Страница 95 из 105
— Договорились. — Я пристально посмотрел на старика. — Неужели вы в самом деле настолько ненавидите своего сына, мистер Уоррен?
— Гораздо сильнее, — резко сказал он. — Никто на свете не мог бы даже отдаленно представить себе всю глубину ненависти, которую я испытываю к собственному сыну, Холман!
— А вы не чувствуете себя хотя бы иногда одиноко?
— Я потратил целую жизнь на то, чтобы заложить прочный фундамент будущего многомиллионного торгового предприятия, — ответил он. — И ради чего?..
Глава 8
На стремительно несущейся вперед блондинке на этот раз был коротенький черный жакетик, не доходящий до талии, и плотно облегающие белые брючки. Между полами жакетика и поясом брючек оставалась ничем не прикрытая полоска золотистой кожи. Чуть повыше пупка поблескивала металлическая цепочка, обвивающая ее тонкую талию.
Ева не шла, как обычно, и поэтому мне и на этот раз не удалось досмотреть до конца сладкую грезу на тему невольничьего рынка: она — экзотическая рабыня, а я продаю ее за доллар и семьдесят пять центов.
— Если вам повезет, мистер Холман, — сказала она, — то удастся переговорить с Рэем, у него скоро будет десятиминутный перерыв.
— Будь я продюсером, который оплачивает участие Пакстона в картине, — проворчал я, — не дал бы ему и лишнего цента.
— Все в порядке, Фрэнк, — кивнула она телохранителю, проигнорировав мои слова.
Я внимательно проследил за подрагивающими ягодицами, когда она поднималась по лестнице, и вошел в прохладный салон.
— Интересно, — спросил я, — пытался ли кто-нибудь научить говорить этого самого Фрэнка?
— Его наняли не для того, чтобы он разговаривал, — холодно ответила Ева. — Не хотите ли выпить чего-нибудь? Рэй, правда, пьет только шампанское, потому что считает...
— Что это одна из тех милых черточек, которые придают его личности особый шарм, — закончил я за нее. — С удовольствием выпью, спасибо, и, пожалуйста, называйте меня Риком, даже если я вам и не симпатичен, ладно?
— Отлично, Рик! — вспыхнула она. — Но я давно пришла к выводу, что это не вы мне не симпатичны, а только ваше отношение к Рэю.
— В следующий раз я захвачу с собой книжечку для автографов, — пообещал я.
Ева извлекла пробку из бутылки шампанского с профессиональной ловкостью, наполнила бокал и подала мне, потом наполнила свой. В какой-то миг я успел уловить огонек холодного расчета в ее сапфировых глазах, но, когда она повернулась ко мне, он уже погас. Она подняла свой бокал, сложив полные губы в загадочную усмешку.
— Быть может, я не совсем нормально отношусь к Рэю. — Она просунула большой палец под цепочку и так туго натянула ее, что на атласной коже остался рубец. — Но вот видите эту штуку — это символ рабства, цепь, которой я как бы всем и вся демонстрирую мое полное подчинение его воле, мою рабскую зависимость. И давайте заключим соглашение: будем уважать чувства друг друга по отношению к Рэю.
— Может быть, вы согласитесь пообедать со мной сегодня вечером, чтобы окончательно договориться обо всех пунктах перемирия? — предложил я.
— Мне очень жаль, Рик. — Она оттопырила нижнюю губу с такой очаровательной гримасой, которую наверняка не один час репетировала перед зеркалом. — Я бы очень хотела, честное слово! Но это безнадежно. Когда у Рэя разгар съемок, мне не выкроить и минутки свободного времени.
— Что ж, — я пожал плечами, — если он когда-нибудь выставит своих рабов на аукцион для продажи, то уж я-то окажусь на месте первым и предложу хорошую цену!
— Это очень галантно с вашей стороны, Рик! — Ее глаза мягко засияли. — Как только я увижу вас в зале аукциона, сразу же сброшу все одежды, оставлю только цепочку!
Я поднял свой бокал:
— Выпьем за этот день!
— И за ту ночь, которая за ним последует! — Ева лукаво подмигнула мне.
— Сегодня утром я беседовал с психоаналитиком Пакстона. И кончилось все тем, что невзлюбил его почти так же, как вашего босса. Полагаю, я достиг немалого.
— Рэй так волновался, когда вы не позвонили ему вчера вечером. Он мне рассказал решительно все. — Она слегка приподняла плечи. — Я не обольщаюсь, для него я лишь девушка Пятница. Может быть, мне не следует вас спрашивать, но я ведь знаю, как Рэй рассчитывает на вас, — так вы чего-нибудь добились, Рик?
— Не могу похвастаться слишком большими успехами, — честно признался я. — Сестру до сих пор не нашел.
— Бедная девочка! — прошептала Ева. — Она, должно быть, чувствует себя такой одинокой.
Внезапно дверь широко распахнулась и на пороге появился Мужчина с большой буквы. Его силуэт четко вырисовался в резком солнечном свете. Я знал, что ретироваться уже поздно. Во-первых, мне не следовало заходить в салон, а во-вторых, я не должен был угощать его секретаршу шампанским. Из-под низко надвинутого на лоб сомбреро на меня смотрели глаза, сверкающие холодной яростью, а из кобуры зловеще поблескивала рукоять кольта. У меня перехватило дыхание, когда его правая рука вдруг дернулась, но я тут же с облегчением перевел дух, ибо рука не коснулась кобуры, а медленно поползла вверх, добралась до роскошных усов и стала нежно их поглаживать.
— Да не стой же как столб, Ева, — сказал Пакстон очень тихим голосом. — Мне сейчас совершенно необходимо выпить шампанского. Этот вонючий отброс, который почему-то называет себя актером, этот пошляк Мейер только что в шестой раз переврал свою реплику!
Чары развеялись. Я снова был в трейлере в обществе знаменитого актера и его девушки Пятницы, меня не застигли врасплох с чужой девицей, и я не ожидал рокового конца — смерти от выстрела неумолимого кольта, кольта Мужчины с большой буквы.
Он снял сомбреро и швырнул его на туалетный столик, взял из рук Евы полный бокал, медленно осушил его и протянул снова, чтобы она наполнила.
— Это очень мило с вашей стороны, Холман, что, проходя мимо, вы решили забежать сюда, — промурлыкал он. — С моей стороны было бы самонадеянно рассчитывать, что вы сочтете мое дело столь важным, чтобы постоянно держать меня в курсе, не так ли?
— Не установить ли нам двухстороннюю радиосвязь? — предложил я. — Тогда каждые полчаса я докладывал бы вам, что по-прежнему не нашел вашу сестру.
— За целые сутки вы не напали даже на тень следа? А мне-то казалось, что вас считают лучшим детективом, Холман! — Пакстон нанес ответный удар.
— Я и есть лучший, — не сдавался я, — причем без ложной скромности. А еще я сказал вам вчера, что первой ошибкой в моей жизни было то, что я поднялся к вам в трейлер!
— Джентльмены! — весело перебила нас Ева. — Ведь благополучие Кармен все же важнее, чем ваш ритуальный обмен оскорблениями, не так ли?
— Помолчи! — приказал Пакстон. — Иначе можешь оказаться девушкой Пятницей, которая получает свою последнюю зарплату.
— Я подам в суд, — пригрозила она, — за нарушение договора.
— Если явишься в суд в таком наряде, то непременно выиграешь дело. — Он кисло улыбнулся. — Я не выношу в тебе одного: ты всегда оказываешься права!
— Однажды я все-таки ошиблась, — сказала Ева устало. — Несколько лет назад...
— Ты тогда еще не была со мной?
— В этом-то и заключалась ошибка. — Она долила в его бокал шампанского и бросила на меня равнодушный взгляд:
— Расскажите, Рик, как все же у вас идут дела. Если можно...
— Кармен нет у Джеки Эриксон, — сказал я, что было правдой. — Митфорд скрывается в какой-то норе в Венеции. — Тут я уже покривил душой. — Но пока мне не удалось его найти. Впрочем, есть парень Луи, который прикрывает его. Это имя вам ни о чем не говорит?
— Как он выглядит? — спросил Пакстон.
— Ходячий мертвец. Вылитый Борис Карлов в роли Франкенштейна, притом совершенно лысый. — Меня передернуло. — Стоит однажды увидеть, вовек не забудешь!
Рэй покачал головой с явным огорчением:
— Нет, это имя мне ни о чем не говорит.
— Что еще? — нетерпеливо спросила Ева.
— Кармен сбежала из санатория отнюдь не повинуясь внезапному толчку, ей помог кто-то из персонала и некто извне, — сказал я. — Этот некто передал ей сообщение, которое страшно взволновало ее и заставило покинуть санаторий.