Страница 15 из 34
— Узнаете, Блэйр! — оживленно спросил он, наигрывая мелодию.
— Конечно, «Музыка на воде» Генделя.
Мэйн одобрительно кивнул. Играл он превосходно,
—А как вам нравится на завтрак Россини? — спросил он и тут же, не дожидаясь ответа, заиграл увертюру из «Севильского цирюльника». Жизнерадостная музыка наполнила комнату, залитую утренним солнцем.
— По-моему, в этой увертюре больше Италии, чем в работах всех итальянских композиторов, взятых вместе, заметил Мэйн. — Она так же жизнерадостна, как наша Анна. Вы узнаете это место, Анна? — обратился он к официантке, начиная играть начало первого акта. Кокетливо нагнув голову, девушка прислушалась, затем утвердительно кивнула. — В таком случае, спойте нам, — предложил Мэйн. Анна пыталась отказываться, но Мэйн, настоял и она запела приятным сопрано.
— Вот что значит итальянская кровь! — воскликнул Мэйн, но тут же, без предупреждения, переключился на сцену с аббатом. — Хоть Анна и добрая католичка, но только итальянцы могут издеваться над своей церковью, так как композитор... Слушайте, появляется глупый жуликоватый аббат.
Мэйн проиграл всю сцену и повернулся ко мне.
— Вчера вы сводили меня на этот аукцион и предоставили возможность хорошо позабавиться. Что вы делаете сегодня, мистер Блэйр? Я хочу поблагодарить вас и приглашаю пройтись со мной на лыжах. Как вы относитесь к тому, чтобы подняться со мной на Кристалло?
— С-удовольствием, но я должен поработать...
— Чепуха! Поработаете вечером. Вам не помешает взглянуть на настоящую вершину. Я покажу вам ледник и несколько чудесных склонов, с которых зачастую падают лавины. Ваш толстый дружок снимает лишь обычные лыжные трассы. Вы же должны познакомиться с настоящими горами, представляющими замечательный фон для хорошего фильма.
— Честное слово, мне нужно работать...
— Боже мой, вы слишком серьезно относитесь к жизни! - воскликнул Мэйн, пожимая плечами. — Ну какое имеет значение, если вы не поработаете один день?! Вам следовало бы родиться в Ирландии, и тогда вы жили бы куда веселее и беззаботнее. — Он повернулся к пианино и заиграл одну из вещей Эльгара, изредка насмешливо поглядывая на меня, а затем исполнил какую-то легкую ирландскую мелодию, после чего заметил: — Если передумаете, учтите, я выйду часов в десять.
Между тем, начали появляться и остальные обитатели гостиницы, привлеченные музыкой и ароматом яичницы с ветчиной. Увидев их, Мэйн переключился на Верди и заиграл опять что-то серьезное. Никакого интереса к музыке не проявил лишь Джо. Выглядел он усталым и желчным.
— Ну зачем нужно спозаранок поднимать этот проклятый шум? За завтраком не переношу ни музыки, ни болтовни - прошептал он мне на ухо. При солнечном свете лицо Джо было серым, большие мешки выделялись под глазами.
После завтрака, с первыми санями, мы получили почту. Мне пришла следующая телеграмма от Инглеза:
ПОЧЕМУ РАНЕЕ НИЧЕГО НЕ СООБЩАЛ МЭЙНЕ КЕРАМИКОСЕ ВОПРОС НЕМЕДЛЕННО ПОЛНУЮ ИНФОРМАЦИЮ ТОЧКА ИНГЛЕЗ.
Спустя несколько минут ко мне подошел Мэйн. Он был уже в лыжных ботинках и с небольшим рюкзаком за плечами.
— Ну, Блэйр, решились? Мы можем не тратить целый день на эту прогулку, а вернуться часам к трем. Соглашайтесь! Одному ходить на лыжах скучновато.
Я заколебался. Мне действительно нужно было поработать, но, с другой стороны, не хотелось целый день торчать в «Кол да Варда». Инглез требовал информацию об этом человеке, и сейчас мне предоставлялась возможность узнать о нем хоть что-нибудь.
— Ладно, пойдем, — согласился я. — Минут через десять буду готов.
— Чудесно! Я велю Альдо приготовить ваши лыжи.
Искреннее дружелюбие Мэйна было прямо-таки поразительным. Я решил, что все сказанное о нем Керамикосом, — фантазия и вздор. Грек просто пытался отвлечь мое внимание от себя самого.
Вскоре, в лыжном костюме и ботинках, я спустился в бар. Увидев меня, Джо удивленно наморщил лоб, но, ничего не сказав, продолжал заниматься проверкой своей аппаратуры.
— Вы можете одолжить мне вашу маленькую камеру? - спросил я.
Джо исподлобья взглянул на меня.
— Нет, я никому не доверяю ее. Зачем вам? Или вы считаете, что можете снять лучше меня? Куда вы направляетесь?
— На Кристалло. Мэйн обещал показать мне ледник и чудесные лавинные склоны. Возможно, что там можно сделать несколько хороших снимков натуры, лучше той, что можно получить здесь внизу.
— Ну, вот вы сразу и показали, что плохо знакомы с работой кинооператора! — засмеялся Джо. — Я не отходил от гостиницы больше чем на тысячу метров, но снял все, что нужно, и, не таскаясь по Альпам, нашел необходимую для фильма натуру.
— Мне тоже хотелось бы обладать такой самоуверенностью, как у вас.
Наверное, в моем голосе прозвучала обида, потому что Джо взглянул на меня и похлопал по руке.
Ничего, все придет со временем, — ободряюще сказал он, — обязательно придет. Несколько случайных успехов, и вы вообще перестанете прислушиваться к чьим-либо советам, пока не окажется слишком поздно. Вот я сейчас — на самой вершине мастерства и ни в чьих советах не нуждаюсь, но это ненадолго. Пройдет еще несколько лет, появятся новые люди с новыми мыслями, до которых я не додумался, и моей карьере наступит конец. Такова наша жизнь, Инглез может подтвердить это.
Я оставил Джо и вышел на террасу, где меня уже ждал Мэйн. Всего лишь несколько успехов! Говорить об этом легко, а я еще даже не начал писать сценарий...
Некоторое время мы шли по снежной целине, пока не вышли на лыжную трассу, ведущую к перевалу Кристалло. По правде говоря, это была не трасса, а лыжня, за ночь слегка запорошенная снегом. Похоже, что этим путем пользовалось мало людей
— Надеюсь, вы знаете дорогу? — спросил я у Мэйна.
— Да. Правда, в этом году я еще не был тут, но раньше ходил часто. Пусть вас не беспокоит отсутствие проводника. Трасса прямая, только, чтобы выйти на перевал, придется совершить довольно-таки тяжелый подъем, после чего мы окажемся примерно на высоте в три тысячи метров. Ледник начинается приблизительно в километре оттуда, и там сейчас должно быть много снега. От перевала спуск в Карбонин никакой сложности не представляет. — Мэйн повернулся и, энергично работая палками, пошел впереди меня.
Если бы у меня хватило здравого смысла взглянуть на карту, перед тем как согласиться принять участие в этой прогулке, я ни за что не пошел бы.
Поднимаясь к перевалу, обходя местами кручи, я имел возможность убедиться, что нас ожидает дальше. Слева массивной стеной, с острыми зубцами вздымались внешние бастионы Кристалло. Справа над нами угрожающе нависало снежное поле мы пересекли нижнюю часть этого склона по снежной целине, ибо ветер с перевала полностью стер все следы лыжников, побывавших здесь накануне. Мы были сейчас одни в этом белом безмолвном море. Перед нами, до острых каменных зубов на самом перевале, лежали огромные снежные дюны. И хотя ярко светило солнце, скалы над нами казались мрачными и холодными. Наверное, мне следовало бы вернуться.
Однако Мэйн уверенно шел вперед, ни разу не обернувшись. Кроме того, мое ощущение неловкости на лыжах уже прошло, чувствовал себя я свободно, и, хотя трасса была не из легких, а я был не в форме из-за отсутствия тренировки, тем не менее у меня не возникало сомнений, что я преодолею ее. Меня беспокоила лишь мысль, что мы можем потерять направление.
— А вы уверены, что после перевала безопасно идти на ледник без проводника? — спросил я.
— Знаете, высаживаться на берегу под ураганным огнем противника значительно опаснее, — насмешливо улыбаясь, ответил Мэйн и более серьезным тоном добавил: — Пожалуйста, если хотите, можем вернуться, тем более, что сейчас перед нами наиболее трудный участок. Однако мне хотелось бы подняться на перевал и оттуда взглянуть на ледник, но сделать это не в одиночку,
— Конечно, конечно! Я чувствую себя хорошо, но мне все кажется, что было бы разумнее взять проводника с собой.