Страница 13 из 34
— Он был полезен мне в Греции. Несколько раньше он возглавлял банду дезертиров, состоявшую из подонков различных национальностей, подвизавшуюся в Неаполе. Военная полиция ликвидировала эту шайку, и Мэйн появился в Афинах, где действовал в одиночку, выдавая себя за чиновника ЮНРРА, и нужно сказать, весьма преуспевал. — Керамикос снова улыбнулся, вынул массивные серебряные часы и сказал: — Нам пора, иначе вы опоздаете на автобус. — Мы встали, и он расплатился по счету.
На улице было холодно; заходящее солнце освещало вздымавшиеся над городом альпийские вершины, и они пламенели на нежной голубизне неба.
Мы пошли к остановке автобуса, и я спросил:
—И что же он делал для вас в Греции?
Я сказал достаточно, — поднимая руку, ответил Керамикос. — Вы наблюдательны, мистер Блэйр, но слишком не усердствуйте. Вы не в Англии. Граница с Австрией всего в нескольких милях отсюда, а рядом ФРГ и Франция. Да, вы знали Италию раньше, но тогда, вы служили в армии, и были винтиком огромной машины. Сейчас вы— штатский, а мы живем в другой, больной Европе, где часто происходит такое, с чем власти справиться не могут, ибо они бессильны и неавторитетны. Помимо всей этой роскоши, этих бездельников, — он кивнул на праздную толпу вокруг, — нажившихся на войне, существуют человеческие «джунгли», в которых царят страх и голод, где выживает сильнейший. Я рассказал вам о Мэйне, потому что не хочу, чтобы вы покидали уютное цивилизованное Кортино, и пускались в эти джунгли. — Керамикос помолчал и переменил тему. — Да, пожалуйста, -передайте Альдо, что я не вернусь к ужину.
— До вы же хотели поехать вместе со мной на автобусе?,—удивился я,
— Я так сказал только потому, что хотел поговорить с вами наедине. Знаете, ведь люди бывают разные. Спокойной ночи, мистер Блэйр.
Я наблюдал за Керамикосом, пока его коренастая мощная фигура не затерялась среди толпы, и затем, обуреваемый тревожными мыслями, сел в автобус.
В отеле я нашел всего лишь Джо Вессона, мрачно посмотревшего на меня.
Хотелось бы знать, Нейль, — проворчал он, протягивая мне бокал с виски, — зачем вы суете свой нос во всякую всячину?
Вы имеете в виду мое посещение аукциона?
—Да, ведь насколько я понимаю, вы не написали еще и строчки, что с вами? Не можете сосредоточиться?
— Ничего, поработаю после ужина. Я уже продумал первую часть.
— Вот и хорошо, а то я уже начинал беспокоиться. Я видел других в таком же положении и знаю, что это значит. Конечно, ваша работа совсем другая, чем наша, операторская: сначала нужно все основательно продумать, — Голос. Джо подобрел. — Ну, как прошел аукцион?
Я рассказал, что произошло на аукционе
Так вот почему я застал Вальдини в таком отвратительном настроении, когда вернулся сюда, — заметил он. — Гангстер из Сицилии, а? Он действительно похож на гангстера. Держитесь-ка подальше от его проклятой бабы, Нейль.
Ужинали мы только вдвоем, разговаривали мало. Я размышлял, чем сейчас заняты те трое, думал о том, что происходит во внешнем мире, гадал, что же произойдет тут. Мне почему-то казалось, что и наше убежище, приютившееся на снежном склоне горы Кристалло, тоже что- то выжидает...
Сразу: же после ужина я ушел к себе. Хотел поработать. Садясь за машинку, я подумал о том, в каком отчаянном положении находились мы с Пегги накануне моей встречи с Инглезом, и не мог допустить, чтобы это продолжалось. Я должен был воспользоваться представившейся возможностью поправить дела — для этого мне следовало написать сценарий, который понравился бы Инглезу.
И все. же работа у меня не шла. Решительно все мысли о сценарии вытеснялись размышлениями о том, что происходит в «Кол да Варда», Я не мог заставить себя работать над сценарием, сталкиваясь с такими непонятными фактами. В сотый раз я спрашивал себя, почему «Кол да Варда» так интересует Инглеза. Понятно, зачем приехали сюда-Вальдини и Форелли, но Мэйн и Керамикос? Правда ли то, что Керамикос рассказал мне о Мэйне? И почему он рассказал мне об этом, почему предупредил меня? Кто купил «Кол да Варда» и зачем?..
Я тупо смотрел на машинку и в полнейшем отчаянии курил одну сигарету за другой. Ну почему я не выброшу из головы всю эту историю и не займусь сценарием? Я клял себя, проклинал Инглеза за то, что он просто не поручил мне написать сценарий, а дал задание наблюдать за сборищем весьма сомнительных типов.
Несмотря на электрический камин, в комнате было холодно. Взошла луна. Снаружи расстилался белый мир. Холодный и враждебный. На подоконнике лежал толстый слой блестящего снега. С крыши свисала огромная снежная глыба, завершавшаяся длинной острой сосулькой-
Наконец я решил: какой смысл думать о сценарии, если голова полна всяких вопросов?.. Я принялся выстукивать на машинке очередной отчет Инглезу, на этот раз о Керамикосе. Излагая наш разговор в кафе, я слышал шум канатной дороги, в течение примерно часа трижды приходившей в движении. До меня доносились голоса из бара, а затем, часов в десять, тяжелые шаги, пожелания доброй ночи, стук закрываемых дверец.
— Ну, как идет дело? — поинтересовался Джо, просовывая голову ко мне в комнату.
— Нормально.
— Вот и хорошо. Внизу сейчас никого нет — все разошлись спать. Там теплее. Если хотите еще поработать, спуститесь...
Я поблагодарил. Джо прошел к себе, и в течение нескольких минут, я слышал, как он двигался по комнате. Затем все затихло. Вскоре Джо захрапел, и его храп доносился через стену.
Я закрыл машинку, встал и, коченея от холода, залез под теплое одеяло, однако долго не мог уснуть, мучимый раздумьями.
Видимо, я все же задремал. Когда я вдруг проснулся, высоко поднявшаяся луна заливала светом комнату, отражаясь от эмали умывальника. За стеной продолжал храпеть Джо, а в доме стояла прежняя тишина, однако мне почудился какой-то шум. Я лежал, согревшись под одеялом, прислушиваясь и ощущая ту самую настороженность, какую испытывал в детстве, внезапно просыпаясь в темноте,
Ничего не услышав, я попытался снова уснуть, но не мог, и, вспомнив о баре, решил, что не плохо бы выпить рюмку коньяка. Я встал, поверх пижамы надел два свитера и вдруг заметил, что окно выглядело как-то иначе, чем прежде. Подойдя к окну, я обнаружил, что огромная глыба снега, свисавшая с крыши, упала. Меня, очевидно, разбудил шум ее падения. Я уже было отвернулся от окна, как вдруг заметил проходившего по террасе человека, фигура которого, освещенная луной, отбрасывала длинную тень. Он осторожно спустился по ступенькам и скрылся за деревянной балюстрадой. Я даже не заморгал — уж не показалось ли мне это? Вообще-то говоря, меня это- совершенно не касалось. Возможно, что это был ухажер Анны, официантки, любившей пококетничать с посетителями, Я взглянул на часы. Шел третий час. Вероятно, на мое решение подействовало то обстоятельство, что сон все равно прошел, и я был одет. Я вышел из комнаты и тихо спустился по лестнице.
Большую гостиную с баром заливал лунный свет. Я быстро подошел к двери и открыл ее. Меня обдало холодом ночи, я на цыпочках пересек террасу спустился на тропинку, ведущую к канатной дороге, и оказался в тени террасы, вдоль которой шла эта тропинка. Надо мною возвышался фасад гостиницы. Огромные сосновые сваи, на которых она стояла, были так высоки, что я свободно мог пройти под ними. Однако сваи поддерживали лишь часть здания, так как под другой половиной было железобетонное помещение, в Котором находилась лебедка канатной дороги. Там было широкое окно, выходившее на трассу слиттовии. Из проема под окном выходил трос, а напротив был деревянный перрон, на который высаживались с саней пассажиры.
Я начал мерзнуть и подумал, что веду себя более чем глупо, гоняясь в третьем часу ночи за призраками, и уж было решил вернуться в бар, чтобы согреться коньяком, как между сваями заметил какое-то осторожное движение. Я стал наблюдать и вскоре обнаружил очертания человека, стоявшего в тени.
Оставаясь в тени, я застыл на месте, рассчитывая, что он не заметит меня. Однако прежде чем я решил, что мне делать дальше, человек вышел из-под здания и направился вдоль машинного помещения. На белом фоне снежного склона я мог отчетливо рассмотреть его. Это был низкорослый, плотный человек, совсем не похожий на того, которого я видел из окна. Он остановился у окна машинной. Я осторожно пробрался поближе. В это мгновение в машинном помещении вспыхнул ручной фонарь, и его луч упал на лицо человека, глядевшего в окно. Это был Керамикос! Я поспешно спрятался за одной из свай. И как раз вовремя, так как грек отпрянул от окна и зашел за сваю почти рядом со мной. Однако он проделал это недостаточно быстро, послышался хруст снега под чьими-то ногами, и на Керамикоса снова упал луч фонаря.