Страница 43 из 103
Чувствовалось, что женщины в годах ждут от него почтительности. Место судьи Брадера он не смог определить. Он не был представлен в качестве родственника – но ведь то был семейный обед. Судья оценивающе смерил Торби с головы до ног и буркнул:
– Рад, что вы вернулись домой, молодой человек. Так и должен поступать Рудбек из Рудбеков. Твои каникулы причинили нам немало хлопот – не так ли, Джон?
– Больше, чем немало, – согласился дядя Джек, – но теперь все наладилось. Не надо спешить. Дайте мальчику придти в себя.
– Конечно, конечно. Не гнать волну.
Торби подумал, что бы это могло значить, но подошла Леда и положила свою кисть ему на локоть. Она повела его в банкетный зал; остальные последовали за ними. Торби сел по одну сторону большого стола, а дядя Джек занял место по другую: слева от него была тетя Дженнифер, а справа – Леда. Тетя Дженнифер стала его расспрашивать. Поведав, что он только что расстался со Стражей, Торби выслушал ее сожаление по поводу того, что он не офицер. Он постарался ничего не говорить о Джаббул-порте – Леда уже предупредила его. Впрочем, предупреждение не имело смысла: он сам стал задавать вопросы о Новой Зеландии и выслушал лекцию о достопримечательностях острова.
Затем Леда повернулась от судьи Брадера и заговорила с Торби, а тетя Дженнифер обратила свое внимание на мужчину справа.
Стол был изысканный, особенно паштет из языков и мясо на вертеле. Но ложки были ложками и вилки вилками, и, поглядывая краем глаза на действия Леды, Торби справлялся со своими обязанностями. Сервировка его не особенно смущала, потому что он бывал на приемах у Бабушки; да и с правилами поведения за столом был знаком по ехидным урокам Фрица.
Но незадолго до конца обеда он попал в затруднительное положение. Мажордом поставил перед ним большую чашу, плеснул в нее жидкость и застыл в ожидании. Леда тихо сказала:
– Попробуй, кивни и отставь.
Он так и сделал, а когда мажордом удалился, она шепнула ему:
– Не пей, это джин. Кстати, я говорила папочке, чтобы не было тостов.
Наконец с обедом было покончено. Леда снова помогла ему, сказав: «Вставай». Он встал, и все остальные последовали его примеру.
Дядю Джека удавалось видеть только за обеденным столом, да и то не всегда. Он оправдывал свое отсутствие словами: «Кто-то же должен поддерживать огонь в камине. Дела не могут ждать». Как торговец Торби понимал, что Дело есть Дело, но он ждал долгого и серьезного разговора с дядей Джеком, а вместо этого ему приходилось принимать участие в светских развлечениях. Леда сочувствовала ему, но помочь не могла, потому что сама ничего не знала.
– Папа жутко занят. У него самые разные компании и дела. Для меня это слишком сложно. Поторопись, нас ждут остальные.
Остальные всегда ждали. На танцы, для катания на лыжах – Торби нравилось это ощущение полета, но он решил не злоупотреблять лыжами, особенно когда влетел в сугроб, едва не снеся дерево, – для игры в карты, на обеды в компании молодых людей, где он занимал место на одном краю обеденного стола, а Леда – на другом, снова танцы, полеты в Йеллоустоунский парк, где они кормили медведей, ужины далеко за полночь, вечеринки в саду. Хотя поместье Рудбеков размещалось у подножия горного пика, на вершинах которого лежал снег, в усадьбе был огромный тропический сад со столь прозрачным огромным куполом, что Торби не догадывался о его существовании, пока Леда не показала ему. Друзья Леды от души веселились, и постепенно Торби стал привыкать к их небрежно-изысканной болтовне. Молодые люди предпочитали называть его Тор вместо Рудбек. Они обращались с ним с фамильярным уважением и не скрывали интереса к тому факту, что он служил в Страже, посетил много миров, но не затрудняли его вопросами личного характера. Сам же Торби не изъявлял желания беседовать на эти темы, предпочитая больше слушать.
Но от этого беспрерывного веселья он начал уставать. Встречи – прекрасное дело, но тот, кто привык работать, предпочитает рано или поздно взяться за дело.
Эта идея все настойчивее посещала его. Однажды, когда дюжина его спутников выписывала виражи на снегу, Торби остался один на склоне для новичков. Кто-то сделал вираж и остановился, взметнув вихрь снежной пыли. Круглые сутки в поместье крутились люди, и вновь прибывшего звали Джоэл де ла Круа.
– Привет, Тор.
– Привет, Джоэл.
– Я бы хотел поговорить с тобой. У меня есть одна идея, и я хотел бы обговорить ее с тобой до того, как ты начнешь заниматься делами. Можем ли мы увидеться, чтобы вокруг тебя не крутились две дюжины секретарш?
– А когда я начну заниматься делами?
– Сейчас или позже – как ты сам решишь. Я хотел бы поговорить с боссом; но ты ведь, кроме всего прочего, и наследник. И мне бы не хотелось говорить с Уимсби… если даже он и захочет повидаться со мной. – Джоэл был встревожен. – Мне нужно всего лишь десять минут. Или даже пять, если я не заинтересую тебя. Слово Рудбека. А?
Торби попытался понять все сказанное. Заниматься делами? Наследник?
– Я не хотел бы пока давать никаких обещаний, Джоэл, – осторожно сказал он.
Де ла Круа пожал плечами:
– Ладно. Но подумай об этом. Уверяю тебя, что дело прибыльное.
– Я подумаю, – согласился Торби. Он оглянулся в поисках Леды. Застав ее в одиночестве, он рассказал ей о предложении Джоэла.
Она слегка нахмурилась:
– Пока ты ничего не обещал, ничего страшного. Джоэл – прекрасный инженер. Но лучше поговорить с папой.
– Что он имел в виду, говоря «заниматься делами»?
– Ну как же, рано или поздно ты займешься ими.
– Какими делами?
– Самыми разными. Ведь ты Рудбек из Рудбеков.
– Что значит «самыми разными»?
– Ну как тебе сказать… – Она обвела рукой и горы, и озеро, и Рудбек-сити под ними. – Всем этим, Рудбек. Дел хватит. Лично твоих дел, как, например, твое овечье ранчо в Австралии и дом на Майорке. И прочее. Ассоциация Рудбек занимается самыми разными вещами. И здесь и на других планетах. Я даже не могу описать их. Но они «твои», или, точнее, «наши», потому что ими занимается вся семья. Но ты Рудбек из Рудбеков. Как сказал Джоэл, наследник.
Торби смотрел на Леду, чувствуя, как у него пересыхают губы. Он облизнул их и сказал:
– Почему мне никто ничего не говорил?
Леда расстроенно посмотрела на него:
– Тор, дорогой! Мы хотели дать тебе возможность освоиться. Отец не хотел тебя беспокоить.
– Ну что ж, – сказал он. – Теперь я уже начал беспокоиться. Лучше я поговорю с дядей Джеком.
С Джоном Уимсби он встретился за обедом, но вокруг было много гостей. Когда они остались наедине, Уимсби отозвал Торби в сторону.
– Леда сказала мне, тебя что-то волнует.
– Не совсем. Но я хотел бы кое-что понять.
– Ты хотел бы… то есть я могу предположить, что ты уже отдохнул. Тогда зайдем ко мне в кабинет.
Они вошли. Выставив секретаршу, Уимсби обернулся к Торби:
– Итак, что же ты хочешь узнать?
– Я хотел бы знать, – медленно сказал Торби, – что значит быть Рудбеком из Рудбеков.
Уимсби развел Руками:
– Все… и ничего. Теперь, поскольку твой отец мертв, ты титулованный глава дела… если твой отец в самом деле погиб.
– Есть какие-то сомнения на этот счет?
– Я думаю, что нет. Но так или иначе, мы нашли тебя.
– Если он в самом деле мертв, то, что представляю собой я? Леда, кажется, думает, что мне принадлежит все. Что она имеет в виду?
Уимсби улыбнулся:
– Ты же знаешь девушек. Их голова не предназначена, чтобы заниматься делами. Права собственности нашего предприятия огромны, и большинство предприятий принадлежит нам. Но, если твои родители мертвы, ты с определенной суммой акций входишь в Ассоциацию Рудбек, которая, в свою очередь, имеет интересы – порой чисто контрольные – в самых разных областях. Я не могу сейчас описать тебе все. Я организую специальный штат людей для этой цели – я практичный человек, который взвалил на себя груз принятия решений, и не могу ломать себе голову, кому принадлежит каждая доля. Но ты заставил меня вспомнить… у тебя же не было возможности тратить деньги, а, наверное, тебе хотелось этого. – Уимсби открыл ящик письменного стола и вынул оттуда пачку. – Здесь мегабак. Если тебе не хватит, дашь мне знать.