Страница 86 из 153
Емельян вместе с Фединым и Посадовой, ворвавшись в здание штаба и сбив часового, сразу бросился в левое крыло по коридору, где, как полагал Гуров, должна быть квартира старшего начальника. Когда-то там был семейный номер "люкс" из трех комнат с ванной. Туда вела и ковровая дорожка. Шедшие вслед за ними партизаны заглядывали во все комнаты. В потемках шла гулкая пальба, люди сталкивались друг с другом, ругались. Наконец вот она, последняя комната. Емельян рванул дверь и засветил фонарик.
Оттуда раздался строгий голос:
- Кто здесь?
- Обер-лейтенант Леммер! - отозвался Глебов, и именно в этот самый момент заработал движок и зажегся свет. Посреди большой комнаты стоял седоволосый пожилой мужчина с холеным лицом и злыми перепуганными глазами. Он был в ночной пижаме, босой и с пистолетом в руках. Прыжком рыси бросился на него Федин и вышиб пистолет.
- Руки вверх! - скомандовал Глебов и, кивнув Посадовой, чтобы она присмотрела за пленным, бросился в другие комнаты. Слева была столовая, справа спальня. На спинке кресла висели генеральский мундир и брюки.
- Федин! Быстренько одевайте генерала!..
Вбежал запыхавшийся Николай Гуров, сказал весело:
- Так и знал, что вы тут. Ого, какой гусь!..
Генерал одевался нехотя, преднамеренно тянул время и все хорохорился начальнически:
- Кто вы такие?! Как вы смеете?! Я не позволю!..
- А мы твоего позволения не спрашиваем, поторапливайся, а то поведем в одних подштанниках, а на дворе дождь, можешь насморк схватить, - говорил Федин, помогая генералу надеть мундир.
- Уберите женщину! Я не могу при ней! - кричал генерал.
- Ничего, не сглазит, - ворчал Федин. - Давай живей!
Выскочил Глебов: в одной руке маузер, в другой портфель с документами. Крикнул сердито:
- Вы все еще возитесь, черт возьми?..
- Штаны не желает надевать, - оправдывался Федин. - Ну что с ним поделаешь?
- Берите без штанов, - приказал Глебов. - Время в обрез. Сапоги пусть наденет.
Ноги ему насильно сунули в сапоги, на руки надели стальные тюремные наручники с замком, в рот кляп забили и наконец втиснули самого генерала в обыкновенный крестьянский мешок, как базарного поросенка. И вдвоем - Гуров и Федин - взвалили его на плечи и понесли. Глебов остановил трех подвернувшихся под руку партизан и приказал им вместе с Посадовой сопровождать этот драгоценный груз.
- Головой отвечаете! - крикнул на всякий случай.
- Куда его? - спросил Федин.
- На капе.
У проходной их остановил Титов - крикнул из передней смотровой щели:
- Надя! Кого тащите?
- Гуся, - ответила она, узнав голос начальника штаба.
- Стойте! - Титов вынырнул из верхнего люка. - Может, его ко мне втиснете?
- Как бы не расколоть: вещь хрупкая и дорогая, - сказал Федин. - А к тому ж не выдержите, убежите от вони. Гусь порченый, с душком, разлагаться начал.
- Что, в штаны того?.. - догадался Титов.
- В том-то и дело, что без штанов он, - ответил Гуров.
Пальба во дворе затихала. Партизаны группками и в одиночку выходили оттуда. Вот появился Булыга, пробасил грозно:
- Тут что за митинг?
- Роман? Ты? - узнал Титов. - Закончили?
- Так точно! - ответил Булыга.
- А где Глебов? - всполошился Титов.
- Он там остался, в штабе. Документы ищет, - ответила Посадова.
- Кто с ним? - спросил Титов.
- Никого, - ответил Федин.
- Как никого? Как вы могли оставить его одного?
- Он нам приказал тащить вот этого, - объяснил Федин.
- Роман Петрович! Под твою личную ответственность: забирай мешок и со своими ребятами тащите быстренько на капе. Имей в виду - доставить живым любой ценой. А вы, Гуров, бегом к своему начальнику. Тоже мне - разведчики: бросили командира…
- И я пойду, разрешите? - попытался напроситься Федин,
- Ты - нет. Ты давай сюда, залазь ко мне.
Титову нужен был человек, знающий немецкий язык: он что-то замышлял. Булыга взвалил себе на плечи мешок с генералом и нырнул в темноту.
В направлении города усиливалась стрельба. Там вспыхивали ракеты, рвались гранаты и мины, захлебывались пулеметы и автоматы.
Титов посмотрел на часы, спохватился:
- Полчаса воюем, пора давать сигнал отхода. Где ж Емельян?.. Ну что ты будешь делать! - воскликнул с досадой. Потом достал из-под плаща ракетницу и трижды выстрелил в небо. Зеленые ракеты взвились над штабом корпуса. Они приказывали партизанам отрядов Булыги и Законникова начинать отход. Люди-невидимки быстро, как тени, мелькали у танка и опрокинутой им проходной будки. Федин напряженно всматривался в них. Титов спросил: - Не видишь Глебова? - И знал, что вопрос ненужный, если увидел, сам сказал бы. Остановил одного партизана: - Эй, парень, там наших еще много?
- А ты командира спроси, - ответил, не останавливаясь, партизан.
Вслед за ним из полутемноты раздался голос командира отряда:
- Кто здесь? Никак, Иван Акимович?
- А-а, товарищ Законников. Там еще много наших?
- Мы последние.
- Как так? А Глебова не видел?
- У нас не было. Мы ведь во втором здании действовали.
- Потерь у тебя много?
- Трудно сказать. На пункте сбора посчитаем. А пока двое раненых.
- Хорошо. Отводите людей…
Вдруг откуда-то с чердака ударил пулемет. Пули просвистели совсем рядом. Титов спрятался за стальную крышку люка.
- Вон откуда, с крыши. Видите вспышки, - торопливо заговорил Федин, указывая рукой. - Там, должно быть, слуховое окно.
- Сейчас проверим. - Титов нырнул в люк. Федин за ним. Захлопнули крышку. Развернули башню и дали два снаряда по крыше, откуда стрелял пулемет. Все утихло. Титов поставил танк посреди прохода во двор. Теперь он со все нарастающей тревогой думал о Глебове. Гуров не возвращался. Уже не было видно людей, - значит, группа нападения отошла. Что с Глебовым? У парадного первого корпуса мигала лампочка. Кое-где в окнах первого и второго этажей горел свет.
- Вот что, Федин, надо Глебова искать. Возьми мой фонарик, запомни окна, в которых свет. Хотя все равно - надо по всем комнатам пробежать. Будь осторожен. Я сейчас пулеметом прочешу второй корпус для профилактики, чтоб не думали, что мы ушли, и по электростанции пройдусь снарядом. Пусть посидят в потемках те, кому удалось уцелеть.
- Погасите сейчас свет, так мне удобней, - попросил Федин.
- Хорошо.
Титов развернул башню и прямой наводкой ударил из пушки по электродвижку. Все погрузилось в темноту.
- Теперь беги. Я буду вас ждать в танке за проходной. Стучи два раза в щиток, вот сюда.
Глебов запер изнутри на ключ кабинет командира корпуса на втором этаже. Долго возился с сейфом, который показался ему самым главным хранилищем важнейших секретных документов. Часть документов он забрал внизу, в кабинете плененного генерала, часть в других кабинетах. Он запихивал их во вместительный кожаный портфель: не то чтобы читать, просмотреть некогда было. Перед ним лежала добрая дюжина различных ключей, прихваченных им в кабинетах, притом не просто дверных ключей, а именно от сейфов. Но ни один из этих ключей не подходил к этому основному сейфу. Наконец ему все же удалось подобрать ключ, открыть сейф. Перед ним лежали две тоненькие папки с документами, помеченными грифом "секретно", и три пачки немецких денег. Все это Глебов быстро положил в портфель и затем попытался открыть внутренний отсек сейфа, оказавшийся тоже на замке. Как раз в этот самый момент за окном грохнул пушечный выстрел, и в комнате погас свет. Емельян зажег карманный фонарик и торопливо стал подбирать ключ к внутреннему отделению сейфа. Дверь кабинета кто-то с силой рванул на себя и затем настойчиво постучал.
- Кто там? - по-немецки спросил Глебов. Молчание. Затем новый стук.
- Я спрашиваю - кто? - повторил Глебов по-немецки и насторожился.
- Хайнц Барзиг, - негромко ответили за дверью.
"Никак, Федин!" - подумал Глебов и спросил уже по-русски, чтобы убедиться: - А по-настоящему?