Страница 24 из 63
Ввод советских войск в Афганистан не только не положил конец, но даже не ослабил вооруженное сопротивление оппозиции, на что, как предполагаю, надеялось советское и афганское руководство. Оказывая военную помощь афганским демократическим силам, советское правительство, вопреки мнению военных экспертов, переоценило последствия самого факта присутствия Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА). Не была принята в расчет укоренившаяся в ходе многовековой вооруженной борьбы в сознании афганцев уверенность, что любые иностранные войска, вошедшие в страну, даже, возможно, с хорошими намерениями, — это оккупанты, которых нужно уничтожать. Например, оккупация территории для пуштунов равносильна полному бесчестию. Именно поэтому ядром вооруженных формирований оппозиции в борьбе с регулярными афганскими и советскими войсками стали пуштунские племена. Сыграл определенную, если не решающую роль и традиционный ислам — с вводом советских войск (гяуров) главным объединяющим идеологическим и политическим лозунгом антиправительственных сил стал призыв к священной войне (джихаду) с неверными.
Призыв мулл встретил понимание подавляющего большинства афганцев, как правило, безграмотных и столетиями признававших только авторитет мулл.
А эти «авторитеты» в тот период вдалбливали своей пастве, что шурави отбирают имущество и землю мусульман, что у афганцев отберут в общее пользование женщин, отберут золото и земли и что ислам будет запрещен. Духовенство очень профессионально использовало в своей пропаганде все негативные случаи, которые (война есть война) случались в отношениях между местными жителями и военнослужащими Советской армии. Благодаря такой массированной «информации» даже маленькие дети были твердо убеждены: русские — это изверги, готовые уничтожить все и вся.
Среди противоборствующих группировок афганцев появились первые жертвы, что неизбежно по законам гор послужило поводом для осуществления актов кровной мести.
В январе 1980 года восстал 4-й артиллерийский полк армии ДРА, дислоцировавшийся на севере страны в Нахрине. Для наведения порядка и спасения, может быть, оставшихся в живых наших военных советников командованием Ограниченного контингента советских войск по просьбе афганского руководства была проведена первая после Кабула боевая операция по разоружению мятежного полка. Ее выполнял 186-й мотострелковый полк. Потери наших войск — убитыми 2 человека, в афганском артиллерийском полку — более 100. Увы, к началу штурма афганского военного городка все наши советники были расстреляны. Впоследствии их тела найдены закопанными в земле. К сожалению, это была не последняя боевая операция по усмирению мятежных афганских воинских частей.
В провинциях Баглан и Кундуз произошли боевые столкновения мотострелков с бандгруппами. По поступающим к разведчикам данным было установлено, что в западных районах Пакистана к тому времени была создана и перепрофилирована ранее созданная сеть учебных центров по подготовке из числа афганцев боевиков, которые после прохождения курса обучения переходили границу и направлялись в различные провинции Афганистана.
До определенного момента наше военное командование всячески уклонялось от прямого участия советских подразделений в боевых действиях с афганскими вооруженными формированиями, однако после массовых антиправительственных выступлений и гибели в феврале в Кабуле десантников и сотрудников посольства Москва дала категорическое указание — начать активные боевые действия против отрядов вооруженной оппозиции, банд местных феодалов и торговцев наркотиками, а также активно препятствовать поступлению оружия вглубь страны. Предполагалось, что боевые операции будут проводиться совместно с афганскими военнослужащими.
Различные по своему составу банды, отряды, бандитские группы и формирования, вооруженные отряды оппозиции были вооружены не только легким стрелковым, но тяжелым вооружением в основном советского, египетского и китайского производства. В качестве трофеев мы брали американские винтовки «М16А1», автоматы западногерманского, английского, израильского, шведского, китайского и чехословацкого производства. Широко использовались 12,7-мм крупнокалиберные пулеметы «ДШК» китайского производства, ручные противотанковые гранатометы — наши «РПГ-2» и «РПГ-7», швейцарские «Фальконеты», американские «М72А2», немецкие «Лянце-2», израильские «Пикеты», французские «сарпаки», 75- и 82-мм безоткатные орудия китайского, американского и пакистанского производства, 60- и 82-мм минометы производства практически всех стран. Для борьбы с авиацией душманы использовали крупнокалиберные пулеметы, зенитные горные установки «ЗГУ», зенитные пушки малого калибра «Эрликон». Появились и переносные зенитные ракетные комплексы «ПЗРК» «Стрела-2» советского, китайского и египетского производства, а позднее и американские «стингеры». Имелись различные типы фугасов, противотанковых и противопехотных мин. Больше всего было итальянских мин «TS-2,5»; «TS-1,6»; «TS-50» и «SH-55»; реже встречались американские «М-19», «М-18А1», «РСМЕ-С» и «Кпеймор»; шведские «М-102», английские «МК-7» и чехословацкие.
В широкомасштабной минной войне в массовом порядке применялись мины в основном итальянские, в пластмассовом корпусе, срабатывающие после многократного нажатия на крышку и обнаруживаемые только индукционными миноискателями, а также фугасы с дистанционным управлением и радиоуправляемые мины.
Применялись просто мешки-фугасы, взрывчатка которых была иногда изготовлена из сельскохозяйственных удобрений. Фугасы эти имели электрозамыкающий контактный взрыватель, порой простой, даже ржавый гвоздь или простую бумажку. Срабатывали они непредсказуемо. Своего рода русская рулетка — может быть, под третьей, а может быть, под двадцатой или какой другой машиной. Такие фугасы имели огромную разрушительную силу: при его подрыве под танком детонировали снаряды в боеукладке, и танковая башня вылетала вверх на несколько метров.
Управление бандами в бою осуществлялось с использованием наших коротковолновых и ультракоротковолновых радиостанций, но больше всего было японских, западногерманских и китайских. Такой аппаратуре мы могли только завидовать.
Как следовало из разведданных, в Саудовской Аравии были созданы несколько фондов для закупки в Израиле, Египте и Китае оружия и боеприпасов для оппозиции. Закупленное оружие накапливалось на перевалочных базах в Пакистане, реже в Иране, расположенных вдоль границы с Афганистаном. Затем оно доставлялось караванами в приграничную зону ДРА. Караваны по численности охраны, сопровождавшей их техники или вьючных животных формировались в зависимости от количества груза оружия. И чем его было больше, тем больше был караван и тем больше бандитов его охраняло.
В феврале 1980 года оперативной группой Министерства обороны СССР было принято решение по перекрытию каналов поступления оружия и боеприпасов из-за границы в приграничные провинции Афганистана. Для этой цели выделили группу офицеров-саперов от 103-й гв. вдд, которую возглавил начальник инженерно-саперной службы дивизии майор Имяреков А.И. Работа по минированию троп и дорог, ведущих в Афганистан, была под личным контролем маршала Ахромеева С.Ф. Через несколько месяцев пребывания в Афгане ему и Соколову были присвоены маршальские звания и звезды. О проделанных мероприятиях на границе Имяреков ежедневно докладывал Ахромееву и соответственно получал задание на следующий день. Несколько позднее нами стали применяться мощные фугасные бомбы, которые сбрасывались из вертолетов на горные тропы, проходящие по карнизам над пропастями. Взрыв фугаса скалывал карниз, по которому проходила тропа, в пропасть, и на некоторое время маршрут выходил из строя. Однако местные жители, для которых эти горы были родными, находили обходные тропы.
Затем тропы и дороги стали минировать неизвлекаемыми, самоликвидирующимися противопехотными минами, которые по своему внешнему виду были похожи на опавшие листья деревьев. Они разбрасывались из вертолетов на больших площадях. Их так и называли — лепестки. С февраля по май 1980 года группой наших офицеров-саперов было совершено более 200 боевых вылетов на вертолетах для минирования и подрыва троп и дорог, ведущих через границу в Афганистан. Для разминирования этих районов местные жители и кочевники применяли стада баранов, которые прогоняли по тропам и дорогам. Бараны подрывались, и маршруты снова становились пригодными для передвижения. Снова минирование, снова подрывы баранов, людей — так продолжалось длительное время.