Страница 17 из 43
До смерти хотелось стукнуть, но понимала, что не смогу.
А ладони у «бестелесного» были теплые…
– Рей! – требовательно позвала я, когда он вновь вернулся к выходу из комнаты. – Ты зачем сказал, что у меня не может быть никакого таланта? Вдруг…
Он резко перебил, в мгновение ока оказавшись возле кровати и нависнув надо мной почти угрожающе.
– Ты видела мои шрамы, и опустим то, что оставить их у призрака не так-то и легко. Тетю свою, полагаю, ты столь подробно еще не разглядывала.
Я замерла, осмысливаю услышанное. Ну хорошо-хорошо, людей они ни в грош не ставят, но целителей? Что, получается, даже их..?
– Если уверена, что всю жизнь готова провести в почти постоянных побоях и унижении, то вполне можешь попробовать себя и в роли врачевателя… Только точно ли смерть не лучше?
– У кого чего болит, да? Лишь смерти и толкуешь, – я обиделась уже окончательно, но только это бесполезно было.
– Мне бы, Саша, только душу свою упокоить, – зачем-то шепнул он, почти касаясь губами моего уха.
Чертов Рей.
Потом я услышала, как дверь с тихим скрипом закрылась.
***
Ненавижу страшные сны. По превратности злой судьбы мне никакие другие не снятся, если снятся вообще. Они различаются только степенью упоротости. И этот, от которого я в «холодном поту» проснулась и сейчас сидела на кровати, вздрагивая от каждого шороха, мог бы дать фору многим предшествующим по названному мной критерию. Там был император Адриан, который потом превратился в зубастого аллигатора в шортиках на подтяжках, верхом на нем ездил Эмилиан с копьем и томогавком, который все норовил отобрать бородатый Эписташка в своей косухе, подбадриваемый верещащей Изольдой. Хуже всего, потом выяснилось, что все вышеупомянутые гонялись за мной.
Пусть это и звучало в крайней степени глупо, но мне не до смеха было: ощущения остались весьма неприятные.
А вдруг они надумают изменить приговор и придут убивать меня прямо сейчас? Или какие-нибудь слуги Адриана? А Рея рядом нет. Ну все, думая в таком ключе, я точно до утра не засну.
В дальнем и самом темном углу комнаты послышался тихий гул. Так, с-спокойно! Мне кажется, мне кажется, мне просто кажется… Переутомление, самовнушение, шизофрения…
Послышался глухой хлопок.
А, нет, это Рей.
– Нельзя же так пугать, – тихо пробормотала я, все еще вздрагивая.
– Мне показалось, ты волнуешься, – спокойно проговорил призрак, в несколько шагов преодолевая расстояние до моей постели.
– Страшный сон приснился, – я спрятала глаза. Как-то слишком по-детски прозвучало. – А можно у тебя кое-что выяснить?
– М-м? – он, не спросив, опустился рядом. Но я-то была совсем не против.
– А что было до того, как ты умер? И-извини, если не хочешь, то…
– А, ты об этом. Если хочешь узнать о моей человеческой жизни, то напрасно, я совершенно ничего не помню, – но во взгляде он как-то переменился, – Вообще-то в те времена, когда меня убили, работы было много, самый разгар буйства инквизиции. Бойня была – не передать.
– Ясно, – без энтузиазма заверила я, не горя желанием узнать все кровавые подробности того времени.
И обняла его сзади за плечи.
– Ты что затеяла? – осведомился Рей через несколько секунд.
Я не раскололась, уткнувшись носом в его шею.
– Если ты меня бросишь, я обижусь. Ты же в конце концов мой надсмотрщик. Ну так и надсматривай за мной.
– Уверена, что хочешь, чтобы я остался? – призрак настойчиво отстранился, напомнив, что я играю не с тем, с чем безопасно, и уложил меня обратно в постель, накрыв одеялом. Я кивнула. – Как скажешь. Хотя не уверен, что должен.
Стало спокойнее. Теперь, по крайне мере, спать я могу спокойнее, потому что единственное чудовище в этом доме сейчас сидит у меня на кровати и, усталым взглядом уставившись в окно, едва касаясь, перебирает мои волосы…
========== Часть 26 ==========
Я решила: буду делать вид, что ничего не произошло. Вчера. Ни вечером. Ни ночью. Потому что, кажется, уже свихнулась. Сутками думаю только об одном. Нет, со мной часто такое случается, когда впечатляюсь сильно, но длится дня два-три и никак не больше. А тут неделю не проходило, и вот сейчас еще и с новой силой началось. Мать вашу, какой же у него взгляд… Кстати…
Я разлепила все еще отдельно от остального сознания хотевшие спать глаза и осмотрелась. Рея, конечно же, рядом не было. Держу пари, слинял при первой возможности. Чертов девственник. И тут мне в голову пришла мысль, что он, весьма может быть, и правда за все свое долгое существование ни разу не вкушал прелестей женского тела. Хоть в этом отношении я ему ничуть не проигрывала, но пошлячкой была изрядной.
А поэтому быстро встала и направилась искать уголька, чтобы все детали мне этот оболтус подробно прояснил. Колено после вчерашнего полета побаливало очень неприятно, почти даже скрипело.
– Рей, – я перегнулась через перила, заметив призрака на первом этаже, он снова книжку читал, – посмотри что ты сотворил вчера, я теперь еле-еле хожу, а врачи, между прочим, сказали…
– Извини, – тот в мгновение ока появился передо мной.
Тон у него был какой-то странный. Во всяком случае для надзирателя. И взгляд туманный, будто призрак мыслями сам где-то далеко-далеко отсюда был.
Совсем уж внезапно он резко опустился и поцеловал больное колено. Все это продлилось одно только мгновение: пальцы на коже, касающиеся аккуратно, почти трепетно, и горячие губы. Наверное, выражение моего лица надо было видеть. Чувства меня обуревали самые противоречивые от волнующего покалывания в кончиках пальцев до тени смутного отвращения.
Понимаю, скорее всего, он привык так себя вести, но мне от этого не легче. До жути не по себе становится.
– Слушай, это… Рей… Никогда больше так не делай, понял?!
Кажется, на него прикрикнуть надо, чтобы в мозгу прояснилось.
Не в силах больше вынести столь близко стоящую рядом со мной «потустороннюю сущность» я спешно, игнорируя боль, сбежала по лестнице. Терпеть не могу такие моменты, когда понятия не имеешь, что в ответ сказать. И что вообще сказать. Мне хочется выругаться и объявить, что Рей странный. Резкие перепады настроения и отношения к окружающему – это, вообще, нормально?
Завтрак бы…
Не позволив додумать, передо мной снова появился призрак.
– Хватит так пугать, это довольно неожиданно, – я даже за сердце схватилась, потому что это действительно было неожиданно.
– Я только предупрежу, что мне уйти надо, по крайней мере до обеда, – взгляд его вновь, кажется, прояснился.
– М-да? С чего бы это? – я тут же прикусила язык. Похоже, потихоньку начинаю считать Рея частью своей собственности. Плохо.
– Вызывают… – он неопределенно махнул рукой.
– Л-ладно, иди уже. А я это… ждать буду, – как-то глупо и само собой сморозилось.
И вот сейчас я осознала, что призраку, как бы бесконечно пафосно это со стороны не выглядело, уже безумно давно, наверное, никто ничего подобного не говорил. Потому что он обернулся и <i>так</i> взглянул, что сразу все стало ясно. И одновременно совершенно ничего. А потом он исчез без дальнейшего разъяснения обстоятельств.
– Иероним! – раздосадовано рявкнула я. – Не буду тебя бить, ладно уж. Слезай!
– Чего? – уголек недоверчиво спустился с потолка на микроволновку.
– Скажи мне, – я нагнулась к нему и начала шепотом, – а Рей часто с кем-то имеет особо-теплые отношения?
– Секс, что ли? – невозмутимо уточнил Иероним. – Ну было как-то раза два, – я облегченно выдохнула, но уголек добавил. – За последние сто лет.
– Ну ясно, – пришлось изображать небрежную усмешку. Но тот ей не поверил, не даром столько живет на белом свете.
– Ты смотри, – уголек воинственно прищурился, – прежде чем такое выведывать, для себя уясни и не забывай: Рей убийца. И, вообще-то, он сам тебе об этом говорил. А то я помню случай, один призрак, скажем, не столь педантичный, как наш, закрутил роман с трепетной особой. Она, как правду узнала, принялась с усердием из себя невинную жертву строить, мол, обидели меня, чуть не убили. Об этом узнал тогдашний господин – разнес к чертям все министерство. У нас законы такие: один провинился, а достается всем. Тогда только Рея беда стороной обошла, его за хорошую службу просто в другое министерство перевели, в это. Но ты не переживай, это же как жены своих мужей с войны встречали и ничего. А ведь там-то на поле боя они тоже вроде как убийцами были. Так-то.