Страница 4 из 46
реактивной артиллерии.
В начале августа на заседании Государственного Комитета Обороны были
оглашены донесения с фронтов:
— Пленные, захваченные в районе Ярцево (северо-восточнее Смоленска),
свидетельствуют, что, как только раздаются залпы реактивных батарей, среди
солдат противника начинается паника. Спасаются бегством не только те
подразделения, которые оказываются на обстреливаемом участке, но и
расположенные в стороне, на удалении 1 — 1,5 километра.
— В боях под Смоленском залпом реактивной батареи полностью уничтожен
батальон вражеской пехоты.
Конструкторы, создатели нового оружия, офицеры и генералы, которым
было поручено формирование первых подразделений реактивной артиллерии и
управление ими, докладывали:
— Наши батареи обладают высокой маневренностью.
— Залп батареи длится несколько секунд. Хотя рассеивание снарядов
значительное, все же создается плотность огня, достаточная для поражения
неукрытой живой силы.
— Наибольшая эффективность стрельбы достигается при отражении атак и
контратак противника, при уничтожении открытых огневых средств и техники.
Формирование новых частей проходило быстро. Дивизионам и полкам
«катюш» выделяли самую добротную технику — новые автомобили и новейшие
радиостанции, лучшее инженерное имущество и автоматическое стрелковое
оружие. Бойцам и командирам выдавали специальное обмундирование — мундиры.
Наступал день вручения боевой техники. Бойцы и командиры
выстраивались в две шеренги впереди боевых машин. Перед серединой строя
становились командир и комиссар части. Они поочередно вызывали к себе
расчеты боевых машин.
«Клянусь ценой своей жизни охранять вверенную мне боевую технику, —
повторяли гвардейцы вслед за командиром. — Буду умело и бесстрашно
выполнять приказы командования...»
На виду у всего полка артиллеристы подписывали это клятвенное
обещание.
Командование поздравляло гвардейцев с получением оружия. Бойцы и
командиры занимали места на боевой машине и под звуки торжественного марша
проезжали перед строем своих товарищей.
...На фронт уходили все новые и новые дивизионы и полки. Одну группу
таких частей, отправлявшихся на Южный фронт, возглавил Герой Советского
Союза майор (впоследствии генерал) Л. М. Воеводин.
Из Москвы эшелоны прибыли в город Сталино. Отсюда полки своим ходом
направились в район Большого Токмака. Разместились в густых садах колхоза
имени Ворошилова.
Майор Воеводин доложил командующему войсками Южного фронта:
— 2-й и 8-й гвардейские минометные полки прибыли в ваше распоряжение!
— Вы подоспели вовремя, — приветливо встретил гвардейцев
командующий. — Предстоят трудные бои.
Через несколько дней боевое крещение получил дивизион гвардии
капитана Н. В. Скирды.
Никита Скирда — волевой, мужественный фронтовик-артиллерист, уже не
раз бывавший в трудных делах. В реактивную артиллерию он пришел недавно,
но полюбил это новое оружие и поверил в него.
Из колхоза имени Ворошилова дивизион капитана Скирды спешно
выдвинулся на участок 9-й армии. Обстановка на этом участке была трудная.
Немцам удалось форсировать Днепр и занять Большую Белозерку. Сейчас они
шли на Малую Белозерку. Противник рвался на юг, чтобы запорожскими степями
выйти через Мелитополь к Азовскому морю и отрезать наши войска,
оборонявшие Крым.
Войска 9-й армии отстаивали каждую пядь земли. Но у противника было
больше авиации, больше танков, больше артиллерии, больше пехоты.
Гитлеровцы наступали.
Дивизион Скирды подходил к фронту. Раненые пехотинцы, отходившие в
тыл, глядя на автомобили, покрытые чехлами и напоминавшие понтоны,
удивлялись:
— Это немцам, что ли, в помощь подвозите? Чтобы им легче было
перебраться через Днепр? — зло, в отчаянии спрашивали Скирду раненые. —
Пушки нужны, а не ваши понтоны! Какой такой начальник распорядился?
О «катюшах» на Южном фронте слышали все, но какие они — еще никто не
знал.
Скирда — горячий человек. Он готов был в три голоса кричать: «Да не
понтоны у нас, а пушки». Но вспоминал клятву, данную в летнем лагере под
Москвой, вспоминал, что он гвардеец, и мягко, чтобы не обидеть раненых,
отвечал:
— Зря, друзья, сердитесь... Обождите, скоро узнаете, что за «понтоны»
встречали.
Дивизион сосредоточился в самом центре Малой Белозерки, за оградой
церкви. Вокруг церкви высокие деревья. Под ними и расположились заряженные
боевые машины. Гитлеровцы продолжали наступление. Они шли на Малую
Белозерку густыми цепями, во весь рост. До окраины станицы оставалось
километра два.
— Медлить нельзя! Дайте дивизионный залп! — приказал командарм майору
Воеводину.
Начальник оперативной группы держал связь с дивизионом Скирды по
радио.
— Произвести пристрелку! — распорядился Воеводин.
В сторону противника полетели два снаряда... Еще минута — были учтены
поправки, подготовлены новые данные, и вот уже на атакующие цепи
противника обрушился залп из нескольких сотен снарядов... Результат
оказался ошеломляющим! Степь, поросшая бурьяном и перекати-полем, высохшая
под знойным августовским солнцем, вдруг вся заполыхала огромным пожаром:
огненный вал прокатился по земле и поднялся в высоту. Полетели клубы
черной земли, взлетел пепел, загорелись на лету сухие стебли
перекати-поля... Десять, пятнадцать, двадцать минут кипел, клубился, висел
над степью огненно-черный смерч. Потом водворилась тишина — необычайная,
долгая. Она сначала казалась такой же грозной, как несколько минут назад —
гул и грохот разрывов. Но вот тишина нарушилась. В степи родилось и
хлынуло, перекатываясь и все отдаляясь, неудержимое долгое «ура».
— Пошли! Пошли! — обрадовались наши гвардейцы и вновь стали заряжать
боевые машины.
— Вот вам и «понтоны»! — улыбнулся Скирда, вспомнив разговор с
ранеными.
Гитлеровцы потеряли только убитыми не менее трехсот солдат и
офицеров. А уцелевшие, но ошеломленные столь неожиданным ударом, бросились
бежать к Большой Белозерке...
Впервые за долгие дни мучительного отступления войска 9-й армии сами
поднялись в атаку. Они продвинулись на 10 — 12 километров вперед, а
отдельные полки достигли даже восточных окраин Большой Белозерки... Наши
бойцы еще толком не знали, какая сила вызвала в степи огненный смерч,
заставивший врага отступить. Но они знали: это оружие родной Советской
Армии, оно послано им в помощь. И вот результат — они идут вперед!
Вечером командующий армией решил атаковать Большую Белозерку.
Наступлению пехоты должны были предшествовать залпы «катюш». Но майор
Воеводин получил приказ немедленно отправиться в район Васильевки. Там
противник форсировал Днепр, создалось еще более угрожающее положение. 2-й
и 8-й гвардейские минометные полки выступили к Васильевке.
Кто не читал знаменитых повестей Н. В. Гоголя о былях и небылицах,
услышанных великим писателем в долгие вечера на хуторе близ Диканьки?
Нечто фантастическое и вместе с тем совершенно реальное произошло в один
из вечеров на тех же хуторах в конце сентября 1941 года, когда шли самые
тяжелые бои на Полтавщине.
Под Диканькой оборонялись воины 14-й кавалерийской дивизии. В течение
многих дней они отражали атаки врага. Гитлеровцы бросали на спешенные