Страница 23 из 122
Почти половину наличных сил англичан под Балаклавой составляла кавалерия, которой, за исключением небольших столкновений на Булганаке и Каче, еще не удавалось толком померяться силами с русскими «коллегами по оружию» и которую Раглан, изъявив намерение «хранить в шляпной коробке», не отпускал далеко от себя.{313}
В середине XIX века в Британии она традиционно делилась на Легкую и Тяжелую и насчитывала:
в Тяжелой: 7 гвардейских драгунских полков (с 1-го по 7-й), 3 драгунских полка (1-й, 2-й и 6-й);
в Легкой: 4 легких драгунских полка (3-й, 4-й, 13-й и 14-й), 5 гусарских полков (7-й, 8-й, 10-й, 11-й и 15-й) и 4 уланских полка (9-й, 12-й, 16-й и 17-й).{314}
Под Балаклавой 25 октября 1854 г. находились:
Кавалерийская дивизия. Командир дивизии генерал-лейтенант Лукан. Человек, в общем, серый. Если и был в его жизни звездный час, когда он, еще молодой капитан, был обласкан самим Веллингтоном, то он закончился задолго до Крымской войны. Он больше аристократ, чем генерал. В свои 54 года привык больше побеждать в подковерной борьбе, нежели на поле боя, потому должности соответствует мало.
Тяжелая кавалерийская бригада. Командир бригады генерал-майор Скарлет, лучшими качествами которого, как писал Кинглейк, были скромность и здравый смысл{315}.
Его бригада находилась в постоянной готовности отразить ожидаемую атаку русских. В некоторые ночи весь личный состав приходилось держать под ружьем 18 сентября бригада поменяла место лагеря.
1-й Королевский (1st Royal Dragoons) драгунский полк (подполковник Джое Йорк). Дислоцировался в Манчестере. Перед посадкой на корабли для отправки в Крым в Ливерпуле 30 мая 1854 г. насчитывал в эскадронах: 19 офицеров, 17 сержантов, 6 трубачей, 276 капралов и рядовых, 281 лошадь (не считая офицерских).{316}
На момент высадки в Крыму имел в строю в 4-х эскадронах примерно 240 сержантов, капралов и рядовых (в Варне на 10 июня 1854 г.: 42 сержанта и 277 капралов: рядовых).{317} В связи с тем, что в полку оказалась нехватка лошадей, 75 недостающие получили из Легкой бригады.
Шотландские Серые (2nd Dragoons): (полковник Гриффит). Средняя численность личного состава ко времени высадки на побережье Крыма — 223 человека.{318}
6-й драгунский Иннисикиллингский (6th (I
Полку крепко досталось от холеры в Болгарии и Турции. Кроме того, в результате пожара на транспорте было потеряно 75 строевых лошадей.{320}
4-й Королевский Ирландский гвардейский драгунский (4th Royal Irish Dragoon Guards) полк (подполковник Эдвард Ходж). На момент отправки из гарнизона Дукдолка для погрузки в Крым в Кингстоне 3 июня 1854 г. насчитывал в эскадронах: 2 офицеров, 18 сержантов, 4 трубачей, 272 капралов и рядовых, 250 лошадей (не считая офицерских).{321}
5-й Принцессы Шарлотты Уэльской драгунский (5th (Princess Charlotte of Wales's) Dragoon Guards) полк (капитан Адольфус Бартон). На момент отправки из гарнизона Корка для погрузки в Крым в Куинстауне 30 мая 1854 г. насчитывал в эскадронах: 19 офицеров, 18 сержантов, 4 трубачей, 272 капралов и рядовых, 295 лошадей (включая офицерских).{322}
По причине потерь от холеры в Болгарии и недостатка лошадей оба полка был сведены под единое командование, переданное командиру 4-го полка подполковник Ходжу как старшему по званию и более опытному офицеру.
Легкая кавалерийская бригада
13 (25) октября 1854 г. по своей численности составляла лишь 42% от первоначального числа людей в строю.{323} В ее состав входили гусарские (2), легкие драгунские (2 и уланский (1) полки. В середине XIX в. подобное деление было совершенно условным и означало, скорее, различие в униформе, чем в тактике. Командовал Легкой бригадой уже известный нам по предыдущим своим «чудачествам» генерал-майор лорд Кардиган, что делало самой подходящей для ее характеристики фразу, сказанную Наполеоном в прекрасном фильме «Ватерлоо» в отношении, правда, другой, но тоже английской кавалерии: «Лучшая в мире под худшим в мире командованием».
Объективно говоря, это был человек, лишенный элементарных военных дарований и не достойный командования даже эскадроном. Вся его служба — череда скандалов, интриг, служебных процессов. Ненавидимый большинством офицеров, он не командовал купленным им полком, не руководил его обучением. За него это делали деньги. Притом немалые — до 10 тыс. фунтов в год. Полк в основном занимался службой в метрополии и по элитности почти приблизился к гвардии.{324}
Французские африканские конные егеря. Рисунок 1847 г.
Считая личное материальное состояние первичным, а субординацию вторичной, если вообще не лишней, после прибытия в Балаклаву откровенно наплевал на все приказы своего родственника и заклятого врага, правда, при этом и прямого начальника Лукана. Отказался делить все тяготы войны с личным составом и с комфортом проживал на борту собственной комфортабельной яхты «Драйад», став, таким образом, первопроходцем в развитии Балаклавы как центра яхтенного туризма.
Трудно понять аристократические детали взаимоотношений начальника и подчиненного, совершенно неуместные на войне, но по каким-то одному ему ясным деталям командир дивизии не мог «привести в чувство» подчиненного ему командира бригады и предпочел жертвовать подчиненными солдатами и офицерами, но соблюсти нормы общения двух ненавидящих друг друга джентльменов.
Кавалерийские начальники Британской армии в Крыму были столь выдающимися личностями, что удивительно хотя бы уже то, что Легкая бригада сумела дожить до октября, а не была или истреблена, или просто не вымерла по какой-либо другой причине раньше. Удивительно, как эти люди вообще смогли доставить ее в Крым. Современные английские исследователи вообще говорят, что поставить этих двух господ в положение подчиненности — то же, что подчинить змею мангусту.{325}
Мы не будем их критиковать, дабы не приобрести славу англофобов. Предоставим это право самим англичанам, у которых некоторые офицеры уже совершенно не таясь заявляли, что «…генералы Кардиган и Лекэн, получившие прозвища Яхтсмен и Тиран, «заслужили ненависть всей армии». Особенно не любили Кардигана, который с личного разрешения Раглана переселился жить на собственную яхту. Генерал был не вполне здоров, к тому же считал, что для него будет лучше держаться как можно дальше от Лекэна. Разделяя эту точку зрения, Раглан приказал двум полкам Легкой бригады расположиться лагерем отдельно от остальных частей кавалерии. Как ядовито заметил Пейджет, «теперь диспозиция кавалерии зависит от капризов двух избалованных дитятей». Царивший в кавалерии беспорядок не замедлил дать о себе знать. 7 октября кавалерийский пикет обнаружил крупные силы русских на правом фланге. Кавалерийская дивизия построилась для преследования противника. Однако генерал Осторожность (Лекэн), как всегда, оправдал свое прозвище Кардиган же в это время находился на борту яхты. Узнав о происшествии, он выше.: из себя — кричал, что ожидал достойного поведения по крайней мере от офицеров своего 11-го гусарского полка, те же повели себя, как «старые бабы». Но чего еще можно было ожидать от людей, которыми командует Лекэн, продолжал Кардиган ведь это просто «трусливый осел». Проблемой было то, что Кардиган, в свою очередь, был «безрассудным ослом». Один из офицеров 4-го драгунского полка считал что между двумя этими генералами очень мало разницы. О Кардигане он писал, что «у него мозгов в голове не больше, чем в моем ботинке. В интеллекте с ним может соперничать только его вечный противник Лекэн. Во всей Британской армии былс бы трудно найти еще двух подобных тупиц».{326}