«Фирма приключений»

Гард быстро набрал тот же номер.

— Извините, — почему-то весело произнес он. — Это опять Гард. У нас нет под рукой подходящих справочников. Не смогли бы вы сказать, когда основана ваша фирма?

— О да, конечно! «Фирма Приключений» работает уже три с половиной года, — с той же предельной готовностью сообщила девушка.

— Большое спасибо.

Так. Фирма рождена три с половиной года назад, а девятнадцать человек исчезли бесследно именно за этот период! О нет, связь тут, разумеется, эфемерна, но не сопоставить такие факты настоящий сыщик не может. А что, если взять сейчас да и вновь позвонить девице, продиктовать ей все девятнадцать фамилий гангстеров и, что называется, не отходя от кассы, получить желаемый ответ?!

Спокойно, надо вспомнить слова великого и незабвенного учителя Альфреда-дав-Купера, говорившего, что «торопиться необходимо только тогда, когда нельзя медлить». Чего спешить? Тем более что Гард в принципе не знал, что делать потом, как идти дальше, и даже сам себе не мог объяснить, что он надеется найти в конце этого пути. Интуиция, или как там называть всю эту психологическую туманность, короче говоря, чутье подсказывало комиссару, и даже не просто подсказывало, а подсознательно, но властно требовало от него: копай здесь! В эти блаженные минуты наития он уже не думал собственно о несчастном антикваре Мишеле Пикколи и магните, — главная причина поиска как бы растворилась, четкие контуры конкретного преступления расплылись, зато ясно образовали логическую цепь, в начале которой был антиквар Пикколи, а в конце — но в конце ли? не потянется ли цепь дальше? — «Фирма Приключений». Гард почти физически ощущал присутствие рядом чего-то несравненно большего, чем «простое» убийство и ограбление антиквара. Этот туманный, неясный, предполагаемый мир был куда более важным, более страшным и глубоким, чем рядовое дело Мишеля Пикколи, несмотря на всю его занимательность для криминалиста. Причем электромагнитная установка, которую вряд ли могли создать и пустить в дело обыкновенные гангстеры, добавляла этому предполагаемому миру зловещую окраску, увеличивая его масштабы до…

В общем, все это чертовски трудно было не только объяснить, но даже додумать. В мозгу комиссара шумела, кричала, горланила целая орава мыслей, и он просто ждал, когда она сама по себе несколько утихомирится, чтобы мозг его начал спокойно действовать.

6. Визит к господину Хартону

Утро Гард начал с просмотра реклам фирм, специализирующихся на организации досуга населения. Быстро пробежав глазами стыдливые анонсы всевозможных заведений весьма сомнительной репутации, он натолкнулся на объявление в респектабельной рамке:

«Фирма Приключений». Гарантированные приключения от веселых путешествий до смертельных схваток на всех континентах планеты за умеренную плату. Кавалерам медали «За мужество» скидка десять процентов".

— Алло, Таратура, — прямо из дома набрал номер инспектора комиссар Гард. — На всякий случай: я еду в «Фирму Приключений», площадь Согласия, 3. Подстрахуйте, хотя, я думаю, работы вам никакой не будет.

— Вас понял, шеф. Разрешите полюбопытствовать: вам мало бесплатных приключений?

— Появились лишние деньги, не проигрывать же их в вист, как некоторые из моих коллег! Чего примолкли, инспектор?

— Беру слова обратно, комиссар!

— Надеюсь.

Без труда Гард обнаружил на площади Согласия прекрасный особняк, относящийся к началу века, который был украшен скромной и солидной вывеской: «Фирма Приключений». Гард вошел в вестибюль, и тут же, словно о визите его было сообщено заранее, навстречу ему выпорхнула тоненькая девица в огромных темных очках, делающих ее похожей на стрекозу:

— Чем можем быть полезны господину…

— Гард. Дэвид Гард. — Он протянул визитную карточку, сразу узнав голос: с ней они беседовали по телефону.

— … господину Гарду? Очевидно, вам было бы интересно узнать, что…

— Я хотел бы купить приключение, — неожиданно для себя произнес Гард, перебив «стрекозу».

— О, сколько угодно, господин Гард! — обрадовалась девица. — Не трудно ли вам последовать за мной? — И, не дожидаясь ответа, пошла по длинному коридору с многочисленными дверьми, за которыми редкие голоса, далекий стук пишущих машинок и скорее угадываемый, нежели действительно слышимый шорох бумаг создавали особый легкий звуковой фон, обязательный для каждой фирмы, стремящейся произвести впечатление на посетителей. А есть ли фирма, которая не стремилась бы к этому? Впрочем, мы отвлекаемся…

Они вошли в приемную, где сидела другая девица в точно таких же очках, но не в белой, а в красной юбке — других отличий не отметил даже опытный глаз комиссара полиции. «Белая стрекоза», кивнув Гарду, сделала движение руками, которое помогло ей выпорхнуть из комнаты, а красная, взглянув на визитку, сообщила комиссару, что она будет счастлива доложить о нем господину Хартону, который, в свою очередь, будет счастлив его принять.

Через секунду Гард уже сидел в просторном кабинете улыбающегося всеми тридцатью двумя искусственными зубами господина Хартона, пожилого грузного человека, розовое чело которого было обрамлено, как атолл пальмами, кольцом весело вьющихся седых волосков, что вместе с лукавыми, даже плутовскими глазками делало его похожим на старого вакха, спрыгнувшего за этот великолепный письменный стол прямо из рамы какой-нибудь аллегории Рубенса. Низко склонившись над столом, Хартон разглядывал Гарда, в то время как левая рука его машинально то накручивала на указательный палец, то раскручивала длинную черную прядь волос высушенной до размера кулака головы индейца, которая украшала собой письменный прибор. На столе Хартона Гард сразу заметил множество других экзотических мумий. Чучело рыбы пираньи, о зубы которой, как можно было заметить по белым стружечкам во рту, точились карандаши. Черепаховая пепельница стояла рядом с подставкой для трубок в виде медвежьей лапы. Настольная лампа с инкрустациями из тропических бабочек еще более усиливала впечатление, что вы находитесь скорее в каком-то этнографическом музее, нежели в кабинете делового человека.

Хартон перехватил быстрый взгляд Гарда и без всякой связи с только что прозвучавшими любезностями знакомства сказал:

— Надо, господин комиссар! Надо! Для дела. На вас эта рыба не действует, а многие просто сразу замирают. Итак, вы хотите купить приключение? Я, признаться, удивлен. Я вижу вас скорее в роли продавца, чем покупателя… Вас, творца и гения приключений!..

Гард сразу понял, что Хартон большой хитрюга. И эта очаровательная откровенность по поводу настольной экзотики, и подкупающая лесть, от которой должно было дрогнуть сердце любого полицейского, — все это говорило о хорошем импровизаторе, учитывающем психологию собеседника. Сразу стало интересно.

— Вы правы, мне хватает собственных передряг. Я хотел бы купить приключение одному знакомому, — сказал Гард.

— Мужчине? Женщине?

— Мужчине.

— Приключение, полагаю, без гарантии?

— Нет, почему же? — удивился комиссар.

— Видите ли, мой опыт подсказывает, что если приключение покупают не для себя, то обычно не возражают против смертельного исхода.

— А чем это отличается от убийства?

— То есть как это чем?! — воскликнул Хартон. — Во-первых, человек знает, на что идет. С согласия клиента, только с согласия клиента! Во-вторых, смертельный исход, конечно, планируется, но он вовсе не обязателен. Мы спустили машину с одним парнем в Гранд-Каньон. Машина падала в пропасть глубиной в тысячу метров, а парень вылетел из кузова и повис на первом же кусте. Поломал на ноге мизинец, только и всего! А с раненым слоном был случай! Обычно, если у вас одно копье, раненый слон — верное дело. Поверьте, что в колючих кустах, а тем более на поляне, слон бегает быстрее человека. Обычно он хватает вас за ногу хоботом и бьет о землю. Бьет, пока вы не перестаете кричать. А уж после этого начинает топтать. Да, раненый слон — это чистый верняк! Но три года назад один моряк убежал-таки от раненого слона! Иной раз подбираем группу «смертников», фрахтуем какой-нибудь плохонький пароходик, они уплывут, а мы их где-нибудь эдак миль за двести от берега возьмем да и подорвем по радио. И что вы думаете? Глядишь, двое-трое приплывут на бочках или на досках… Какое же это убийство? Что вы?!