Мальчик из Брюгге

Лежа на животе, подпрыгивая на гриве, Ян смотрел в землю, убегавшую из-под копыт в безудержном ритме. Страх, ужасный страх сковывал его члены и путал мысли.

Они скакали вдоль канала. Можно было видеть воду, рябившую под солнцем. Бешеная скачка прекратилась, когда подъехали к самой кромке. Ян смутно расслышал голос, произнесший:

— Порядок.

Потом:

— Вокруг никого. Нечего терять время.

Он вновь почувствовал железные объятия. Бегло мелькнуло небо, земля с коричневыми пятнами, напомнившая Яну — бог знает почему — оспинки Ван Эйка. Пока его тащили к воде, он нашел в себе силы выговорить:

— Пощадите!

Тяжелая рука легла на затылок. Он вновь увидел рябь на поверхности канала. «Ну вот, — своими биениями говорило ему сердце, — ты скоро умрешь, тебя утопят». Обезумев от страха, Ян попытался отбиваться, но мужчины были сильнее.

Очутившись в холодной воде, все его тело сжалось. Ян открыл рот, чтобы глотнуть воздуха, но в легкие ринулась вода. Он еще успел заметить окружавшие его пузырьки воздуха, а потом появилось необычное ощущение, будто солнце проваливается во мрак вместе с ним.

ГЛАВА 13

В какой момент почувствовал он, как ослаблялись сжимавшие его тиски, как они разомкнулись совсем? Может, это почудилось или душа расставалась с телом? Подобно рыбе, выплывшей из глубин, Ян вынырнул на поверхность; его голова стремительно выскочила из воды. Икая, он откинулся на спину, пораженный вновь увиденным светом. Вокруг него мелькали тени. Послышался крик. Приглушенный крик, издаваемый падающим телом. Шум борьбы. Мгновение тишины, прервавшееся удаляющимся топотом копыт. После этого он немного пришел в себя.

— Все в порядке?

Гигантская тень заслонила солнце. Ян бессильно пролепетал:

— Сьер Идельсбад?

— Ты узнал меня, значит, живой.

Опешив, Ян посмотрел по сторонам. Один из его врагов лежал на земле: рукоятка кинжала торчала из груди. Другой исчез.

Мальчик кивнул на труп:

— Это… вы его?..

— Я.

Идельсбад помог Яну встать, показал на лошадь, стоящую у тополя.

— Надо сматываться.

— Как вы меня нашли?

— У тебя короткая память. Разве я не сказал тебе однажды, что в мои обязанности входит все знать?

— Вы следили за мной?

Гигант не ответил.

— Давай пошли!

— Куда вы меня отвезете?

— Туда, где ты должен был остаться: домой.

Ян шагнул назад.

— И речи быть не может!

— Как? А ну-ка повтори!

— И речи быть не может о том, чтобы я вернулся к Маргарет.

Идельсбад схватил мальчика за руку и бесцеремонно повел за собой.

— Ты пойдешь туда, куда я тебе прикажу. И точка!

Ян, извиваясь, упал на землю.

— Нет!

Гигант показал на труп:

— Этого урока тебе мало? В следующий раз меня может не оказаться рядом и я не сумею помочь тебе. Ты возвращаешься домой.

— Только…

— Только что?

— Вы спасли мне жизнь. Вы должны и впредь защищать меня!

Идельсбад натянуто расхохотался:

— Нет, подумать только, какая наглость!

Ян, не обратив внимания на насмешку, продолжил:

— Впрочем, вы мне не сказали, почему…

— Почему?

— За что эти люди пытались меня убить? Вы должны это знать! Вы знаете все, потому что это входит в ваши обязанности.

Идельсбад заметно смутился.

— Ну вот еще… Вообрази, что я ничего не знаю.

— Убили моего отца, а теперь моя очередь.

Последовала очень короткая пауза.

— Никто не убивал твоего отца. Ван Эйк умер естественной смертью.

Мальчик недоверчиво взглянул на него:

— Вы в этом уверены?

Гигант подтвердил.

— Но почему? Чем вы докажете?

— Я знаю, вот и все. А теперь хватит трепаться, я отвезу тебя в Брюгге.

— Но я хочу знать!

Идельсбад не вытерпел:

— Ну, хватит! Если хочешь поиграть жизнью — играй, она твоя, а не моя. Имеющий уши да слышит!

Раздраженно отбросив руку мальчика, он забрал свой кинжал и быстрым шагом направился к лошади. Собираясь вскочить на нее, он услышал звонкий голос Яна:

— Подождите!

Гигант вспрыгнул в седло.

— Подождите меня!

Ян вцепился в стремя.

— Вы не можете оставить меня здесь!

Идельсбад окинул его сердитым взглядом.

— Я увезу тебя в Брюгге. Домой.

Мальчик утвердительно кивнул.

— Забирайся!

За время поездки они не обменялись ни словом. Только когда проезжали через Гентские ворота, Ян застенчиво произнес:

— Я хочу есть.

— После всего, что ты пережил… Знавал я таких, которые теряли аппетит на несколько дней.

Уже двое суток я питаюсь одними яблоками.

— Ладно, поешь дома. Впрочем, мы почти приехали.

Действительно, уже показалась церковь Сен-Клер. А от нее начиналась улица Нёв-Сен-Жилль.

Ян увидел очертания дома Ван Эйка, освещенного солнцем. Смутное волнение, смешанное с отчаянием, охватило его. Ян уже представил, как Маргарет изливает на него накопившийся гнев. Слава Богу, есть Кателина… Она будет его щитом. Он вновь увидит ее и постарается все ей объяснить. И в итоге благополучно выберется из этой злосчастной авантюры. А потом… Ян подумает. Верно было одно — при первом же удобном случае он опять убежит. Он убежит в Слейс. На этот раз никто его не догонит.

Задумавшись, Ян не заметил, что Идельсбад остановил лошадь.

— В чем дело? — спросил мальчик.

Не дождавшись ответа, он посмотрел туда, куда был устремлен взгляд гиганта, и увидел трех мужчин, перекрывавших подступ к дому.

— Что это?..

Он не закончил вопроса, потому что Идельсбад повернул лошадь и во всю прыть помчался обратно, все время прямо. Остановился он лишь у Бургских ворот.

— Чума побери этих фламандцев! — Обернувшись, он спросил: — Что же ты такого натворил? Какое преступление совершил?

— Преступление? Бежать из места, где чувствуешь себя несчастным, — преступление?

— Тут что-то не так. Ты что-нибудь скрываешь от меня.

— Ничего. Клянусь вам!

— Не верю я ни одному твоему слову. Пора бы поговорить. Ты доставишь мне удовольствие, если выложишь все начистоту!

Идельсбад зло пришпорил лошадь, помчавшись в этот раз к крепостным стенам.

Часом позже они въезжали в деревушку Хёке. Несколько домишек, крытых соломой. Немощеная улица. Небольшая часовня. Идельсбад спешился у дряхлой избушки.

Внутри пахло гниющим деревом. Вся обстановка состояла из колченогого стола, скамьи без подлокотников, двух табуреток, сундука из ореховых досок, стоявшего справа от камина без подставки для дров, в котором слабо горело несколько торфяных брикетов. Через открытую дверь комнатушки была видна крошечная кухонька.

— Садись. Я тебя слушаю.

Мальчик уныло спросил:

— Что вам рассказать? Я ничего не знаю. — И добавил: — Я есть хочу.

— Есть! Есть! За тобой по пятам гонятся убийцы, а ты только и думаешь, как бы набить брюхо.

— Если уж умирать, то предпочитаю умереть с полным животом.

Идельсбад буркнул с досадой:

— Мы не в гостинице! Пойду поищу что-нибудь.

Он ушел на кухню и вернулся с краюхой хлеба, несколькими ломтиками сала, луком-пореем; все это было навалено вперемешку в глубокую тарелку.

— Вот все мое богатство. Тебе должно хватить.

— Великолепно. Обожаю сало!

Гигант поставил тарелку на стол и уселся напротив Яна.

— Теперь ты должен мне обо всем рассказать. Начиная со смерти Ван Эйка.

Мальчик старался ничего не упустить. Во всяком случае, ничего важного. Когда он закончил, Идельсбад, озабоченный как никогда, осведомился:

— Ты ничего не забыл?

— Не думаю… — Ян отодвинул тарелку и спросил: — Могу я тоже задавать вам вопросы?

— Если хочешь. А я еще подумаю, отвечать или нет.

— Вы только что мне сказали: «Никто твоего отца не убивал. Ван Эйк умер естественной смертью». Почему? Как вы можете быть в этом уверены?

— Потому что в тот вечер я был рядом с ним.