Страница 13 из 29
Биографы и жена писателя не указывают точные даты, связанные с жизнью Н. Гарина на Урале. По одним источникам, он прибыл на постройку Уфа-Златоустовской железной дороги в начале зимы 1887 года, по другим, — покинул свое имение и уехал на строительство в 1886 году. Неясно, когда он занимался изысканиями, а когда непосредственно руководил работами на постройке, будучи начальником 9-го участка.
Из служебных бумаг, хранящихся в Челябинском государственном архиве, совершенно точно устанавливаются многие даты жизни и деятельности инженера Н. Михайловского.
Н. Михайловский поступил на службу сразу же после окончания института 24 июня 1878 года, в ведомство, строящее Уфа-Златоустовскую железную дорогу, — 26 мая 1886 года, а на должность начальника 9-го участка по классу VII — 1 января 1888 года. Другие материалы архива дают богатейший материал для характеристики обстановки, в какой жил и работал писатель Н. Михайловский{69}.
Нам дорога память о писателе Н. Гарине, но не менее этого дорог и близок облик инженера-путейца Н. Михайловского. Читая произведения Н. Гарина-Михайловского, мы восхищаемся свежестью и правдивостью того, что написано его вдохновенной рукой. Неувядаемые художественные образы, созданные им, навсегда вошли в сокровищницу русской литературы.
Не меньше сделано для нашего народа и Родины инженером Н. Михайловским. Трудно утверждать, чему он больше отдал своей кипучей энергии, своего таланта. Хочется напомнить: талант писателя и инженера расцвел и во всем блеске засверкал здесь, на уральской земле. Важно подчеркнуть самое главное: в этом одаренном борце все было прекрасно. Он самоотверженно любил труд и свой народ, посвятил светлому будущему родной России всего себя и верил, что оно принесет народу желанную свободу, а с нею радость и счастье.
ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
1. Егор Ковалевский{70}
Имя Егора Петровича Ковалевского ничего не говорит нашим современникам. А между тем это был незаурядный инженер и интересный литератор.
Первый биограф Егора Ковалевского П. Анненков писал:
«На первом плане всей его политической деятельности стояло страстное, болезненное радение о поднятии внешнего величия и влияния России»{71}.
…В 1830 году Ковалевский бросил Петербург и по приглашению своего брата, работавшего на Колыванских заводах, уехал на Алтай. В сборнике стихотворений «Сибирь. Думы», опубликованном в 1832 году, он отметил, что, пересекая Урал, был поражен его дикой и величественной красотой. Вскоре Ковалевский попросил горное начальство перевести его на Урал для ознакомления со старейшим районом русской золотопромышленности. Просьбу молодого инженера удовлетворили, и он сделался старшим смотрителем Березовских золотых промыслов.
Один из современников молодого горного инженера, знавший его по Березовским золотым приискам, позднее писал:
«Е. Ковалевский выделялся среди инженеров своим образованием и свободным со всеми обращением, много работал над книгами, находил время и участвовал в любительских спектаклях, устраиваемых в Екатеринбурге. В пьесе Н. Хмельницкого «Воздушные замки» он играл Альнаксарова, в комедии А. Грибоедова «Горе от ума» — Чацкого»{72}.
Егор Петрович быстро продвигается по служебной лестнице. Через год он переводится в корпус горных инженеров капитаном и определяется бергмейстером золотых приисков всего горного округа. Затем его командируют в Петербург для «препровождения золотого каравана», оставляют на работе в горном ведомстве. Но столичная жизнь и чиновничья служба не по душе Ковалевскому.
Вскоре он — в экспедиции, снаряженной для поездки в Бухару с целью разведки и исследования руд и открытия «минералов и дорогих камней». Ему нужны знающие дело люди. Ковалевскому помогает П. Аносов и направляет к нему опытных мастеров.
Поездка в Среднюю Азию позволяет Егору Петровичу собрать интересный материал. Без подписи появляется часть очерков «Странствователь по суше и морям». Книгу эту заметил В. Белинский и высоко оценил ее. Он сравнивает очерки Ковалевского с путевыми зарисовками Александра Дюма.
«Каждая страница его занимательной книжки, обнаруживает в нем, — писал великий критик, — сметливую наблюдательность, уменье двумя-тремя резкими чертами обрисовать быт и характер народа, среди которого он жил, или замечательного лица, с которым он встречался»{73}.
Благополучно завершенная научная экспедиция определяет дальнейшую судьбу Егора Ковалевского как ученого-путешественника и писателя.
Египетское правительство направляет в Россию своих инженеров для обучения практике золотодобывания. Егору Петровичу поручается обучить их практическому делу, ознакомить с Березовскими и Миасскими приисками, со Златоустовским заводом. После обучения египетских инженеров золотодобыванию они выехали обратно на родину, а Егор Петрович в «знак благодарности за понесенные труды» получает награду от египетского правительства — табакерку, украшенную бриллиантами.
Награда почетна и дорога, но самую большую радость приносит назначение Ковалевского весной 1846 года помощником начальника Златоустовского горного округа, где работал автор булатной стали и изобретатель золотопромывательной машины П. П. Аносов. Недолго Егору Петровичу пришлось работать вместе с прославленным металлургом и ученым. П. Аносова отзывают в Петербург, и Ковалевский возглавляет все металлургические заводы, оружейную фабрику и золотые прииски округа. Всего год и четыре месяца проработал он начальником Златоустовского округа. За это время присмотрелся к людям, полюбил дело, мечтал быть достойным преемником П. Аносова, но судьба распорядилась по-иному.
Вскоре после отъезда египетских инженеров на родину, русское правительство получило официальную просьбу главы египетского правительства Мухаммеда-Али направить опытного русского инженера для «учреждения разработки золотоносных песков, открытых в Верхнем Египте». Выбор пал на Егора Ковалевского. Он приступил к сдаче дел по управлению Златоустовскими заводами и срочно выехал в Петербург.
Егор Петрович заранее знал, что в поездке в Египет ему понадобятся надежные и умелые люди. И когда вышло предписание штаба корпуса горных инженеров, он не задумываясь, назвал имена штейгера Ивана Трофимовича Бородина, успевшего при П. П. Аносове совершить служебную поездку в Валахию, и Ивана Савельевича Фомина — золотопромывальщика, ближайшего помощника П. Аносова в работе по созданию золотопромывательной машины.
В октябре 1847 года Бородин и Фомин выехали в Одессу, где дождались Ковалевского, и 20 октября пароходом «Херсонес» отплыли в Египет. Это была одна из самых трудных и опасных экспедиций Егора Петровича. Она красочно описана им в книге «Путешествие во внутреннюю Африку». Произведение его печаталось первоначально в журналах «Современник» и «Отечественные записки».
Н. Некрасов, хорошо знавший автора, писал ему, как только появились первые очерки:
«Ваша статья прекрасна и чрезвычайно всем нравится. Все жалеют только, что мало, нужно еще».
Помимо увлекательных описаний природы Африки, обычаев жителей, работы самой экспедиции, в очерках Ковалевского содержались и политические оценки эпохи, были высказаны смелые для того времени мысли.
«Негры добры и гостеприимны, — писал Ковалевский. — Негр привык думать и размышлять. Вопрос ваш он поймет быстро: память имеет светлую, скоро выучивается арабскому языку и вообще очень понятлив».
Н. Чернышевский в своем дневнике 2 февраля 1849 года отметил:
«Прочитал «Негрицию» Ковалевского — весьма понравился он за то, что так говорит о неграх, что они равно ничем не хуже нас, с этим я от души согласен: когда говорят противное, мне всегда кажется, что это такой же вздор, как слова Аристотеля, что народы на север от Греции самим климатом и своею расою осуждены на рабство и варварство»{74}.