Страница 85 из 98
— А тебе не надо распускать свои ручки и лезть в ширинку, — сказал я с напускной строгостью.
— Встал только наполовину, — пробормотала она. — Это похоже на оскорбление.
Мы подъехали к ее дому в Палисадесе и поднялись по пятнадцати ступеням на крыльцо к входной двери.
— Ты не хотел бы приготовить нам что-нибудь выпить? — сказала она, когда мы очутились в гостиной. — А я пойду на кухню и приготовлю обед. «Никогда не занимайся сексом на голодный желудок», — говаривала моя бабушка, и с тех пор я всегда забочусь о том, чтобы мой партнер был сыт.
— Не это ли погубило покойного Бенджамина Мэддена? Уж не секс ли на пустой желудок стал причиной его коронарной закупорки?
Она медленно покачала головой:
— Думаю, так было угодно судьбе, и мы все, как и Бен, рано или поздно уйдем из жизни. По-своему Бен был очень приятным человеком. Он любил женщин и придерживался старомодных взглядов, согласно которым, прежде чем трахнуть женщину, надо на ней жениться.
— Извини. Я допустил бестактность.
— Всем кажется, что я вышла за него замуж из-за денег, — сказала она, — и они правы. Я никогда этого не скрывала. И Бен это знал. Не я затрахала его до смерти.
Перед вторым смертельным приступом у него был первый, и я выхаживала его три месяца, как заботливая мамаша-наседка. Я делала все, что только было в моих силах. За все это время мы ближе всего подошли к сексу в ту ночь, когда он запустил мне руку под рубашку и стал ласкать грудь. Как он сказал: чтобы удостовериться, что память его пока не подводит.
— Почему мы все перестали заботиться о своем добром имени? — горестно заметил я. — Видишь, теперь можно сказать, что ты — славная женщина.
Обед оказался превосходным — как сама еда, так и импортное вино. Редко холостяку удается испытать такое наслаждение в своей беспорядочной жизни, когда наспех глотаешь то, что обычно бывает в закусочных и забегаловках. После обеда мы вернулись в гостиную.
— Ты, конечно, останешься на ночь? — спросила Сильвия мимоходом.
— Что мне в тебе особенно импонирует, — сказал я, — так это твой взрывной романтизм.
Она улыбнулась:
— Моя бабушка говорила мне еще одну вещь: «Никогда не занимайся любовью сразу после приема пищи, потому что всего одна невинная отрыжка, случившаяся не вовремя, может навсегда погубить мужчину».
Зазвонил телефон, и прежде чем снять трубку, она изобразила кислую мину. Ее ответы в трубку были по большей мере односложными и становились чем дальше, тем более лаконичными, пока она, наконец, не сказала:
— Да пошел ты… Чарли! — и повесила трубку.
— Это был Чарли, — мрачно сообщила она, вернувшись к дивану.
— Я бы никогда не догадался, — сказал я.
— Чарли просто в ярости, что я привезла тебя сегодня к нему домой. Когда Чарли в ярости, он забывает, что продолжает притворяться джентльменом, и с ним надо разговаривать словами, состоящими из трех букв, — только такой язык он понимает.
— Неужели? — вежливо полюбопытствовал я.
— Чарли говорит, что ты — опасный субъект и с моей стороны было большой глупостью приводить тебя в его дом и что, если я еще раз позволю себе нечто подобное, я сильно пожалею об этом.
— Он надерет тебе задницу?
— Скорее пошлет своего дружка, Эдди Брауна, с визитом, — медленно проговорила она. — У Эдди хорошо получается улаживать подобного рода дела. У него по этой части большой опыт.
— Как ты думаешь, почему Чарли так беспокоится из-за меня?
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Возможно, потому, что, как я уже сказала, ты попал в точку, когда предположил, что он, вероятно, состоит в доле с Эдди Брауном.
— А когда его компаньон утонул в бассейне… Это был несчастный случай? — спросил я.
Сильвия настороженно уставилась на меня:
— Почему ты интересуешься этим?
— Простое любопытство.
— Все, включая следователя, посчитали, что это несчастный случай. Эшбери был так пьян, что, должно быть, нечаянно свалился в бассейн и утонул. Содержание алкоголя в крови, как было заявлено, превышало все допустимые нормы.
— И Глория Ла Верн присутствовала на этой вечеринке, равно как Чарли и Эдди, — продолжал допытываться я.
— Да кто такая Глория Ла Верн, в конце концов?
— Я не знаю. Ее имя всплывает постоянно; возможно также, что она была подругой Элисон. Существует еще парень по имени Пит, ее друг. Может, ты его знаешь?
Я в подробностях описал ей Пита, и она уверенно заявила:
— Я не знаю никого, кто походил бы на него. И, судя по твоему описанию, должна радоваться этому.
— У тебя нет никаких соображений по поводу того, куда могла податься Элисон Вейл, покинув дом Санди Паркер?
Сильвия подумала немного, потом сказала:
— К Дуэйну Ларсену она не вернется, это точно, и, думаю, у Чарли ее тоже нет. Холостяцкий дом Чарли так чертовски по-мужски стерилен, что можно безошибочно определить, переступала ли его порог нога какой-нибудь женщины.
— А у Эдди Брауна?
— Вряд ли. Даже когда они были друзьями, создавалось такое впечатление, что Элисон избегает оставаться с ним наедине. По-моему, она терпела его только потому, что он был другом Дуэйна.
— Дуэйну кажется, что Браун был ее близким другом.
— Тогда Дуэйн — дурак. Правильно?
— Я в этом не убежден. Что же касается его, то трудно что-нибудь разглядеть за его гангстерским имиджем.
— Мне начинает надоедать этот разговор, Рик, — сказала она. — Меня до сих пор не покидает раздражение. Что, черт возьми, этот Чарли Стрэттон возомнил о себе, разговаривая со мной в таком тоне!
Сильвия поднялась с дивана, отошла к окну и встала спиной ко мне.
— Как твой пищеварительный тракт? — неожиданно спросила она.
— Урчит. Как у тебя?
— Функционирует прекрасно. Можно сделать вывод, что время пришло, как говаривала моя бабушка.
— Кем работала твоя бабуля? Проституткой?
— Она была мадам борделя в городе Пессари, штат Огайо, — сказала Сильвия обыденным тоном. — По выходным она замещала одну из девиц. Как она говорила, чтобы не терять квалификацию и, конечно, чтобы держать в надежной форме «оборудование».
Она протянула руку за спину, расстегнула «молнию», и ее платье соскользнуло на пол, образуя подобие воздушного снопа вокруг ее лодыжек. Под платьем у нее оказались белые шелковые трусики, туго обтягивающие бедра. Легкий золотистый загар покрывал остальную часть тела. Она переступила через платье и повернулась ко мне лицом. Ее полные груди были обнажены, и создавалось впечатление, будто они всем своим надменным видом опровергают законы земного тяготения. Огромные соски сливового цвета под влиянием нагнетаемой кондиционером прохлады сделались твердыми. В этот момент раздался звонок. Самое время, черт подери.
— Вот черт! — в сердцах воскликнула Сильвия.
— Мы можем просто подождать, пока некий незваный гость не уйдет, — предложил я.
Она покачала головой:
— Я думаю, Рик, лучше открыть и узнать, кто пришел. Твоя машина стоит прямо у входа. Ясно, что я дома.
Она снова влезла в платье, говоря:
— Застегни «молнию», пожалуйста.
Пока я застегивал «молнию», в дверь опять позвонили.
— Ты не валишься с ног от усталости? — сказала она и громко расхохоталась. — Это, должно быть, самый быстрый облом в истории секса. Налей пока себе выпить, а я посмотрю, нельзя ли избавиться от того, кто посягает на нашу половую жизнь.
Когда она вышла из комнаты, я подошел к бару в стене и налил себе немного бренди. Воспоминание о ее обнаженной груди, казалось, в самых мельчайших подробностях запечатлелось у меня в мозгу. Уже через полминуты Сильвия вернулась в комнату в сопровождении Эдди Брауна и Майка Олсена.
— Так получается, что я везде встречаюсь с вами, Холман, — сказал Браун.
— Наверное, это потому, что мы оба знакомы с лучшими людьми, — сказал я.
Мутные голубые глаза Олсена смотрели на меня с откровенным презрением, через секунду в его руке появился пистолет.
— В прошлый раз ты проявил большую сноровку, — процедил он сквозь зубы. — Поэтому теперь ты полезешь в карман очень медленно, вытащишь свою пушку двумя пальчиками и бросишь ее на пол.