Страница 4 из 22
А потом ее накрыло вдохновение, и она ринулась вниз, на набережную. Там уже собирались бездомные – смутные, как тени, оборванные существа, так укутанные в лохмотья, что за людей их было сложно принять.
– У меня к вам дело. – Сердце ее отчаянно билось, когда она присела на самим Провидением уготованное пустое место близ мужчины, чье лицо только что рассмотрела в свете трамвайных огней.
Решение пришло мгновенно. В лице этого бродяги было что-то благородное, что-то выбивающееся из общей картины. Он не ответил, но подвинулся ближе.
Рядом с ними забормотал во сне нищий. У Моны сбилось дыхание.
– Не знаю, с чего начать… Я в беде. Скажу правду: я сделала кое-что в Италии, и теперь меня ищет полиция…
Продолжать она не могла физически.
– Полиция ищет, э? – В голосе бродяги мелькнуло странное удивление. – Сочувствую. Я и сам нынче в розыске.
Она невольно шарахнулась. Тот заметил и засмеялся. Мона взяла себя в руки: надо было идти до конца, каким бы горьким он ни был.
– У вас есть английское гражданство? – Минутное замешательство, кивок. – Вы женаты? – Мужчина помотал головой. – Если я вам дам денег, много-много денег, вы на мне женитесь? Срочно, прямо сейчас?
Он обернулся и уставился на нее в недоумении.
– Зачем?!
– Если… если я стану женой британского гражданина, они не смогут меня арестовать. Мне нужно только ваше имя, и я заплачу – чем угодно, сколько угодно!
Голос у нее совсем охрип от страха и волнения.
– Понял. Значит, хотите натурализоваться через замужество… Так?
Она кивнула.
– Это можно сделать быстро?
– Пожалуй, да. – Тот поскреб подбородок. – Завтра четверг, значит, если сделать оглашение, брак можно заключить в субботу. Вы где живете?
Она сказала.
– Годится: Баттерси мне почитай что родной. Если я… А-а, в любом случае встретимся в палате регистрации браков в субботу. Как вас зовут?
Она ответила, он задал еще несколько уточняющих вопросов. Умолк довольно надолго – кажется, что-то обдумывая. Мимо прошел, освещая путь фонарем, полицейский; бродяга наклонил голову, пряча лицо.
– И еще кое-что, – с мужеством отчаяния добавила Мона. – От вас мне нужно только гражданство. Как только все закончится – сразу разводимся, ясно?
– Угу, – кивнул тот и поднялся. – Пройдемся, – сказал он. – Провожу вас до Вестминстерского моста. Не удивляйтесь, если я вдруг перейду дорогу: будет очень неловко кое с кем встретиться, будучи в вашем обществе.
Она не возражала, и они пошли вдоль парапета. Стоило им поравняться с Иглой Клеопатры[6], как бродяга вдруг ухватил Мону за руку и оттащил в сторону. Туман развеялся, и стало видно, что вдоль тротуара идет высокий незнакомец, внимательно вглядываясь в лица спящих. Мону и ее спутника он не замечал – но сам был замечен.
– Если бы не вы, мисс, свел бы я с тем господином старые счеты… – пробурчал бродяга.
Они дошли до конца набережной, и Мона отправилась домой, не смея ни о чем думать.
Пятница стала для нее днем адских мук. Мона осознавала, что вручает свою судьбу в руки человеку, который, по собственному признанию, бежит от правосудия, и все же… и все же одна мысль страстно билась в ней: она должна, должна, должна рискнуть, иначе никак!
Утренние газеты сообщили новые подробности по делу Делла Гарда. В частности, там было интервью с Филиппом, который примерно половину полосы мелким шрифтом повествовал, как именно он увидел и опознал беглянку. Там же было сообщение, давшее Моне понять, с кем именно она собралась сочетаться браком. Касалось оно, вполне ожидаемо, Джона Кеддлера:
Мистер Кеддлер, нанятый семейством Делла Гарда для помощи полиции в поисках убийцы, также идет по следу международного преступника, известного мошенника Рекса Джодера, предположительно британца по происхождению. Его разыскивают за преступления, совершенные в Лондоне и в Нью-Йорке.
Осознание пронзило ее вспышкой молнии. Значит, тот прохожий на набережной был Кеддлер! Детектив, которого наняли ее разыскать. А ее жених – международный преступник. От такого озарения руки опустились, а уверенность в правоте серьезно поколебалась.
И все же после бессонной ночи, проведенной в размышлениях и тщательном взвешивании всех «за» и «против», она приняла решение, приведшее ее в офис регистрации гражданских актов.
С собой у нее была немалая часть денег, взятых из Италии: Мона давно предполагала, что ей придется бежать от жестокого мужа, и на этот случай держала деньги при себе. Внезапно она поняла, что не оговорила точную сумму платы за брак. Удовольствуется ли муж четырьмя тысячами фунтов? Впрочем, не важно. Стоит заключить брак – и она сможет связаться с отцом, а уж он-то способен удовлетворить любые запросы.
Оставалась одна опасность: вдруг этот человек не пожелает выполнить свою часть сделки – или, того хуже, не сможет? Но страх оказался пустым: стоило зайти в просторную прихожую офиса, как она увидела жениха. Сейчас, в наглухо застегнутом пальто, он выглядел куда презентабельнее, чем вчера. Мона даже нашла его симпатичным.
– Свидетельство будет выписано на вашу девичью фамилию, – сказал он шепотом. – Не волнуйтесь, оно от этого не перестанет быть действительным.
Она кивнула (на большее сил не было), и они прошли в зал, где пожилой джентльмен медленно и старательно писал что-то, сидя за большим столом.
Он глянул на них поверх очков.
– Так, это у нас мистер… э-э-э… – Он глянул в свидетельство. – Минуточку, молодые люди, минуточку.
Они сели, и Мона решила, что самое время оплатить услугу.
– Деньги, – сказала она и переложила в протянутую руку свернутые в трубочку банкноты.
Тот равнодушно взял их и, не пересчитывая, сунул в карман пальто.
Клерк как раз закончил писать и подал им знак подойти.
Монотонный его голос, зачитывающий положенные слова, доносился до Моны как сквозь сон. В какой-то момент ее холодный палец обхватил ободок кольца.
– Вот и все! – радостно сообщил новобрачный. – А теперь идемте-ка пообедаем, вы плохо выглядите.
Мона отрешенно переводила взгляд с него на кольцо и обратно.
– Нет! Я не пойду! – с неожиданной силой сказала она. – Я ведь говорила! Я сейчас же ухожу, только сообщите, где я могу вас найти.
– Юная леди! – Голос говорившего был почти ласковым. – Я ведь рискнул для вас кое-чем, так? Теперь окажите мне ответную услугу. Там, под дождем меня ждет один джентльмен. Он за мной шел все утро, и для меня единственный шанс избежать неблагоприятных последствий – выйти отсюда в вашем обществе.
– Но я не хочу… – начала было Мона, но выражение его лица ее переубедило. – Хорошо. Идемте в ресторан.
И они вышли под дождь.
Шаг, два, три – и вдруг раздался звук вроде удара бича, и мимо лица Моны пронеслась на безумной скорости свинцовая пчела в смертоносном полете, а ее спутник бросился на незнакомца, стоявшего в дюжине шагов от них. Второй выстрел был в небо, и через мгновение Мона с ужасом смотрела, как двое мужчин катаются по земле, сцепившись в смертельной схватке.
Бой не продлился долго: словно из ниоткуда, возникли трое полицейских, одного из мужчин забрали, а второй вернулся к Моне, счищая с пальто налипшую грязь.
– Такого я от него даже не ожидал! – искренне сообщил он.
Мона, сама не своя от страха, только выдохнула:
– Кто это был?
– Рекс Джодер, мой старый приятель. Уже месяц за мной охотится, – пояснил ее муж.
– А вы, значит…
– Джон Кеддлер, да. И, кажется, я только что потерял клиента. Идемте пообедаем, и заодно я расскажу, как вы можете получить развод, – я ведь немного юрист, сами знаете. И да: позвольте вернуть вам деньги…
Ни один юрист не посмел бы однозначно утверждать, насколько, исходя из условий договора об экстрадикции между Британией и Италией, можно было бы привлечь Мону Кеддлер за совершенное в Риме деяние. Джон Кеддлер мудро воздерживался от этих споров. Он имел беседу с нанимателем; тот обрушился на него водопадом гневных угроз и отправился восвояси. Мона пережидала бурю в безопасном месте – но эта буря была лишь легким ветерком.
6
Египетский обелиск, установленный в Лондоне на набережной Виктории.