Страница 93 из 97
В принципе, он мало чем рисковал. Заранее позаботясь о тыловом отходе, выбрав специально место, где улица просматривалась в обе стороны и делилась на два рукава, Джеймс держался настороже, так что при осложнении у мужика вряд ли хватило бы резвости догнать своего подрядчика и задержать. Да и назначенная за «выход на рыбалку» сумма была слишком фантастичной, чтобы кто-нибудь, случись при этом свидетели, воспринял ее всерьез.
«Сколько?» — выдохнул Рыжий.
«Штука. — Видя, что его не понимают, Джеймс пояснил: — Тысяча вас устроит?»
Должно быть, оглушенный неслыханной цифрой, тем, что странный богач вернул ему и взятую в долг двадцатку, Рыжий не торговался. Джеймс предложил ему самому, хорошо знакомому с правилами проживания в пограничной зоне, обдумать подходящий план. На том и расстались.
Эта их встреча в кафе была третьей, решающей.
Кажется, Рыжий, к этому времени покончив с едой, почувствовал, что богатый чужак размышляет о нем, но истолковал это по-своему, опасаясь, как бы его не надули в самом начале.
— Мне нужны деньги. Задаток, — сказал он твердо.
— Деньги при мне. Я привык держать слово.
— Хозяин, — начал Рыжий, уводя глаза в сторону, — я тут прикинул кое-что и решил: одной за такое дело мало. Надо немного изменить договор. Пришлось издержаться на плот, на бензин, с начальством договориться. Сейчас все не так просто…
— Короче! — оборвал Джеймс его объяснения. — Твое условие?
— Еще одну.
— Ну ты и жук, дядя! — в искреннем восхищении присвистнул Джеймс. — Две штуки за какую-то паршивую морскую прогулку! Смеешься?
Впрочем, такой вариант он предвидел, был готов, что жадный островитянин, поразмышляв на досуге, как бы не упустить верный куш, сдерет с клиента семь шкур. Такой оборот тоже входил в расчет Джеймса, но немного осадить, попридержать нахала следовало, а то, чего доброго, примется набавлять за сложность, за точность и дальность, за погодные и климатические условия, будто Джеймс печет сотенные, как эти блины…
— Послушай, а что если я шепну о тебе кому следует?
Рыжий не повел и бровью, только засопел, склоняясь ближе к столу:
— Ты эти штучки брось! Не тобой пуганный. В случае чего, я из тебя вот этими выжму все масло до капли. — Он тряхнул руками, едва не свалив пузатенькую керамическую вазу с салфетками.
— Ну, хорошо, хорошо, не будем. Я пошутил. Твой аванс — десять сотенных — в книге. — Джеймс кивнул на угол стола, где лежал обложкой кверху «Остров сокровищ» Стивенсона, напечатанный на плохой бумаге, делавшей неряшливым книжный обрез. — Потом возьмешь, когда будешь уходить. Кстати, о доверии… — Джеймс небрежно откинулся на спинку стула. — Я привык полагаться на людей, с которыми имею дело, и не хочу, чтобы в будущем между нами возникали недоразумения или какие-то трудности. Мне нравится, что ты так серьезно относишься ко всему, и мне кажется, на тебя можно положиться. Но ты боишься, что с тобой обойдутся нечестно, что тебя обманут…
Рыжий с беспокойством следил за приглушенной речью напарника, пытаясь уяснить, куда он клонит.
— Так вот, мое доверие к тебе абсолютно. Если ты решишь, что я нарушаю договор, пытаюсь надуть с твоей долей, можешь разделаться со мной, и это будет справедливо. Я решил отдать тебе пистолет, с которым никогда не расставался. Он там же, в вырезе книги. Не волнуйся, не выпадет, страницы подклеены, дома подрежешь. Можешь носить его при себе, можешь спрятать подальше. Дело твое. Будь осторожен, случайно не выстрели, в нем полная обойма. Я хочу, чтобы в отношении ко мне у тебя ни в чем не оставалось и тени сомнений и чтобы ты понял: мы делаем одно, общее дело, выгодное обоим.
Судя по недоверчивому, смятенному выражению лица, Рыжий не совсем понял, зачем ему еще и пистолет, но то, что д а в а л и, а не о т н и м а л и, ему явно понравилось, ибо упускать, что само плыло в руки, он не привык. На этом и строил Джеймс нехитрый расчет.
— Значит, договорились?
— Идет.
Теперь, после завершения разговора, можно было и расслабиться, со скучающим видом оглядывая зал. Аккуратная старушка с внуком, завершив трапезу, чинно покинули столик, потянулись на выход. Джеймс с умилением проследил за этой парой, которую совершенно необъяснимо объединяло чудовищное по сути противоречие: у одной было уже все позади, в прошлом, а у другого, наоборот, впереди, у самого горизонта, и пропасть между ними лежала гигантская…
Занавеска на входной двери колыхнулась еще раз. Вошел парень в добротном кожаном пиджачке и такой же кепке с пуговкой, крутнулся на пороге и, не заходя в зал, тут же исчез. Ничего необычного не было в таком поведении (мало ли, перепутал человек заведения или передумал, решил перекусить позднее), но это не понравилось Джеймсу.
— Вот что, — сказал он Рыжему, — сейчас уходим через кухню. Так надо. В случае чего — мы из санэпидемстанции, проверяем, как утилизируют отходы производства. — Он с сомнением еще раз оглядел нескладную фигуру Рыжего. — Тебе лучше помалкивать, я сам все улажу.
По случайности, никто не встретился им в кухонном заповедном царстве, и двери подсобок, за которыми ощущалось движение людей, тоже были прикрыты. Они благополучно миновали коридор и вышли во внутренний дворик, заставленный проволочной тарой из-под молочных бутылок. Почти вплотную ко входу был подогнан «Москвич» с надписью на фургоне «Продукты». Шофера нигде поблизости не было, должно быть, оформлял накладные на привезенный товар, но ключ зазывно торчал в замке, и блестящий брелок из нержавейки в виде кукиша еще покачивался на кольце, будто его только что трогали.
— Садись на правое сиденье! — приказал Джеймс.
— Зачем? — удивился Рыжий.
— Потом объясню. Садись, — повторил Джеймс, и потрепанный продуктовый фургон, в бешеном вращении с места черня колесами асфальт, устремился к овальной арке, которую уже на выезде пересекала косая солнечная полоса.
— Что случилось, Круминьш? Докладывай.
— Крот ушел. В кафе его нет.
Эфир затаенно молчал.
— Так… — вскоре вновь раздалось знакомое. — Янис с тобой?
— Рядом. Рыжий тоже исчез.
— Запасной выход проверили?
— Пусто. Никто ничего не видел. Внутренний дворик глухой, посторонних там не бывает. Официантка утверждает, будто бы недавно у входа стоял продуктовый фургон, зеленый «Москвич». Номера, конечно, она не помнит.
— А шофер?
— Пока не объявился. У него где-то неподалеку отсюда живет подружка. Видимо, решил к ней заскочить.
— Ладно, с ГАИ я свяжусь, оповещение будет. Хотя вряд ли «Москвич» угнали надолго. Наверняка бросят за несколько кварталов. Сейчас надо отыскать шофера и установить Рыжего. Крот теперь в гостиницу вряд ли вернется. Ясно? Действуйте. И держите меня в курсе.
Динамик умолк, и голос руководителя как отрезало.
— Эй, помоги мне! За что-то зацепилось.
В сарае было темно, но зажигать фонарь, чтобы не привлекать внимание, не решились.
— Ты даже не спросишь, как меня зовут! — В темени Джеймс не видел собственной руки, но ощущал близкое дыхание Рыжего.
— Зачем мне знать твое имя? Ты был и уйдешь. А мне оставаться. Нащупал?
Джеймс освободил крученый фал от державшего его крюка в деревянной стойке сарая, подхватил груз снизу.
— Пошли!
В дверном проеме сарая свежим воздухом обозначилась ночь — необозримая в темноте, необъятная, будто сама вселенная.
— Заходи справа: тут лаги. — Теперь Рыжий отдавал команды, безраздельно властвуя в своей стихии, и Джеймс ему безропотно подчинялся. — Выше поднимай, черт побери! К самому борту.
Кое-как, в несколько приемов, они взгромоздили тяжеленный плот в деревянной обрешетке для крепления мотора в кузов грузовика, на сей раз ночевавшего не на стоянке гаража, а во дворе, под домом Рыжего.
Оба дышали с натугой; в горле Рыжего что-то булькало, срываясь на хрип; Джеймса так и подмывало сказать ему, чтобы он закрыл рот и не будил округу.