Страница 5 из 13
— Так это чего, они все время там бродят? — ошарашенно спросил Колька — Это ж жуть какая!
— Ну, не все время конечно, а только когда потревожат — Пал Палыч усмехнулся — Кости, те, которые откопали, потом по новой захоронили или сожгли, все и успокоилось более — менее. А что до сегодняшнего… Полковник, там часом никто в земле не рылся?
— Копают — немедленно отозвался Полянский — В аккурат за школой канаву вырыли, то ли теплотрассу проверяют, то ли еще чего — я сам видел.
— Ну, вот тебе и ответ — оперативник щелкнул Кольку по носу — Кости зацепили, на свет Божий вытащили, а чьи кости — поди знай. Но коли старушками прикинулись, то можешь мне поверить — точно тут ведьмина кровь замешана.
— Ведьмина? — Колька шмыгнул носом — Это как в кино?
— Насчет кино не знаю, но совершенно не обязательно, что при жизни эти души ведьмами были, может мать колдовала или бабка, заблудилась в жилах пара капель проклятой крови, вот и все. А после смерти о себе знать и дала, вон как ловко трех мальчишек увели. Ладно, сейчас посмотрим что к чему. Никак приехали?
— Есть такое — отозвался водитель — Ох и пробок сегодня, видать из‑за метели. Тут пешком всего — ничего, а ехали сколько?
И впрямь — мело на Пречистенке куда сильнее, чем у здания отдела, разгуливалась серьезная метель. Пал Палыч вышел из автобуса, вслед за ним выскочил Колька, обратив внимание, что у здания школы (добротного, красного кирпича, сразу видно — еще той постройки), трется немало народа — видать сотрудники разных ведомств, да еще, похоже, родители пропавших мальцов.
— Ну, полковник? — подошел к Полянскому горбоносый мужчина с тонкими чертами лица и в очень добротном пальто — Где результат? Где мной сын?
— Господин Арвен — фэсбешник говорил негромко, но уверенно — Все что мы можем — мы делаем, вот, я привез экспертов, эти люди, скорее всего смогут нам помочь в расследовании.
Арвен экспрессивно взмахнул руками, с сомнением посмотрел на невозмутимого Пал Палыча, с явным скептицизмом на порозовевшего от ветра Кольку, гортанно добавил что‑то на своем языке, и пошел к рыдающей черноволосой женщине, спрятавшейся от снега под крыльцом школы.
— Дожили — сплюнул Полянский, вложив в это слово сразу много разных чувств — Раньше, таких как он, я по горам гонял, а теперь 'где результат', мать их…
— Там? — не обратил внимания на его реплику оперативник и ткнул рукой куда‑то в темноту, где громадой высился высокий забор.
— Там, там — подтвердил фэсбешник и спросил — Мне с вами идти?
— Нет — Пал Палыч достал из машины сумку, которую прихватил из отдела и негромко попросил его — Поставьте пару человек у торца школы и чтобы к забору никто не подходил пока мы там, ясно? Особенно за этим, эмоциональным, смотрите, про старух он уже знает, если заметит что, да полезет со своими закидонами — беда будет.
— Я понял — Полянский понимающе кивнул.
— Николай, ты смотри, если все будет так, как я думаю, может быть жутковато, если хочешь — тоже постой в оцеплении — дружелюбно предложил Пал Палыч — Дело такое, ты же с Той Стороной пока еще не сталкивался.
Колька даже обиделся — ну что такое! Тем более, если будет какая‑то Та Сторона.
— Нет уж — нагловато заявил он — Я с тобой, что же мне до конца своих дней в оцеплении стоять, да в дежурке сидеть?
Пал Палыч засмеялся и потрепал его по плечу.
— Молодо — зелено. Ладно, тогда слушай меня и запоминай, это все очень важно. Первое — как я уже тебе говорил — не бойся их, поскольку страх для неупокоенных это сильнейший стимулятор, но если их не бояться — ничего опасного для тебя они сделать не смогут. Второе — ни при каких условиях и никогда не называй им своего имени, если сообщишь его им сам, да еще по доброй воле, тогда они смогут тебя находить всегда и везде, где бы ты не был. И третье, самое важное — не соглашайся ни на какие их предложения связанные с тобой, призраки хитры, ты и сам не поймешь, как поменяешься с ними судьбой. Потом, конечно, можно будет именем Высшего суда оспорить их обман, но это если ты еще к тому времени жив будешь. Да и проклятие таким образом можно заработать, а посмертное проклятие — это ох какая хреновая вещь. А еще лучше — что бы ни было — ты просто молчи, пока всех премудростей не постигнешь, или хотя бы их части. Я говорю — ты нет. Запомнил?
— Ну, да — Колька вздохнул — запомнить‑то он все запомнил, жаль только понял не все…
— Тогда пошли — Пал Палыч уверенно двинулся в снежную тьму.
Чем ближе сотрудники отдела подходили к темно — красному забору, тем пронзительней дул ветер, крутя маленькие снежные буранчики у них под ногами и толкая в грудь. Когда они почти вплотную подошли к нему, у Кольки внезапно заледенели кончики пальцев, причем ни с того, ни с сего. Он поднял руку и потряс ей.
— Ага, уловил эманации — услышал он сквозь свист ветра голос Пал Палыча — Ну вот, значит ты точно наш, отдельский. Есть у тебя чуйка на экстраординарные явления, очень хорошо. Можно и без нее, но с ней спокойнее, врасплох не застанут.
А верно, такое несколько раз и раньше бывало — вспомнил Колька — В метро и на кладбище, причем на кладбище не то, что пальцы, вся кисть тогда заледенела. Стало быть, это маячок был, а он то подумал…
Пал Палыч глянул на Кольку и внезапно спросил его -
— Ну, откуда они выходили на охоту?
'А я знаю?' — чуть не ответил Колька, но промолчал, походил вдоль кирпичной кладки, проваливаясь местами в снег и понял, что, скорее всего, это место тут, рядом с этим чахлым деревцем. Откуда пришло это знание, он не понял, но решил, что интуиция есть интуиция, чего с ней спорить?
— По ходу тут — ответил Колька оперативнику, и успел увидеть одобрительную улыбку, скользнувшую по его лицу.
— Так оно и есть — подтвердил Пал Палыч — Следов, по крайней мере визуальных здесь нет, да и быть не может. А вот эманации зла — они еще остались, и ты их учуял, на уровне рефлексов. Молодец, со временем хорошим оперативником можешь стать.
— И чего теперь? — Кольке было приятно, что уж тут скрывать — Ну вот эти эманации остались, но мы же сами сквозь забор не пройдем?
— Конечно, сами не пройдем — не стал спорить оперативник — И по этой причине позовем‑ка мы гостей к себе, сюда.
Пал Палыч достал из сумки, висящей на плече, какую‑то запечатанную мензурку, вынул из нее пробку, пробормотал себе под нос что‑то на неизвестном Кольке языке и плеснул мутную жидкость на забор.
Снежная пелена окутала место, куда попало содержимое мензурки, повисела там около минуты и опала, оставив что‑то вроде марева, сквозь которое было видно деревья на той стороне забора, как будто сквозь дырку в нем.
— Ух ты — Колька аж открыл рот — А это чего это?
— Цыц! — жестко произнес Пал Палыч — Стой, смотри и молчи.
Марево колыхнулось, и сквозь него прошли две старушки, самые что ни на есть обычные, в черных платках, сгорбленные, разве что только без авосек в руках и одетые как‑то очень легко, не по сезону — были на них только вроде как шерстяные кофты, а вот верхней одежды не было вовсе — ни пальто с побитыми молью воротниками, ни пуховиков китайских, универсальных. Колька хотел было этому удивиться, но тут‑то и заметил, что старухи эти еще вроде, как и слегка прозрачные, сквозь них забор увидеть можно. Тут и понял он, кто прошел через марево и к ним пожаловал.
Кольку внезапно обдало холодом. Когда старухи прошли сквозь марево, к обычному зимнему холоду добавился какой‑то другой, странный, незнакомый до этого озноб, он как будто обжигал парня изнутри и колот тысячей иголок.
Крючковатые носы, торчащие из‑под платков слегка зашевелились. Возникало ощущение, что эти существа принюхиваются, так же как голодный человек с удовольствием вдыхает запах еды
Старухи встали молча и уставились на Пал Палыча.
— По какому праву вы сегодня забрали тех, кто принадлежит этому миру? — вроде негромко говорил оперативник, а слышно было его отчетливо, голос звучал звонко — По какому праву или по чьей воле?