Страница 17 из 76
- ...Так доверься мне! Доверься, как МУЖЧИНЕ! Ты моя девочка, хочешь этого, или нет. Просто поверь, и сделай, как будет лучше!
- Я не смогу быть... Подстилкой! - плакала она навзрыд. - Не смогу... Зная, что ты с этими!.. Этими!..
- Я бы сказал, с одной из них, - задумчиво парировал я.
- Не важно! - плакала она. - Я не смогу делить тебя! Кого угодно, но не тебя!
- Тогда полетишь на Землю. И действительно не будешь ни с кем делить.
Я прижал ее покрепче. Да, подлый аргумент. А что вы от меня хотите? Я не бог, не могу сделать так, чтобы одновременно все были счастливы. И тем более абсолютно никак не могу повлиять на ее чувства.
Любовь? Это ведь на самом деле целый комплекс чувств и взаимоотношений. Это нечто гораздо большее банальных слов 'нравишься' и 'хочу'. И один из вариантов этого определения я и собирался ей дать, как бы грубо ни звучал он со стороны.
- Паулита, Мерседес, мы КОРПУС! - продолжил я убаюкивающим голосом. - Корпус, понимаешь? Взвод! Монолит! А они... - Скривился. - Всего лишь они, девочки за воротами. Меня у тебя никто не заберет, как и тебя у меня.
- Хуан, тебе не кажется, что это попахивает полигамией? - хмыкнула она и, кажется, даже перестала плакать.
- Полигамией? - Я картинно удивился. - А не это ли устраивают некоторые ваши девочки, вылетая из 'гнезда'? Общие семьи, обмен супругами, группен-секс...
- Они однополые! - Паула сконфузилась, но я был неумолим.
- Это никого не колышит. Либо традиция есть, либо нет. И никакая Мишель, и тем более никакая Лея не властна над нею. Не говоря уже о милашках принцессах.
Мы - взвод. И что происходит внутри взвода - для всех табу.
- Хуан, Лея распнет тебя! - в голосе Паулы промелькнули веселые нотки, но это было истерическое. - А я... Я буду угрожать ее милашкам еще больше!
Я покачал головой и снова погладил ее по щеке.
- Ты будешь моим ДРУГОМ. Другом, с которым я буду делиться всем. Напарницей. Советчицей. Паула, я не смогу без твоих советов!.. - прижался я губами к ее лбу, вновь ощущая неуловимый момент построения духовного моста. - Я не люблю тебя, chica! Люблю, но не так! Но это не значит, что не люблю тебя совсем! Просто ты другая, и нужна мне по-другому!
- Я не смогу спать с тобой! - Она задрожала. Я знал, что она скажет это и вновь погладил по голове. - Я не смогу быть твоей подстилкой!
- Ну, до этого же как-то обходились? - хмыкнул я.
Повисло молчание. Наконец, она подвела итог:
- И что, всё как раньше?
- Если уйдешь - я пойму, - прошептал я.
Да, нас слушали. Но то, что мы говорили друг другу, было правдой, на самом деле. И я на самом деле мог потерять эту девушку, чего, о, мой эгоизм, не хотелось.
- Хуан, не знаю! - Она вздохнула и снова прижалась к груди. - Я ничего не знаю! Как теперь быть?
- Думаю, что-нибудь придумаем, - подбодрил я и потянул ее вставать. - Давай, еще по кофе, и поехали. Девчонки внизу, поди, уже изнывают!
- Хуан, какая же ты все-таки сволочь! - улыбнулась она, беря в руки кофейник. После чего демонстративно посмотрела на мою змейку'.
Ай да Паула! Ай да... Я даже не нашел слов для сравнения!
'А вот теперь и думай, Чико, где первое дно, а где второе, - ухмыльнулся мой бестелесный друг. - Наряду с нашими сеньоринами. И не забывай, что нет в мире ничего коварнее женской мести...'
Глава 3. Укрощение строптивой (часть 1)
Feminae naturam regere desperare est otium
Надумав женский нрав смирить простись с покоем
(Публий Сир)
Дон Бернардо передал сообщение через Мишель. Почему бы нет, он в клане ОЧЕНЬ не последний человек, и сама Мишель для него по большому счету девочка на побегушках. Надо будет приказать - прикажет, и та не рыпнется. Пока же он просто уведомил, во сколько и где мне быть.
Итак, события решено не форсировать, и быть мне полагалось в очередной увал, но к десяти утра. О чем я, прогулявшись к узлу внешней связи у диспетчерской, уведомил Карена. Тот сказал, что они будут ждать с двенадцати, хотя, если старик решил за меня взяться, вряд ли я до этого момента освобожусь. Повторюсь, дон Бернардо очень трепетно относится к тем, кому предстоит у него учиться, отбирает всех сам, и ему нужно копнуть поглубже, что я из себя представляю. По словам Карена, после он может и забыть о моем существовании, определив одному из своих музыкальных руководителей, но первое занятие...
Конечно, то, что меня он по любому не забудет, Карену знать не полагается. Как и то, что для меня, скорее всего, сделают исключение, и заниматься он будет мною лично, ни на кого не перекидывая. Ну, или под постоянным контролем, что при его статусе одно и то же. Но не надо портить мне легенду, она и так рассыплется от любого толчка.
Итак, в десять утра, минуя развод (иначе не успел бы), я подходил к стойке администратора - все той же приятной молодой сеньоры с красивой улыбкой. Которая отправила меня в некую аудиторию, где уже ждали три человека - дон Бернардо и два его помощника, один по музыке, другой по вокалу.
Что происходило последующие пять часов вспоминать трудно. Вынули из меня все силы и всю душу. Вкратце лишь упомяну, что знаниями, почерпнутыми из самоучителей, они остались недовольны, а вокал...
В общем, дон Бернардо настоял на усиленной программе моего развития, обязав являться к нему на занятия три раза в неделю.
Я попробовал изъявить протест, но он жестом его пресек, коротко бросив:
- Куда они денутся!
На его лице заиграла мечтательная и даже немного мстительная улыбка. Видать, дедушка тоже немного недолюбливал ангелочков. После чего он сказал фразу, заставившую меня о многом задуматься:
- Парень, почему ты не пришел ко мне десять лет назад? Всего каких-то десять лет?
- Я занимался другим, сеньор, - убрал я глаза в пол. И перечислил все секции и кружки, какие посещал. Он недовольно покачал головой.
- Всё не то. У тебя могло быть большое будущее, сынок. Если б я только знал, если бы знал!.. - Он сокрушенно вздохнул. - Теперь же ничего не могу обещать. Ты парень способный, но время упущено. Слишком много времени!
- ...Но что можем - сделаем, - оптимистично закончил он и ободряюще подмигнул. - Вон, 'Алые паруса' в тебя уже вцепились - не оторвешь. Попробуй с ними, они неплохая команда для старта. Как полигон для испытаний. А после подберем что-нибудь посолиднее.
За дверью ждал Карен. Вид у него был угнетенный - часы показывали полчетвертого, и если они ждали меня с двенадцати... Короче да, 'Алые паруса' в меня вцепились.
- ЗдорОво! - обнял я гитариста. - Что, с полудня тут торчишь?
- Да нет, - отмахнулся он, явно воодушевленный тем, что ожидание окончено. - Мы с пацанами меняемся. Сейчас моя очередь. Ладно, пошли! - и куда-то потянул, на ходу сообщив своим, что я освободился.
Минут через пять мы очутились в каком-то небольшом зале, судя по наличию техники на мини-сцене, репетиционном. Перед сценой стояло несколько рядов кресел, общим количеством мест под сто. И что-то мне подсказывало, что они здесь просто хранятся, как на складе - из-за скученности сидеть можно было только на первом и последнем, дальнем от сцены ряду.
- Вот тут мы и занимаемся, - произнес Карен, обведя зал рукой. Голос его потонул, почти не отражаясь от стен - то есть, комната звукоизолирована.
На сцене стояли оба его коллеги по группе - широкоплечий вечно довольный жизнью Хан и постоянно улыбающийся японец. Мы поднялись. Карен, чувствуя себя главным, глубоко вздохнул, мысленно подбирая ключик к дальнейшей беседе, и произнес:
- В общем, так, то, что мы давно обсуждали, произошло. И ввиду того, что делом собираемся заниматься серьезно, давай еще раз представимся. По трезве, так сказать.
При этих словах и он, и Хан, довольно улыбнулись.