Итак, приступим, мой дорогие? Сегодня для показа я приготовил зелья. По завершению курса все вы должны будете научиться их готовить. Наверняка каждый из вас о них уже слышал, даже если варить и не приходилось. Кто знает, что это такое?

По внешнему виду состав, кипящий в колбе, напоминал обыкновенную воду.

Две руки взметнулись над классом одновременно: Гермиона и Малфой. Гриффиндорка вытянула руку порывисто, резко, чуть ли не подскакивая с места, слизеринец поднял её с ленивой неторопливостью.

– Мисс Грейнджер? – как истинный джентльмен Слагхорн предоставил слово даме.

– Это Веритасерум, – выпалила Гермиона. – Бесцветная жидкость, лишенная запаха. Вынуждает того, кто ее выпьет, говорить только правду.

«Магический аналог детектора лжи», – подума София.

– Теперь – это?

Жидкость, булькающая во второй колбе, выглядела вязкой и мутной.

– Тоже весьма известное. О нем, кстати, недавно упоминалось в предписании министерства. Кто…? – начал было Слагхорн.

– Это Всеэссенция, сэр! – снова дала правильный ответ Грейнджер.

– Прекрасно, прекрасно… Теперь это… да, моя дорогая? – с некоторым раздражением протянул Слагхорн видя, что Гермиона снова тянет руку.

– Амортенция! – с видом триумвиратора выпалила Гермиона. – Самое сильное любовное зелье в мире.

Слагхорн попытался продолжить:

– Многие, я уверен, узнали это зелье по очевидному перламутровому блеску…

– И по пару, который поднимается вверх характерными спиралями, – с воодушевлением подхватила Гермиона, словно они с профессором вели беседу с глазу на глаз. – А еще для разных людей Амортенция пахнет по–разному, в зависимости от того, кому что больше нравится. Я, например, чувствую запах свежескошенной травы, новенького пергамента и…

– Верно, мисс Грейнджер. Вы, случайно, не родственница Гектора Дагворта-Грэнжера, основателя «Экстраординарнейшего общества зельеделов»?

Покрасневшая Гермиона, опустила ресницы:

– Вряд ли, сэр. Я магглорожденная.

– О! Грейнджер! Гермиона Грейнджер? Как же! Как же! Та самая подруга легендарного мальчика? Восхитительно! Двадцать баллов Гриффиндору, мисс Грэнжер, за ваши правильные ответы! Но вернёмся к нашему зелью. Разумеется, амортенция не рождает настоящей любви. Создать любовь искусственно невозможно. Зелье вызывает лишь страстное увлечение, одержимость. Пожалуй, это самое опасное и сильнодействующее вещество. По крайней мере, здесь, в нашем кабинете. Да, да, – мрачно покивал Слагхорн, – не стоит так улыбаться. Когда вы повидаете столько, сколько довелось увидеть мне на своём веку, то перестанете недооценивать силу страсти. Впрочем, – перебил сам себя учитель, – вам пора приступать к работе.

У Гермионы зелье получилось просто идеально, чего никак нельзя было сказать о творении Софии. В её котле кипело что-то, весьма отдалённо напоминающее Амортенцию.

По окончанию урока растроенная, София запихнула палочку в сумку и направилась было к выходу, когда за её спиной раздался тягучий голос Малфоя:

– Гринграсс!

Она ускорила шаг, не желая с ним разговаривать.

– Подожди! – догнал он Софию, удерживая её за руку. – Нам нужно поговорить, – почти просительно звучал его голос.

Просительно для Малфоя, конечно же.