Игры Майи

То, что люди называют жизнью, – это появление души на Земле, ее проявление в материи. А то, что люди называют смертью, – освобождение той же самой души от ее материальной оболочки, когда она уже не может жить в этом мире и направляется в иной.

Земная жизнь – это царство формы. И именно здесь Майя чувствует себя уверенно и надежно. Она играет с жизнью, играет с формами, изменяет их и приспосабливает, чтобы достичь своей цели – чтобы было больше материальной жизни, больше форм, больше разнообразия.

Когда в мире Майи появляются формы, они обычно невелики по размеру. Этот прием иллюзии помогает защитить молодые существа. Такая крошечная жизнь не может ни у кого вызвать других чувств, кроме сочувствия и нежности. Ребенок, маленький зверек, раскрывающийся бутон – все они просят заботы и любви. Люди склоняются не только над своими маленькими детьми, но и над маленькими животными, даже если потом те, когда вырастут, станут опасными. Взрослый тигр – совсем не то же самое, что маленький тигренок: первый – дикий и страшный, второй – милый и кроткий. Даже животные робеют перед маленькими детьми, и тот же самый зверь, который нападает на взрослого человека, может защитить маленького ребенка. И это потому, что Майя накладывает на ослепленные яростью глаза целительную повязку сострадания: надо во что бы то ни стало спасти жизнь; создание этих форм жизни потребовало слишком много усилий и терпения, чтобы разрушить их одним ударом.

Когда формы достигают пика своего существования в мире Майи, они перестают быть беспомощными и беззащитными и вызывают уже не нежность, а скорее чувство соперничества. Это борьба за существование, в которой сильный побеждает слабого. Любовь может смягчить эту борьбу, но, строго говоря, все равно все зиждется на силе – физической, психической, умственной или духовной. И всегда, в любой области побеждает сильнейший. Спортивные соревнования, которые так любят люди, всего лишь игра, отражение другой игры – игры Майи, приложенной к состязанию людей в повседневной жизни.

Прежде чем формы придут в упадок и совсем одряхлеют, они должны выполнить свой первейший долг, установленный для них Майей, – воспроизвести новые формы. С помощью тысяч уловок и хитростей Майя приводит новые тела к материальному существованию и использует для этого уже живущие тела. Их естественный эгоизм не позволил бы им размножаться, если бы не игра Майи, которая обманывает наслаждением и создает иллюзию, что решение продолжить свой род принято этими телами самостоятельно.

А потом начинается упадок форм. Это последний этап, который люди называют старостью. Все старое уже не вызывает ни нежности, ни желания соревноваться с ним. Это лишь изношенные, изнуренные тела, которые нуждаются в замене. Само по себе это хорошее прощание с жизнью – оно уже не позволяет слишком привязываться к блеску форм. Да и сама душа жаждет сбросить свою использованную оболочку, чтобы обрести в другом, идеальном месте ту легкость и ту очарованность, которых уже не дает тяжелое тело. Сама Майя ускоряет этот процесс, погружая людей в бесконечные грезы и лишая их воли, но она никогда не теряет энергию, потому что старые формы обновятся в глубине земли или в легкости пепла. Ничто не исчезает, все изменяется.

Жизнь и смерть – две стороны одной медали, два мгновения вечной игры, повторяющей свои витки, которые люди называют циклами.

Вся Природа играет, кружась: день и ночь, Солнце и Луна, сон и бодрствование, детство и старость… Если все вращается, если все возвращается, если высохшие деревья вновь покрываются зеленью, если море после отлива вновь наполняется могучими водами, почему же мы, люди, должны выйти из этой игры?

Случайностей нет. Есть непрерывная, вечная игра Майи, в которой она под покровом закона случайности привлекает нас и заставляет обретать свой собственный опыт. Жить и умереть вслепую, играя с Майей, или жить и умереть, зная правила игры, – вот в чем заключается вопрос эволюции.

IV

Камни

У Майи много игрушек, и она дает их нам, чтобы с их помощью заставить нас утратить глубинный смысл жизни и поверить, что вся ценность заключена в форме.

Так происходит с камнями. До недавнего времени их считали – и до сих пор считают – предметами неодушевленными, и человек видит в них лишь объект для самого разного применения.

Из камней можно построить дома, храмы, а можно дороги; камень может пригодиться в быту, а может – после соответствующей обработки – стать красивым и полезным украшением. Все камни считаются холодными, мертвыми, и мы ими пользуемся, как будто жизнь дает нам их в награду за наши труды.

Однако камни живые. Если бы мы осознали это, мы бы, возможно, перестали пользоваться ими. Поэтому Майя скрыла сущность камней под формой инертности, замаскировав таким образом чудеснейший закон сопротивления.

Есть тела, которые проявляют себя путем роста и расширения; но есть и иные тела, проявляющие себя в сопротивлении. На самом деле эти два закона присутствуют в каждом теле, но в разных пропорциях: когда главенствует закон роста, мы наблюдаем движение; когда же мы видим статичный предмет – в нем преобладает закон сопротивления.

Воля камня – это воля к сопротивлению. Он крепко держит свои молекулы, не позволяя им разделяться и рассыпаться. В таких случаях мы говорим «твердая порода». Чем больше сопротивления, тем больше крепости. Чем больше крепости, тем больше воли. Чем больше воли, тем больше жизни.

Несмотря на игру Майи, заставляющую нас поверить, будто камни мертвы, догадаться об истинном положении вещей нетрудно.

Нетрудно увидеть, что камни, нас окружающие, не очень-то похожи друг на друга, что они различны по своей природе.

Есть камни, как мы говорим, более мягкие и более твердые, с большей или меньшей степенью сопротивляемости. Есть камни более матовые и более прозрачные, с большей или меньшей способностью пропускать свет. Есть камни с разной степенью организации внутренней структуры, причем самые организованные так математически точно выстраивают свои молекулы, что их «геометрические» кристаллы нас восхищают; такие камни мы называем драгоценными. Некоторые камни рождаются в «плодоносных» местах Земли, с более активной и благотворной энергией, другие возникают где попало и как попало. Есть среди камней и «неблагородные».

Некоторым камням суждено лишь беспрекословно подчиняться закону циклов, и ветер постепенно разрушает их, превращая в песок. Судьба других камней, более податливых, – покоряться воле человека и под его руками обрести бессмертие в шедеврах искусства. Но и самый большой камень в пирамиде, и самая крохотная песчинка в пустыне обладают одинаковой природой, главное свойство которой – пассивное, но стойкое сопротивление.

Камни принимают участие в играх Майи, потому что у них есть тело… и ничего больше. Такое же тело, как у тебя и у меня, хотя и по-другому выстроенное. Многое в твоем теле и в моем – из того же вещества, что и камни, служащие нам опорой или лежащие под ногами. Но в нас пробудились уже и другие начала: душа, разум, отчасти дух, – а в камне проявилось только тело, все другие начала спят. Они ждут новых, далеких пока времен, когда инертность постепенно уступит место движению. Тогда камень начнет расти, расширяться, и для него наступит новая эра в вечной иллюзии жизни.

Когда ты услышишь, что солнце нагревает камни и от этого они расширяются, остановись на минуту. Посмотри на них: они живые. То же самое Солнце, что питает нас, заставляет меняться и камни.

Когда ты услышишь, что ночной холод сжимает камни, не пробегай мимо, задумайся: они живые, они съеживаются, чтобы перенести похолодание. Расширение и сжатие – это лишь намек на то, что впоследствии станет биением сердца.