Крестная мать

— Бизяев.

— Ну-ну, Бизяев. Вот номер телефона. Запомни и съешь. — Он засмеялся, подал клочок картонки от пачки сигарет, на котором небрежно и размашисто написал шесть цифр.

Жорка повертел картонку — выбросить, что ли? Зачем она ему? Но передумал, сунул в карман халата.

— Заводи, Игорек, сейчас поедем, — велел Феликс своему шоферу, тощему, скромного вида пареньку, ожидающего у сверкающего на солнце черного и длинного «кадиллака». Паренек послушно сел в машину, мотор мягко и мощно заработал.

— Ну, так ты помысли, Бизяев, — еще раз сказал Феликс и пошел к машине. Сопровождающие его парни сели в новенькую «девятку», а гроб поехал в казенном автобусе с черной полосой на боку и в сопровождении все той же зареванной сикуши. По тому, как суетились подчиненные возле Феликса, Жорка понял, что это большой человек, ворочает немалыми деньгами, и те, кто возле него, неплохо кормятся.

…Он позвонил Дерикоту месяца через два.

— Феликса Ивановича сейчас нет, — ответил вежливый юношеский голос. — Что ему передать?

Жорка какое-то мгновение колебался — говорить ли? Он предпочитал иметь личные контакты. Потом решился:

— Это Бизяев. Феликс Иванович давал мне телефон…

— А, помню! Он мне говорил, предупреждал… Меня зовут Игорь, я его водитель.

— Послушай, Игорек, а что у вас за контора?

— Частная фирма. Торговля, ремонт автомобилей… Да вы приходите, Феликс Иванович вам все расскажет.

Жорка снова позвонил, и ему назначили встречу у коммерческого магазина на Площади Победы. По тесным закоулкам и коридорчикам магазина, забитого всякой всячиной, Жорку вел на правах старого знакомого все тот же Игорь. Увидев гостя, он вышел из «кадиллака», заулыбался приветлизо, а теперь вот вызвался и проводить.

— Феликс Иванович мужик что надо, — на ходу говорил Игорь. — С ним работать можно. И сам прилично зарабатывает, и других не забывает. И вы правильно сделали, что к нам пришли. Если уж кто ему понравится… Он и меня вот так же увидел, позвал. С пол года его вожу. «Кадиллак» — это вещь!

— Слушай, Игорек, ты попроще со мной. — Жорка едва поспевал за быстро идущим водителем. — Не привык я к этим «выканьям». Да и возраст у нас ненамного разнится, а?

— Хорошо. Понял. — Игорь распахнул узкую крашеную дверь с табличкой «Директор».

— Феликс Иванович, это тот самый парень… из морга.

Дерикот усмехнулся — Игорь мог бы сказать как-нибудь половчее. «Из морга»! Визитная карточка, нечего сказать. Кивнул Бизяеву — проходи.

Дерикот сидел за столом тесного, с единственным зарешеченным окном кабинета. В углу на сейфе работал переносной цветной телевизор. Шеф был в кожаной куртке, подчеркивающей белизну рубашки. Приятный запах мужского одеколона смешивался с дымом дорогих сигарет.

— Садись, Бизяев, — спокойно сказал Феликс и кивнул Игорю — можешь идти, свободен. Потом молча подвинул Жорке сигареты и зажигалку, со знакомой уже пытливостью посмотрел гостю в глаза.

— Раз пришел, значит, решил, — без интонаций, одобрительно проговорил Феликс. — Какие имеешь вопросы?

Жорка закурил, сел, закинув ногу на ногу.

— Парня того, что у меня забирали, за что убили?

— Ну, видишь ли… — Дерикот мягко улыбнулся. Тонкие его ухоженные руки с массивной золотой печаткой на одном из пальцев поправили какие-то папки на столе. — Несчастный случай. Может, лишнего сказал, я не знаю. Лично к этому делу никакого отношения не имею. Шалили парни, случайно и подстрелили нашего Вовочку. Жаль. С дисциплиной у него все хорошо было. Язык за зубами умел держать. Да и невеста осталась.

— Надо думать, вы меня проверяли?

— Конечно. Мне нужны надежные и преданные люди. — Феликс выдвинул ящик стола, вынул листок, написанный от руки, стал читать: «Бизяев Георгий Андреевич, шестьдесят второго года рождения, русский, образование среднеспециальное, автомеханик…» Та-ак… Дальше. «Судим за угон автомашины по соответствующей статье, освобожден досрочно за примерное поведение…» Было такое?

— Был грех, чего темнить?

— Правильно, со мной темнить не надо. Дальше читаем: «…холост, служил в армии в стройбате, имеет однокомнатную квартиру на Юго-Западе». Бабка, что ли, квартиру оставила?

— Она. Родители меня к ней еще пацаном прописали, вперед глядели. Теперь и родителей, и бабки нету. Один как перст. А когда из колонии вернулся, папаша меня и на порог не пустил. Сказал, мол, бандита мне здесь не надо.

— Почему бандита? Ты же за угон сидел.

— Ну, машину-то хозяин не отдавал.

Феликс засмеялся.

— В общем так, Бизяев. Если хочешь хорошо зарабатывать — милости прошу. Числиться у меня будешь слесарем… или автомехаником, я подумаю, чего там в приказе нарисовать. Работать будешь по специальности. По командировкам с моими парнями будешь ездить. Автомобильные дела. Права на машину есть?

— Да, в армии еще получил.

— Себе какую машину хочешь?

— А что… — Жорка сглотнул слюну. — Это реально?

— Дело вполне решаемое. Год-другой, глядишь, и обмоем твои колеса. А может, и раньше.

— Как это?

— Ну так. Мы же не дети с тобой. — Дерикот помедлил, закурил новую сигарету. — Машин много, бери любую… В общем так, Бизяев. Бизнес, каким я занимаюсь, — серьезный. Хочешь жить по-человечески — покрутись малость. А мы поможем. Парни у меня дружные, языки у всех короткие. Что тебе положено — то и будешь знать. Сболтнешь лишнее или с ментами дружбу заведешь… твои же кореша, что в морге, тебя же и будут подкрашивать. Если найдут, конечно.

Видавший виды Жорка поежился от таких откровений. Новый шеф еще тот! Ухо здесь востро надо держать.

Феликс с холодным выражением лица следил за его реакцией.

— Может, еще подумаешь? Мне спешить некуда.

Жорка, выигрывая время, приходя в себя от новизны ощущений, обвел взглядом кабинет, заставленный какими-то коробками.

— Этот комок[2] твой? — спросил нейтрально, лишь бы о чем-нибудь спросить. Ему в самом деле нужно было хотя бы несколько минут, чтобы перевести дух.

— Конечно, мой. — Феликс знакомо уже, подбадривающе улыбнулся. Глаза его, угольно-черные, выразительные, преобразились — ^ничего в них не осталось от сурового и безжалостного взгляда, каким шеф еще мгновение назад смотрел на Жорку. Сидел перед ним интеллигентный человек с мягкими манерами и обезоруживающей улыбкой, внимательный и тактичный собеседник. — У меня еще два есть. В Железнодорожном районе я запчастями торгую, здесь — всякой мелочевкой… Узнаешь со временем все, поработай, осмотрись. Когда-нибудь и свое дело откроешь. А сейчас пока помотайся по командировкам с парнями, за «бугор» смотайся. Иномарки в России неплохо покупают. На парней посмотри, они — на тебя. В деле поучаствуешь. О’кей?

— За тем и пришел.

— А в морг как ты попал? Автомеханик и вдруг…

— Безработным какое-то время был. С «Автоваза» выгнали… ну, у одного заказчика резину на «Ниве» поменяли, он хипиш поднял. Да и выпивал сильно.

— Ну, ничего. Дело это поправимое. Зато покойников теперь не боишься. — Феликс усмехнулся одними уголками губ. Печатка на его пальце вспыхнула.

— Не боюсь. Бояться надо живых.

— Правильно. От живых всегда жди пакостей… Ладно, давай за знакомство. — Феликс распахнул сейф, взял оттуда початую бутылку коньяка, несколько румяных крупных яблок, разлил по рюмкам и приподнял свою над столом, предлагая выпить. Помолчали. Грызли с хрустом и аппетитом яблоки.

— Это все легальное. — Дерикот обвел рукой некое пространство, подразумевая, видно, весь магазин. — Выкуплено, зарегистрировано. Налоги платим, с властью дружим. Тут хорошая баба у меня сидит, — он пальцем постучал по крышке стола. — Там, в Железнодорожном, — парень толковый. В Березовой Роще… пока не нашел, но есть на примете человек. В киосках молодежь работает, ни на кого не могу пожаловаться. Все легально, открыто. А есть люди, которых я не афиширую, да они и сами к этому не стремятся. Они у меня на хозрасчете, на самоокупаемости. Все довольны. У каждого машина, а кое-кто и пару тачек имеет. Но живут тихо, незаметно. У них и имена другие. Но это так, развлекаются… меня это не касается. — Феликс снова налил. — Они и тебе уже прозвище придумали. Видели тогда, в морге, ты им понравился.