Страница 77 из 103
— Вот как?
— Я направляюсь на Марс.
— Ах, вы опять об этом! Я ознакомился с вашими документами и могу вам только посочувствовать. Постарайтесь быть благоразумнее.
— Я направляюсь на Марс! — настойчиво повторил Дон.
— Конечно, конечно! А я собираюсь в рай после смерти. Но пока вы находитесь на Венере, нравится вам это или нет. Мистер Харви, я решил отпустить вас.
— Да? — удивился Дон. Ему и в голову не приходило, что его могли лишить свободы.
— Да. Не думаю, что вы представляете угрозу для Республики Венера, и мне не хочется отправлять вас в карантин на неограниченный срок. Постарайтесь вести себя тихо и обязательно сообщите по телефону свой адрес, когда найдете, где остановиться. Вот ваши документы.
Дон поблагодарил его, взял свои вещи и быстро вышел. За дверью он остановился и некоторое время растирал зудящие от уколов руки.
У причала, прямо напротив здания, была пришвартована амфибия; ее водитель скучал у штурвала. Дон сказал:
— Извините, я хотел бы послать радиограмму. Вы не подскажете, где я могу это сделать?
— Конечно, подскажу. Контора МТТК, улица Боконона на Главном острове. Вы прилетели на «Наутилусе»?
— Да. А как туда добраться?
— Садитесь. Минут через пять я отправляюсь. Там есть еще пассажиры?
— По-моему, нет.
— Ваша речь не похожа на местный диалект. — Водитель окинул его взглядом.
— Я воспитывался здесь, — ответил Дон, — но мне пришлось на несколько лет уехать, чтобы продолжить обучение.
— Только что прошел проверку?
— Да, только что.
— Поздравляю с возвращением. Нигде не бывает так хорошо, как дома.
Водитель с любовью окинул взглядом начинающее темнеть небо и темную воду.
Вскоре он включил двигатель и отвязал швартовы. Маленькое судно медленно поплыло по узким каналам, огибая острова и построенные прямо в воде дома. Через несколько минут Дон высадился в начале Бокононстрит, главной улицы Нью-Лондона — столицы планеты.
Улица, переполненная людьми, была узкой, извилистой и довольно грязной. По обеим сторонам сквозь густой туман сияли огни реклам. Одна из них гласила: «Вступайте в армию!!! Родина нуждается в вас». Другая, еще большими буквами, призывала: «Пейте кока-колу производства нью-лондонского филиала заводов кока-колы».
Оказалось, что здание МТТК находилось в нескольких сотнях ярдов от пристани, почти на противоположном конце Главного острова. Его легко было найти: оно было самым высоким на острове. Дон перебрался через заграждение, окружавшее здание, чтобы вода не заливала дверь, и вошел внутрь. Он оказался в местном отделении Межпланетной телевизионной и телеграфной компании. За конторкой сидела молодая девушка.
— Я хотел бы послать радиограмму, — сказал он.
— Пожалуйста, мы к вашим услугам. — Она передала ему бланк и ручку.
— Спасибо.
Дон составлял сообщение, морща лоб от напряжения. Он старался, чтобы его послание не вызвало у родителей особого волнения и в то же время дало им как можно больше информации о сложившемся положении. И все это нужно было выразить минимумом слов.
Наконец он вернул бланк в окошко. Увидев адрес, девушка подняла брови, но ничего не сказала. Она сосчитала количество слов, заглянула в справочник и сказала:
— Это будет стоить сто восемьдесят семь кредитов и пятьдесят центов.
Дон отсчитал деньги, с тоской отметив, что это проделало большую брешь в его бюджете. Она взглянула на банкноты и вернула их.
— Вы что, смеетесь надо мной?
— В чем дело?
— Вы суете деньги Федерации. Вы хотите, чтобы у меня были неприятности?
— О! — Дон снова почувствовал что-то вроде тошноты. В последнее время это ощущение стало почти привычным для него.
— Послушайте, но я только что прибыл на «Наутилусе». У меня просто не было времени обменять деньги. Можно мне послать это сообщение наложенным платежом?
— На Марс?
— Что же мне делать?
— Знаете, тут есть банк, вниз по улице, на противоположной стороне. На вашем месте я бы обратилась туда.
— Так я и сделаю. Спасибо.
Дон уже взял свой бланк, когда девушка остановила его.
— Я могу принять вашу радиограмму, если хотите. А вы можете заплатить в течение двух недель.
— Вот как? Большое спасибо?
— Не благодарите. Все равно радиограмма будет отослана только через две недели, а к тому времени вы заплатите.
— Через две недели? Но почему так долго? — Потому что Марс сейчас находится по ту сторону Солнца и радиосигналы туда не проходят. Вам придется подождать.
— А почему нельзя воспользоваться ретрансляционными станциями?
— Сейчас идет война. Разве вы об этом не знаете?
— О! — Дон почувствовал себя дураком.
— Мы все еще принимаем частные сообщения по каналу Земля-Венера в оба конца, хотя они и могут быть искажены цензурой. Но мы не можем гарантировать, что ваша радиограмма будет передана через Землю на Марс. Если бы у вас был кто-нибудь на Земле, чтобы принять радиограмму…
— Боюсь, у меня там никого нет.
— Может быть, это и к лучшему, потому что они все равно не передали бы сообщение, даже если бы у вас и нашелся знакомый, согласившийся заплатить за него. Цензоры Федерации не пропустят. Поэтому давайте мне ваше сообщение, я зарегистрирую его. Заплатите позднее. — Она взглянула на текст радиограммы.
— Похоже, вы попали в неприятное положение. Сколько вам лет… — она взглянула на подпись, — … Дон Харви?
Дон ответил.
— Да-а… вы выглядите старше. Я старше вас; могу взять на себя роль вашей бабушки. Если вам потребуется какая-нибудь помощь, заходите сюда и спросите бабушку Изабель — Изабель Костелло.
— Спасибо, Изабель!
— Не стоит благодарности. Это стиль обслуживания МТТК.
Она дружески улыбнулась ему. Дон вышел, чувствуй себя сконфуженным.
Банк стоял в самом центре острова; Дон помнил, что проходил мимо него. Надпись на стекле витрины гласила: «Американо-Гонконгский банк». Она была крест-накрест заклеена, а под ней было выведено от руки белой краской: «Нью-лондонский трест и Компания по инвестированию». Дон вошел и встал в самую короткую очередь.
Вскоре он рассказывал о своем деле. Служащий за конторкой указал пальцем на другой письменный стол: «Обратитесь туда». За этим столом сидел пожилой китаец, одетый в длинную черную мантию. Когда Дон подошел к нему, он встал, поклонился и спросил:
— Чем могу быть полезен вам, сэр?
Дон снова объяснил, чего он хочет, и положил пачку банкнот на стол. Человек посмотрел на деньги, но не притронулся к ним.
— Мне очень жаль… Но в чем дело?
— Уже истек срок, когда можно было законно обменять деньги Федерации на деньги Республики.
— Но я не мог это сделать. Я только что прибыл.
— Я очень и очень сожалею. Но ведь не я установил это правило.
— Что же мне теперь делать?
Служащий закрыл глаза, затем открыл их.
— В этом несовершенном мире деньги необходимы. Есть ли у вас что-либо, что вы могли бы предложить в качестве залога?
— По-моему, нет. У меня есть только одежда и багаж.
— И никаких драгоценностей?
— Ах да, у меня есть кольцо, но я думаю, что оно ничего не стоит.
— Дайте мне взглянуть на него. Дон достал кольцо, присланное доктором Джефферсоном, и передал служащему. Тот вставил в глаз увеличительное стекло и осмотрел кольцо.
— Боюсь, что вы правы. Это даже не янтарь — всего лишь пластмасса. Тем не менее — пусть оно будет символическим залогом, для честного человека этого достаточно. Я могу предложить вам пятьдесят кредитов.
Дон взял кольцо и повертел его в руках. Кольцо не могло стоить даже десятой части этой суммы… к тому же его желудок напоминал о том, что пора бы и подкрепиться. И все же мама потратила вдвое больше денег, чтобы это кольцо попало к ней (или бумага, в которую оно было завернуто, поправил он себя). Смерть доктора Джефферсона тоже была каким-то образом связана с этим дешевым кольцом. Он вновь надел его на палец.
— Это было бы нечестно. Пожалуй, я лучше попробую найти работу.