Страница 98 из 101
– Но когда они начали, я и слыхом не слыхивал ни о каком Майке-компьютере!
– А это и было наилучшим, по их понятию, временем, чтобы тебя прикончить, вот оно как!.. Сисси, ты не только красавица, ты еще и приятнейшая из женщин… не говоря уж о других талантах! Поставь поднос на стол – мы сами себя обслужим.
– Бахвал и великий лжец! Помни, ты обязан поспать. Это наказ Тиль. И ты не сядешь за ужин, пока не сбреешь эту мерзкую бороду!
– Передай твоей подружке, что я скорее умру с голоду, чем стану подкаблучником!
– Да, сэр. Но я чувствую, что и она вряд ли уступит.
– Спокойно, женщина!
– И вот поэтому я сама добровольно тебя побрею. И подстригу.
– Я согласен.
– Сразу же после сна.
– Пошла вон! Джубал, не хотите ли вы попробовать этот салат-желе?
Тиль готовит его исключительно. Впрочем, все три мои хозяйки – чудные поварихи!
– Ты мог бы под этим подписаться?
– Сказано тебе: исчезни! Джубал, жизнь с тремя женщинами требует исключительной силы духа!
– Знаю. Я сам это практиковал много лет. Сила духа плюс ангельское терпение. А также вкус к праздной жизни. Но групповой брак, такой, как в нашей семье Лонгов, сочетает все преимущества холостяцкой жизни, моногамии, полигамии – с отсутствием любых трудностей.
– Не смею спорить, но сам я проторчу со своими тремя грациями столько, сколько они сами позволят. Ну-с, а теперь поговорим об Энрико Шульце. Такого персонажа вообще не было.
– Здрасьте! – воскликнул я. – А кто оставил те мерзкие пятна на моей скатерти?
– Значит, его звали по-другому. Но ты и сам это знаешь. Наиболее достоверная гипотеза – он принадлежал к такой же шайке, в какой состоял и твой «приятель» Билл. Последний был отпетым улыбчивым мерзавцем, настоящим актером. Мы назвали и Энрико и Билла «ревизионистами». Побудительный мотив – тот же Адам Селен. А вовсе не Уокер Эванс…
– Но почему Энрико его упомянул?
– Чтобы сбить тебя с толку. Скорее всего. Дикки, я ведь ничего не знал о генерале Эвансе, тем более что то бегство после сражения произойдет в будущем. В моем нормальном будущем. Но я понимаю, почему слова «Уокер Эванс» так давили тебе на мозги. Почему они еще будут давить тебе на мозги! Вспомни, я не знал и того, что ты после операции «Андоррские крестоносцы» стал инвалидом (пока ты сам мне этого не рассказал).
– Ну так вот, слушай: кроме тебя и еще одного из «друзей Уокера Эванса», все остальные погибли. Тот, кто остался в живых, давно смылся на Пояс астероидов и затерялся. Таково положение на 10 июля 2188 года, то есть на одиннадцать лет вперед. Конечно, ты мог бы пообщаться с некоторыми из них в более близкое «отсюда» время…
– Не вижу смысла.
– Мы тоже так полагаем. Теперь о самом Уокере Эвансе. Лазарус взялся за это… и за частичное «смещение события», чтобы заодно показать тебе, на что мы способны. Никаких попыток пересмотра исхода сражения, тем более что из 2177 года трудно повлиять на битву, состоявшуюся в 2178 году, не меняя ничего в твоей собственной жизни. Можно было либо убить тебя в той битве, либо оставить в целости твою ногу, а тебя – на военной службе… Но в любом случае отпадали: твоя поездка в Голден Рул, женитьба на Хэйзел и пребывание здесь с разговорами обо всем этом. Смещение мира должно производиться лишь легкими касаниями, Дикки, гомеопатическими дозами!
– У Лазаруса есть два послания к тебе. Он говорит, что ты совершенно не повинен в том бегстве. Лично ты. Терзаться этим так же глупо, как если бы рядовой чувствовал себя ответственным за поражение в знаменитой битве Кастера «Малый муфлон», а ведь генерал Кастер – куда более блистательный полководец, чем твой Эванс! Лазарус в этом толк знает: он прошел все ступени от рядового до высшего командного чина и имеет опыт семнадцати войн во многих веках. Это его первое послание. Второе же таково: он просил тебе передать, что, возможно, ты и ужаснешься, ибо произошедшее – твоя тайна, хотя сам Уокер Эванс не стал бы держать на тебя зла… Дикки, о чем это он толкует?
– Если бы он хотел, то сам бы тебе и сказал.
– Резонно. А что, генерал Эванс был приятным человеком?
– Что? – Я уставился на дядю, не вполне соображая, к чему он клонит, и неохотно выдавил: – Да нет, не таким уж и приятным. Он был непокладист и нуден…
– Ну вот, теперь и это стало ясно.
– Да, черт возьми. Но к чему…
– А к тому, что я могу теперь сказать об остальном, о том «смещении», которое мы сотворили. Наш «полевой оператор» спрятал под телом Эванса пару больших пакетов с полевым довольствием. Когда ты сдвинул тело, то нашел их… и этого оказалось достаточно, чтобы ни один из «друзей Уокера Эванса» не дошел до такой степени голода, чтобы нарушить табу. Стало быть, такого и не произошло!
– Но почему же я об этом не помню? А помню то, другое?
– Помнишь другое?
– Почему?..
– Ты будешь помнить лишь то, что нашел под телом – тот неприкосновенный запас продовольствия, который спас вас от…
– Дядя, это же безумие!
– Нет, это всего лишь небольшое «смещение». Некоторое время ты будешь это осознавать, потом все сотрется и останется лишь легкая тень воспоминания. А потом и она исчезнет. Не было этого, Дикки! Ты прошел через ад суровых испытаний и потерях ногу. Но ты не съел своего главнокомандующего!
Дядя продолжал:
– Джубал, чего мы еще не сказали? Дикки, ты не можешь рассчитывать, что мы сможем ответить на все твои вопросы. Ах да, о тех смертельных болезнях, которые ты якобы перенес. У тебя было только два недуга, остальные… ну, скажем, являются преувеличением. И лечили тебя всего три дня, а потом поместили в «поле управляемой памяти» и пришили тебе новую ногу. И сделали кое-что еще… Разве ты не чувствуешь себя намного лучше, чем раньше? Более живым и энергичным?
– Ну… чувствую. Но это идет еще со дня женитьбы на Хэйзел, а не только после Бундока.
– Сработало и то и другое. В течение того месяца, что ты лежал у доктора Иштар, они давали тебе стимуляторы омоложения. И переместили тебя из своей клиники в госпиталь ровно за день до того, как ты проснулся. О, можешь считать, что тебя просто-напросто облапошили – дали новую ногу и сделали тридцатилетним! Я думаю, тебе следовало бы подать в суд!
– Дядя, бросьте, пожалуйста! А что же с той «тепловой» бомбой? Тоже преувеличение?
– Не знаю. Может – да, а может – нет. Мы сумели различить лишь «временной щелчок». Дело в том…
– Ричард, – вмешался Хэршоу, – теперь мы полагаем, что задание «Адам Селен» может быть завершено еще до того, как станет необходимой тепловая бомба. У нас возник некий план. И эта тепловая бомбежка обрела статус «шредингеровой кошки»: ее вероятность прямо стала зависеть от выполнения задания «Адам Селен». И наоборот. Мы еще это все обдумаем…
– Эти ваши «планы»… Вы что же, считаете, что я уже согласился?
– Нет, наоборот, мы исходим из вашего отказа.
– Хм-м. Но если так, то стоит ли вам суетиться и рассказывать мне все эти диковины?
Дядюшка устало произнес:
– Дикки-бой, потрачены тысячи и тысячи человекочасов, чтобы удовлетворить твои ребяческие амбиции и снять покров с неизвестности. Ты что же думаешь, мы просто приходим и «сжигаем» результаты событий? Сядь на место и выслушай меня внимательно. Так… начиная с июня 2188 года в Голден Руле и Луна-Сити тебя обвинили в восьми убийствах и выписали ордера на твой арест.
– Восьми? Так кого же я убил?
– Посчитаем: Толливера, Энрико Шульца, Джонсона, Освальда Проганта, Расмуссена…
– Расмуссена?
– А ты его знаешь?
– В глаза не видел, но на мне в течение десяти минут красовалась его феска.
– Давай не будем тратить время на эти обвинения в убийствах. Они всего-навсего означают, что за тобой кто-то охотился и в Голден Руле, и в Луна-Сити. Если учесть, что ты понадобился трем группам, совершающим прыжки во времени, то ничего удивительного в этих «нелепицах» нет. Ты, разумеется, пытался это выяснить, хотя со временем оно само бы прояснилось. Если бы тебе понадобилось… И если только ты не умотал бы на Тертиус и не позабыл обо всем. Да, еще о тех кодовых заданиях. Никаких особых заданий, тебе следовало бы просто помочь открыть ту дверь. Но при этом не дать себя укокошить! Вовсе не то, что ты себе вообразил. Дикки, ты просто оказался паникером!