Проводник

К вечеру встали на привал, выбрав удобное местечко на небольшом холме, заросшем молодыми соснами. Олеся оставила на мне разбивку лагеря, отойдя метров на сто от места ночлега. Вернулась минут через сорок с противоположной стороны.

— Что-то ты долго? — укорил я ее. — А если бы случилась какая неприятность?

— Я могу за себя постоять, — отмахнулась от моих слов девушка. — Кстати, не спросишь, что я делала?

— В кустики бегала, — хмыкнул я и тут же получил по макушке небольшим сучком. — Ладно, ладно… зачем?

— Я сторожки поставила, — похвасталась Олеся. — Теперь к нам никто незаметно не подберется.

— Магия, — протянул я. — Понятно… тогда едим и отбиваемся, часов в шесть подъем будет.

— Несмотря на уверения девушки, что сквозь ее магические примочки никто не пройдет (вернее, не проскользнет незамеченным), я решил подежурить. Есть такая штука, как «волчий сон», когда ты дремлешь урывками минут по десять-пятнадцать. Причем полностью в сон не проваливаешься, улавливая шумы вокруг себя. Через пятнадцать минут открываешь глаза, осматриваешься, прислушиваешься в течение минуты-двух и вновь окунаешься в дрему. Такой сон не способствует хорошему отдыху, но позволяет в течение нескольких дней сохранять боеспособность. За время службы я успел овладеть этой штукой и совсем не думал, что воспользуюсь на гражданке. А оно вон как вышло.

Ночь прошла тихо. Поскрипывали ветви, изредка набегал легкий ветерок и начинал играться листвой. Под утро совсем неподалеку какая-то ночная птаха тоненько засвиристела. И весьма неприятно, звук — смесь зубной машины, скрипа стекла и постукивания крошечных молоточков. У меня даже сон отбило на полчаса, пока певунья не угомонилась и не решила предстать со своим сольным номером перед другой аудиторией.

— Вставай, — коснулся я плеча Олеси, когда мои часы показали шесть. — Пора.

— Брр, — поежилась девушка, вылезая из-под плащ-палатки, — прохладно.

— А ты что хотела, не май месяц. Так, быстренько едим, приводим себя в порядок и в путь.

Тронулись через час, успев плотно перекусить собрать вещи и заправить мотоцикл из запасной канистры. Когда переливал топливо, то невольно хмурился — бензина явно не хватало. Сегодня еще проедем, завтра чуть-чуть и все. А по карте нам еще порядочно катить. Как бы, не пришлось пехом «недостающее» расстояние наворачивать.

Опять целый день едим, сделав несколько остановок для отдыха и охлаждения двигателя. Эх, надо было отыскать «урал» или «днепр». В люльке разного барахла можно утащить немерено. Чуть ли не полтонны — проверенно знакомыми, которым не к чему было «свистеть».

А «ижак»… так, больше асфальтовый мотоцикл для развлечения, чем рабочая лошадка.

— Елки, елки, березки, — бурчала над ухом Олеся, — сосна, дуб… елки, елки, березки… когда же мы приедем?

— Завтра уже должны к обеду добраться до нужной точки, — пообещал я.

— Хорошо бы, — вздохнула девушка и замолчала. Я ее понимал — мне уже самому надоело видеть вокруг себя деревья с кустами. А еще у меня появились сомнения в правильности маршрута. Карта с компасом имелись, но вот мои способности с ними обращаться оставляли желать лучшего. Так, с грехом пополам.

Приходилось ориентироваться по высоковольтным линиям электропередач и трассам. По одной из таких асфальтовых полос я промчался почти полсотни километров, пока впереди не заметил придорожное строение. Встречаться с кем-то вроде Мэри мне не хотелось, поэтому пришлось свернуть в лес и вновь до самого вечера прыгать по кочкам, да щуриться, когда ветви стегали по лицу при неаккуратном вождении.

На ночлег встали уже в сумерках, выбрав сосновый бор — тепло, полно сухой хвои на земле, возможность нарубить лапника для постели (а то прошлая ночевка была холодноватой без костра и теплых вещей). И еще отлично просматривалась окружающая местность во все стороны на многие десятки метров. Как обычно разбивка лагеря легла на мои плечи, пока Олеся бродила вокруг лагеря и ставила свои магические сигналки. Лежаки оборудовал под парой толстенных сосен, растущих почти вплотную друг к другу.

Потом ужин и отбой. Около часа ночи меня из дремы вырвало чувство опасности. То ли поблизости хрустнула ветка под чужой ногой, то ли ветерок принес посторонний запах. Я еще толком не успел проморгаться, как метрах в ста или чуть-чуть дальше от места ночевки возникло свечение. А через секунду на том месте появилась человеческая фигура… окутанная ярким светом, словно незнакомец решил сыграть роль новогодней елки. С той стороны донеслось невнятная фраза, и человек нырком ушел в сторону, спрятавшись за толстым сосновым стволом.

Вовремя.

В то место, где недавно стоял «светляк» ударила очередь из моего автомата. Рядом испуганно вскрикнула Олеська, разбуженная шумом стрельбы.

— За деревом укройся, — приказал я, укрываясь за соседним стволом. — Не отсвечивай… блина.

В ответ на мой один автомат разом ответило три ствола — карабин (СКС, если не ошибаюсь) и два ППСа.

— Кто там? — испуганно спросила девушка, сжимая в ладошке пистолет, но не решаясь его использовать. В принципе, правильно делает. Все равно на такой дистанции она не попадет никуда, да и не стоит ей высовываться под пули.

— Демоны, кто же еще, — буркнул я, стараясь прижать к земле (а еще лучше — зацепить) противника. Мне помогало странное свечение одного из них — спрятаться в темноте у него не получалось.

— Демоны?

— Угу, — ответил я. — Или их твари, похожие на людей… ведь нормальный человек не может светиться, словно искупался в ядерном реакторе.

— Светиться?.. так это моя магия… сигналки сработали, которые я установила, — тихонько вскрикнула девушка и уставилась на меня. — На боевые чары у меня сил не хватило. Только на такую магию.

— То есть, — осторожно поинтересовался я, убирая палец с спускового крючка, — там могут быть обычные люди, не демы? А свет — твоя работа?

— Угу, — тихонько подтвердила невнятным угумканьем девушка.

— Вот же… — чуть не выругался я, но сдержался. Потом повернул голову в сторону стрелков и громко заорал:

— Эй, народ, не стреляйте! Не стреляйте! Поговорить нужно!

Пришлось надрывать горло пару минут, пока настала тишина. Через несколько секунд смутно знакомый голос проорал в ответ:

— Выходите тогда. И осветите себя… да, оружие выбросите влево и сами идите вправо.

Знакомый голос? Да это же…

— А почему не наоборот? Например, я бы с удовольствием сходил бы налево, если бы подвернулась такая возможность.

— Чего? — в голосе кричавшего появились яростные нотки, потом на мгновение человек прервался и с недоумением спросил. — Эй, обзовись, шутник?

— Сам такой… Шурик, какого хрена ночью в лесу бродишь, тут же опасно? Можно глазиком на сучок наткнуться или пулю поймать.

— Миха?!

Светящаяся фигура подскочила с земли и сделала пару шагов в мою сторону. Потом вновь упала обратно. У меня создалось впечатление, что его кто-то сбил или подсек за ногу.

— Санек, у тебя все в порядке? — настороженно поинтересовался я.

— В порядке, — последовал ответ, а затем и предложение. — Мишаня, ты… это… выйди сам… мало ли что. Честное слово даю, что стрелять не будем.

— Иду я, иду, Фома неверующий, — хмыкнул я и крикнул погромче. — Выхожу, не стреляйте, а то обижусь.

Подсвечивая себе дорогу фонариком, я быстро добрался до партизан. Когда между мною и деревьями, за которыми те укрылись осталось метров десять, незнакомый хриплый голос потребовал:

— Стоять.

— Стою, — отозвался я.

— Стреляю, — поблизости захихикал Сашка, чья светящаяся фигура не могла никак не остаться незамеченной в темноте. — Один?

— Нет, — ответил я, — со мной еще девушка. Но она там осталась.

— Зови, — потребовал хрипатый.

— Еще чего. Ты сам сначала покажись, дядя. А то мало ли что…

— Чегось? Ты на чтой это намекаешь?

— Тогось, — передразнил я его. — Саш, покажись, что ли. И своих архаравцев предъяви. Чего ради за деревьями прятаться.