Страница 4 из 23
Заметила, что дядя с интересом наблюдает за мной.
— У тебя наверняка есть объяснение такой идиллии, — склонив голову набок, я ожидала ответа.
— Конечно, — подмигнул он. — Вот только это объяснение придумал не я. А деревенские жители. Это же они про Тикусу Владимировну говорили, что она ведьма.
— Очень логично, — хмыкнула я. — На основании чьего-то семейного счастья обвинять в связи с потусторонними силами…
— Ну, логики в таких словах было немало. Ведь были и другие причины. Например, она, якобы, дала каждому из сыновей амулет, когда те ушли воевать. Все трое вернулись живые. Прошли всю войну, у всех троих орденов и медалей столько было за храбрость, что не сосчитать. И все трое даже ни разу не были ранены. Только поседели.
— Серьезно? — удивилась я.
Дядя кивнул.
— Дед рассказывал о войне. Он не был склонен к мистицизму, но были такие случаи, когда его спасало просто невероятное везение, — дядя Костя снова пригубил коньяк. — Еще рассказывал, как к его матери, к Тикусе Владимировне, бегали девушки. Просили погадать, приворожить… А еще чаще деревенские просили рассудить споры.
— Натуральная ведьма, — задумчиво согласилась я.
— Ну, это они так считали, — откинувшись в кресле, дядя с удовольствием сделал пару затяжек.
— А ты после всех этих рассказов так не думаешь? — иронично улыбнулась я.
— В историю с немцами я не верю. А все остальное… думаю, она хорошо разбиралась в психологии, вот и все. А если так рассуждать, то теперь ты — наша семейная ведьма, — он задорно подмигнул.
— Вот еще, — фыркнула я. — Я психотерапевт, а никакая не ведьма!
Ночевать осталась у дяди. Можно было бы дойти и до дома, но в час ночи по темноте, пусть и в тихом центре, и всего два квартала, как-то не хотелось. Да, поболтали мы хорошо. Пищи для размышлений много, даже слишком. Значит, ведьма… Истории о прапрабабушке будоражили воображение. И самой даже захотелось обладать силой, способностью к настоящему колдовству.
Я растянулась на диване, но заснуть не могла. И почти не удивилась, когда в пробивающемся сквозь щель в портьерах свете фонаря увидела его. 'Призрак'. Просто стоял и смотрел на меня, заговаривать не пытался. Заметив, что я его вижу, он грустно улыбнулся, пожал плечами, словно извинялся за навязчивость, и пропал. Раздражения, что удивительно, не почувствовала. Мне стало его жалко…
Встала и снова полезла шерстить альбомы. Нашла письма, которые писали Тикусе Владимировне ее сыновья. Оказывается, она жила недалеко, село Крынычки, Харьковская область. Ну, название живописное, хотя где это, я не представляла.
Днем я слишком часто думала о семейной истории и еле дотерпела до окончания приема. Все-таки выслушивать семь часов подряд чужие проблемы, обиды, огорчения… Почему никто не приходит ко мне поделиться радостью? Ну, такая работа. Знала, на что шла, когда выбирала это направление медицины.
Дома залезла в интернет. Так, Крынычки… Боже мой! Часа три в одну сторону общественным транспортом и всего лишь час машиной! Машины, да и прав, у меня нет… А поездом, автобусом после работы не смотаешься… Тем более ехать искать то, не знаю что! Вздохнув, покосилась на лежащее на столе кольцо с малахитом. Этот наверняка знает, что мне нужно искать.
Через несколько минут я стояла в круге из шести зажженных свечек и, неодобрительно оглядев весь этот колдовской антураж, повернула кольцо.
— Ну, встань передо мной, как лист перед травой, — пробормотала я.
— Звала? — появившийся 'призрак' был удивлен. Но злобы в нем поубавилось.
— Ты хоть знаешь, что за вещи нужны? — разговаривать с ним дольше, чем это было необходимо, мне не хотелось.
— Знаю, — кивнул Василий. — Не так уж и много. Подсвечник, зеркало, котел и, самое главное, книга. В книге еще будет написано, что понадобится. Но что это будет, я не знаю.
— Спасибо. Свободен.
Он распахнул глаза и выдавил:
— Что, и это все?
— А ты чего хотел? — в свою очередь удивилась я, нахмурившись.
— Не знаю… Ну, может, ты со мной поговоришь хоть несколько минут?
В голосе появились жалобные нотки, а в глазах мольба. Наглость и пренебрежение, которые он не скрывал при первой встрече, куда-то исчезли. Теперь передо мной был растерянный и смущенный парень. Я глянула на появившийся за пределами круга обесцвеченный мир. Тусклое небо, черные стволы деревьев, серая пожухлая трава.
— Только пару минуток, — погрозила пальцем я. Доброта когда-нибудь меня погубит.
'Призрак' просиял. Но темы для разговора у него, видимо, были дефицитным товаром, потому что он молчал и смущенно улыбался. Я же воспользовалась моментом и рассмотрела собеседника. А он ничего, очень даже ничего. На вид чуть старше тридцати, правильные черты лица, живые глаза и располагающая улыбка.
— Ты уж прости, что я на тебя так набросился в субботу, — покаялся он. — Просто безвыходность положения… Ну, сама понимаешь…
Он снова улыбнулся, пожав плечами.
— Понимаю, — согласилась я. — Но и ты хорош, устроил мне безвыходное положение.
— Я не со зла, если бы у меня был выбор, я бы никогда так с тобой не поступил, — принялся убеждать Василий.
— Ну да, — смерив его недоверчивым взглядом, сказала я. — А вчера зачем приходил?
Собеседник, заметно смутившись, потупился.
— Меня кроме тебя и еще двух медиумов никто даже не видит… К девочке я ж теперь не сунусь… — тихо признался он. И добавил совсем уже шепотом: — Здесь очень одиноко…
Теперь я смутилась, обожгло жалостью к нему. У меня не было причин не верить Василию, хоть я на него и очень сердилась. А рассказанные дядей семейные легенды в некоторой степени подтвердили слова 'призрака'. Но я плохо представляла, как ему живется.
— Расскажи что-нибудь о себе, — предложила я уже куда мягче. — Есть ли у тебя там дом, например…
'Несколько минуток' растянулись на два с половиной часа. По рассказам межмирье было преотвратительным местом. Жил Василий в землянке, еду и одежду передавали лешие и домовые, потому что вырастить в межмирье хоть что-нибудь было невозможно. Он много наблюдал за настоящим миром, интересовался всем. Когда выпадала возможность, общался с призраками, медиумами… Но последние его не жаловали, боялись. К концу разговора я была о прапрабабушке очень невысокого мнения. Настоящая злая колдунья… Прямо Баба-Яга…
Пролетели среда и четверг. Наконец, наступила пятница. Я уговорила Володю, давнишнего приятеля, отвезти меня в Крынычки. На его закономерный вопрос 'зачем?' я вначале соврала, мол, по грибы. Он недоуменно поднял бровь и, подобно Станиславскому, заявил: 'Не верю!'. Поскольку вероятность того, что он поверил бы в настоящую историю, была ничтожно мала, я выдала другую ложь. Могилы предков.
— Ты что, серьезно? — опешил приятель.
— Вполне, — кивнула я и, невинно захлопав ресницами, добавила. — А после можно и по грибы.
— Не верю ни единому слову! — рассмеялся Володька.
— Но отвезешь? — с надеждой спросила я.
— Конечно, — улыбнулся он. — Конечно. С тобой хоть в Крынычки… эээ, в смысле с тобой весело.
— Да и с тобой не заскучаешь, — развеселилась я.
Это была правда. Володьку я знала с первого класса, а еще он дружил с Виталькой, хоть был значительно младше брата. Но эти двое так спелись, что до сих пор организовывали вместе праздники для нашей разношерстной компании.
В пятницу вечером после работы Володя забрал меня и повез в отдаленное село с романтичным названием и интересной историей. По дороге болтали о работе, он живо интересовался моей. Я рассказывала, конечно же, без имен. Но ситуации и выверты человеческой психики его всегда интересовали. Он о своей работе не рассказывал, как всегда, почти ничего. Нотариус… С одной стороны — никакой романтики, а с другой — все законспирировано.
Населенный пункт Крынычки оказался вполне приятным селом. Жители тут не бедствовали. Думаю, возили на базар в Харьков все, что производили. Мотеля или хотя бы захудалой гостиницы, на наличие которых так надеялся друг, не наблюдалось. Посовещавшись, мы решили попроситься на ночлег к кому-нибудь из местных. Можно было бы переночевать и в лесу в прихваченной палатке, но в конце сентября на земле холодно… Проблему организации ночевки Вовка решил взять в свои руки. Что ж, я не возражала. Не знаю почему, но к большим, недавно отстроенным домам он даже не подошел. Уже смеркалось, но парень упорно шел по деревне, даже не останавливаясь рядом с домами. На самой окраине мы набрели на настоящую украинскую хату. Раритет… Выбеленные стены, соломенная крыша, плетень по периметру огорода. Не думала, что такие еще бывают.