Страница 36 из 54
Поддавшись порыву, я приподнялась, и прильнула своими губами к его губам. Я почувствовала, как он улыбается, и отстранилась.
- Ты не слушаешь меня, потому что думаешь о другом?
Я была растеряна, и чувствовала, как мои щеки горят, поэтому не отвечая, опустилась на подушки. Рэн не отрывал от меня своего изучающего взгляда, словно пытался рассмотреть меня, и запомнить, а мое сердце колотилось в нервном припадке.
Он полюбопытствовал:
- Ты боишься меня?
- Я…
- Думаешь, я сделаю тебе больно?
Рэн сел, и поднял меня вслед за собой, а я уткнулась взглядом в колени, чтобы не смотреть на парня. Я не могу пересилить себя. Боль, которая ослепила меня год назад, когда мы были в заброшенной церкви, вновь напомнила о себе, от чего даже ладони вспотели.
- Посмотри на меня, - Рэн положил руку мне на колено, и я подняла на него взгляд. В глазах Рэна было что-то такое, чего я никогда прежде не видела - понимание, сожаление, и желание.
Я снова опустила голову. Не было сил смотреть на то, как солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, играет на его волосах, не было сил, знать, что он сейчас привлекает меня, и возможно, я привлекаю его, и знать, что нам никогда не быть вместе.
Рэн переместил руку с моей ноги, на поясницу, и осторожно опустил назад. Я затаила дыхание, следя за его пальцами. По моей коже, там, где он прикасался, побежали мурашки. Наконец, его рука остановилась, на моей талии, и Рэн приподнялся мне на встречу.
- Что ты делаешь? – удалось мне спросить. Волнение и страх, пересиливали ослепляющую боль в голове. Из-за того, как он нависал надо мной, мне пришлось лечь на подушку. Рэн опустился еще ниже, балансируя на руках, по обеим сторонам от меня.
- Ты не должна бояться меня, - прошептал он. - Я хочу, чтобы ты почувствовала это. Как свет распространяется по твоим венам.
Я сглотнула.
Мне с трудом удавалось думать, но все же одна мысль протиснулась через сплетение страха и волнения.
- Ты… - мой взгляд метался от его челки, к глазам, и задерживался на губах. – Ты делаешь это, чтобы я не сошла с ума?
- Нет… - безмятежно прошептал Рэн, почти касаясь своими губами, моих. – Я делаю это, чтобы самому не сойти с ума.
***
Сотня поцелуев…
Его поцелуи сводят меня с ума. Поцелуи на моих плечах, на шее, на руках, сводят с ума; душа пылает от жара и боли, и эта боль внезапно становится такой привычной, такой родной, что мне удается не замечать ее.
Я схожу с ума…
Один. Два. Три.
Один. Два. Три.
Один…два…три….
Скрип.
Что это?
Я ничего не вижу. Один скрип. Два…
Один… два….
Мои шаги. Что я делаю? Что я делаю? Что я делаю?
Куда я иду?
Один шаг, второй, третий.
Сто шагов.
- Девушка? Девушка?
Ко мне обращается женщина - владелица мотеля. Я не слушаю, что она говорит. Кажется, она спрашивает о том, все ли со мной хорошо. Я быстро иду, босиком, по гравийной дороге. Мои волосы разлетаются позади меня.
Мои шаги звучат в моей голове. Шаги, и еще кое-что.
- Аура, остановись, – я слышу голос Адама в своей голове. – Хочешь ли ты этого? Ты действительно хочешь сделать то, что собираешься? Ты, правда, собралась сделать это?
О чем он говорит? Я ничего не хочу делать…
Я просто иду…
- Не делай этого. В твоей голове – голос Кэтрин. Но никто не хочет, чтобы ты причиняла людям боль. Не делай этого, Аура.
Я ничего не делаю.
Аура… Аура, давай…. Слушай только меня…
Мой внутренний голос приказывал мне не слушать никого вокруг. И я не слушала. Я буду делать то, что хочу…
Убей их, Аура… убей их всех…
Сделай то, что должна, Аура.
- Не делай, этого, Аура… - шептал в противовес Адам.
Что они говорят? Я ничего не понимаю…
Я ничего не чувствую. Вокруг темнота. Темнота окрашивается красным. Мое тело, мои руки, и даже лицо – все окрасилось красным. Липким, горячим, с приятным запахом.
Очень хорошо… очень хорошо…
- Убить… убить…
В моей голове взрываются фейерверки.
Они везде, и даже мои волосы орошаются восхитительными звездами. Я в сияющем саду и вокруг меня эти звезды, освещающие темноту красным.
Я легла на спину, любуясь звездами. Автоматически вытерла влажные ладони о штаны, повернула голову, и в ужасе закричала. На меня смотрели пустые глаза отца. По его переносице еще струйками стекала свежая кровь, падая на пол.
Кап, кап, кап.
С протяжным воплем, в котором звенел такой ужас, который я еще никогда не слышала от себя, я отскочила к стене, поскальзываясь в лужах крови, растекающейся по паркету. С криком, я шлепнулась на спину, ухватившись за что-то.
Волосы мамы.
Она лежала у стены, словно только что вышла посмотреть на шум, разбудивший ее.
- Мама! Мама! МАМОЧКА!
Из моего горла вырвались всхлипы, сменяющиеся нечеловеческим ревом.
- Кто это сделал?! КТО ЭТО СДЕЛАЛ?!! – вопила, я боясь прикоснуться к маминому лицу, без каких-либо признаков макияжа, с остекленевшими глазами. Ее лицо было окроплено собственной кровью.
- Мама! Мама! Нет! Папа! Очнитесь! Вы не можете так поступить! Вы не можете умереть!! Кто это сделал?! Мама! Кто это сделал?!
Я зажала рот мокрыми ладонями, давясь слезами.
С воем я подскочила на ноги, бросившись вон из дома, и тут же угодила в чьи-то объятия. С протяжным криком я стала вырываться:
- Там убийца! Убийца! Маму и папу убили! Кто-то их убил! Помогите!
- Аура! Аура, замолчи!
Рука Рэна зажала мне рот – похоже, он беспокоился, что соседи выйдут на шум (в окнах дома напротив загорелся свет). Рэн сгреб меня в охапку, вытаскивая за калитку дома.
- Что ты делаешь?! – в панике закричала я, упираясь босыми ногами в асфальт, и сдирая ноги в кровь. – Мы не можем уйти! Там мои родители! МЫ НЕ МОЖЕМ УЙТИ!!! ОТПУСТИ МЕНЯ!!!
- Я сказал тебе замолчать! – Рэн повысил на меня голос, но мне было плевать, что он говорит.
- Я не оставлю их!!
- ОНИ МЕРТВЫ! – голос человека, который все время особенно хорошо держал себя в руках, сорвался на крик, оглушая меня, пугая, приведя в бешенство.
- Заткнись! – Я рванулась назад к дому. – Заткнись! Замолчи!!
- Аура! – Рэн крепко схватил меня за талию, таща в переулок за нашей улицей.
Я кричала, брыкалась, билась в истерике, но Рэн не замечал этого; он упорно продолжал тащить меня за собой. И даже когда я особенно больно ударилась коленями об асфальт, свалившись, словно мешок картошки, он, не церемонясь, поднял меня на ноги, заставляя идти дальше.
Мы оказались в месте, куда мне в жизни не позволяли ходить. «Улица Страха» - так мы ее называли. Говорят, тут приносили в жертву девственниц в полнолуние. Я не верю в это конечно, но мне было страшно, в общем, потому, что здесь всегда было темно.
Рэн отпустил мою руку, и я упала на тротуар. Свет фонарей с улицы, едва проникал сюда, освещая заброшенные многоэтажные здания, склады, с разбитыми стеклами, граффити и баки, в которых копошились мыши.
В моей голове стучала кровь.
Кто-то убил моих родителей.
Кто-то убил моих родителей.
Кто-то убил моих родителей.
- Кто это сделал? – прошептала я, обессилев.
Наверное, кровь Кэтрин полностью съела меня изнутри, раз я даже не помню, как оказалась дома.
- Кто это сделал? – я повторила громче, решив, что Рэн, наверное, меня не слышал.
- Ты сама знаешь.
Мое сердце ухнуло вниз:
- Нет, не знаю.
Рэн опустился на корточки возле меня и взял мое лицо в свои ладони.
- Аура, это я виноват…
Я отбросила его руки. Мое сердце громко заколотилось в груди. К своему ужасу, я видела, как его глаза наполнились слезами, и сверкают в темноте, словно драгоценные камни.
- Нет…
- Аура, я не должен был…
- Нет! – я замотала головой. – Я говорю, нет, Рэн! Нет!
Я закрыла уши руками, и он положил сверху свои ладони: