Страница 8 из 46
противника на направлении главного удара наших войск.
Дивизион Куйбышева получил задачу вместе со ствольной артиллерией,
приданной дивизии полковника Люхтикова, подавить огневые точки противника,
накрыть его в местах сосредоточения.
По условному сигналу все наши артиллерийские части одновременно
открыли огонь. Дивизион Куйбышева последовательно произвел три залпа.
Попадание было отличное! Гвардейцы подожгли и вывели из строя шесть
танков, уничтожили около ста вражеских автомобилей. А когда наша пехота
начала атаку, гвардейцы открыли огонь, громя вражеские силы,
накапливавшиеся для контратаки.
15 декабря 1941 года дивизион Куйбышева вместе с передовыми
стрелковыми подразделениями вошел в Клин.
На западной окраине города командир дивизиона встретился с
полковником Люхтиковым. В Клину еще дымились пожары, еще слышались залпы
артиллерии, уходившей дальше на запад.
— Спасибо, Куйбышев, — поблагодарил командир дивизии. — Ваши
гвардейцы поработали хорошо!
Вглядываясь в синеватую морозную даль, где все еще вспыхивали зарницы
артиллерийских выстрелов, Куйбышев ответил:
— Стреляли не мы одни. Вся артиллерия работала.
— Верно. Но залпы «катюш» наши бойцы теперь узнают безошибочно. И
когда они слышны, у солдат становится веселей на душе.
Дивизион гвардии старшего лейтенанта Куйбышева продолжал наступать на
запад.
— Мы не давали врагу опомниться, — рассказывал секретарь партийного
бюро дивизиона гвардии сержант Хрулев. — Как всегда, впереди были
коммунисты. Расчеты боевых машин, которыми командовали члены партии
Распопов и Лысиков, воевали особенно отважно. Они обрушивали меткий огонь
на немецкие бронеавтомобили и артиллерийские батареи. Коммунисты
мужественно переносили все тяготы зимних боев и всегда приходили на помощь
другим. Командир дивизиона коммунист В. Куйбышев в дни боев был ранен. Но
он отказался отправиться в госпиталь и остался на передовых позициях... У
нас была дружная боевая семья. Мы собрались с разных мест. С берегов
Азовского моря прибыл на фронт командир боевой машины гвардии сержант
Поздов, из Донбасса — отважный гвардеец Миняйлов, с Кубани — водитель
Трунов... Всех не перечесть... В боях за родную столицу мы крепко
подружились и, получив хорошую боевую закалку, были готовы с еще большей
отвагой сражаться с врагом.
* * *
В период войны фронтовики-гвардейцы написали много песен-маршей о
зарождении своих частей, о славном пути, пройденном ими. И когда в этих
песнях говорилось о первых страницах боевой летописи реактивной
артиллерии, фронтовые поэты находили почти одни и те же слова: «Мы
родились в дни битвы под Москвою...»
У стен столицы, в пламени сражений родилась советская реактивная
артиллерия, на дальних и близких рубежах обороны Москвы «катюши» получили
боевое крещение, с тех рубежей начался их путь на запад.
Москвин приехал после полудня. Его запыленная, со множеством вмятин
«эмка» остановилась в саду, среди старых раскидистых яблонь. Здесь
располагался дивизион: в саду, под густой листвой, стояли боевые машины, в
овраге, под камуфляжными сетями, — грузовики с боеприпасами и
бензозаправщик.
Москвин прошел в хату и приказал ординарцу вызвать начальника штаба и
командиров батарей.
Собрались быстро.
Капитан-лейтенант Москвин, командир 14-го отдельного гвардейского
минометного дивизиона, был морским артиллеристом. Командиры батарей,
взводов, боевых машин и разведчики тоже пришли из флота.
Осенью 1941 года комендоры* сражались на Западном фронте. На
вооружении у них были ствольные артиллерийские орудия. В трудные дни
московской обороны моряки попали в окружение... Кончились боеприпасы,
вышли из строя орудия. Но комендоры продолжали сражаться. Они поднимались
в атаку, идя в рост, сбросив бушлаты, оставаясь в одних тельняшках...
Фашистская пехота не раз откатывалась назад.
_______________
* К о м е н д о р — морской артиллерист.
Однажды моряков атаковали немецкие танки... Мичман Шахов первым
выдвинулся вперед и гранатами подорвал головную машину. Его товарищи
подбили еще один вражеский танк. Комиссар Белозерский вновь поднял
краснофлотцев в атаку. Комиссара сразила вражеская пуля. Смертельное
ранение получил и командир дивизиона. Командование принял на себя
капитан-лейтенант Арсений Москвин, боевой балтиец... Орудия, брошенные
немцами, комендоры повернули на врага. На помощь пришли
соседи-артиллеристы, тоже выходившие из окружения. Действуя согласованно,
они выбили немцев из трех деревень и вырвались из кольца окружения.
В начале ноября моряки были уже в Москве. Воинам, прошедшим трудные
испытания, вручили новую технику — боевые машины реактивной артиллерии.
Так родился 14-й отдельный гвардейский минометный дивизион. Он был в числе
тех, кто остановил врага на последних рубежах перед столицей, кто гнал его
по заснеженным полям Подмосковья.
Хотя моряки давно расстались со своим кораблем, но они по-прежнему
называли себя комендорами, друг друга звали мичманами и старшинами, повара
именовали «коком», а лесенку, по которой поднимались в штабную машину, —
«трапом».
— Мы только временно на берег списаны, — говорили о себе
гвардейцы-моряки.
Боевая спайка, приобретенная в буднях корабельной жизни, помогала и в
боевых делах на суше.
...Москвин, собрав офицеров, объявил:
— Я только что возвратился со сбора командиров частей. Командование
оперативной группы ставит перед нами новую, скажу прямо, небывалую задачу:
овладеть стрельбой прямой наводкой по танкам, мотоколоннам, атакующей
пехоте...
Он оглядел присутствующих и увидел на их лицах недоумение.
— Прямой наводкой по танкам, — твердо повторил Москвин. — Я вижу, вы
удивлены. Наши наставления требуют вести огонь только с закрытых позиций и
по заранее разведанным целям. Знаю. «Выходить на огневые позиции, имея
прикрытие в составе взвода автоматчиков...» — учит наставление. И это
известно. Но сейчас все это устарело.
Последнее слово он произнес почти по слогам, словно желая
предупредить возможные возражения.
— Мы — новый вид полевой артиллерии и должны воевать так, как
положено такой артиллерии...
Москвин говорил убежденно, чувствовалось, что он сам уже поверил в
это, убедился на практике во время сборов, и доводов в защиту новой
тактики у него хватит.
— На Западном, Ленинградском и Юго-Западном фронтах гвардейцы уже
стреляют прямой наводкой, и результаты хорошие.
— С какой дальности они ведут огонь? — спросил командир батареи
Бериашвили, высокий плечистый грузин, не очень разговорчивый, но в делах
горячий.
— 1500 метров.
Бериашвили пожал плечами.
— Не верится?
— Так точно! — искренне признался командир батареи. — Направляющие на
наших боевых машинах как поставлены? — спросил Бериашвили.
— Известное дело, они расположены поверх кабины водителя, — улыбнулся
Москвин.
— Значит, направляющие всегда имеют довольно большой угол возвышения.
А нам надо стрелять на малую дальность? Как же уменьшить угол
возвышения?.. А рассеивание... Ближние снаряды будут ложиться в двухстах —
трехстах метрах от боевой машины.
— Так, так... На сборах командиров частей я задал точно такой же
вопрос, — мягко, с улыбкой, оказал Москвин. — Давайте разберемся.