Страница 18 из 18
– Вот и ладненько. А сейчас ступай.
Катерина Рыбанова, по новым документам, сделанным Гуляевым, Волкова, ушла в коровник. Порфирий прошел в дом, отобедал, прилег на лавку в горнице и вспомнил, как впервые увидел Екатерину с сыном.
Было это в начале июня 1868 года, как раз после объявления о рождении у императора внука, нареченного Николаем. Под вечер пошел дождь. Стемнело поздно. Все собирались отойти ко сну, как работник, который обходил двор, сообщил, что возле ворот без сознания лежит молодая баба, а рядом ребенок.
Пришлось в дом тащить. У бабы жар, дите плачет. Вызвали доктора. Тот осмотрел незнакомку, дал ей какого-то порошка. Ею Марья занималась, а мальца отдали соседке, у которой тогда свой такой же был.
Выходили бабу, оклемалась и рассказала, что сбежала от мужа. Порфирий тогда хотел сдать ее приставу, да Марья отговорила. Лишние руки в хозяйстве не помеха. Так и прижилась Екатерина с сыном Федькой. Угол ей выделили, определили в коровник. Работала хорошо, тут придраться не к чему. Хлеб свой сполна оправдывала.
Одна загвоздка была – документы. Но помог Федька Губин, староста деревни Лыка. Сделали бабе и мальцу бумаги на фамилию Волковых. А потом стало известно о страшной смерти ее муженька, да еще и как раз в ту самую ночь, когда она сбежала.
Сегодня Порфирий лгал Катерине, когда говорил, что ее подозревают в убийстве. Следствие установило, что Алексей Рыбанов сам свалился в реку и ударился башкой о камень. Но так надо было. Чтобы боялась. Так оно и вышло. Теперь будет покорна.
Порфирия потянуло в дрему, но уснуть ему не удалось. Явились из города Тимофей с сыном Катьки, подросшим Федькой.
Родственник передал лошадей работнику Тихону, прошел в горницу и сказал:
– С возвращением, Порфирий! Как здоровье?
– Ничего, живой, как видишь. Что в городе?
– Все в полном порядке. Нашел купца, который возьмет и овес, и лен.
– Он цену сбил?
– Нет. Нормальную дал. Поторговался, конечно, не без этого.
– Когда повезешь товар?
– Через неделю.
– Что так?
– Да у купца сейчас все склады забиты. За неделю свой товар распродаст, наш возьмет.
– Точно?
– Возьмет!
– Ладно. Федька где?
– К себе пошел.
Порфирий встал с лавки, подошел к двоюродному брату.
– Просьба у меня к тебе, Тимоха.
– Что за просьба?
– Ты на ночь забери к себе Федьку.
– Чего это?
– Надо так!
– Уж не к Катьке ты клинья подбиваешь?
– Какая тебе разница? Или сам глаз на нее положил?
– Ты ж знаешь, у меня вдовушка-красавица.
– Знаю. Но она, кажись, к родственникам уехала?
– На недельку погостить.
– Вот и возьми Федьку.
– Ладно. Прямо сейчас забрать?
– Нет. Часов в восемь.
– А если он не захочет? Не силком же тащить.
– Так придумай чего-нибудь. Но чтобы этой ночью Федьки в доме моем не было.
– Ладно.
– Ступай, я надеюсь на тебя.
– Давай.
Тимофей прошел в каморку, отведенную Волковым. Федька сидел на лавке, жевал хлеб, запивал молоком.
– Проголодался?
– Есть маленько.
– Вижу как маленько, аж за ушами трещит.
– Ничего не трещит, дядя Тимофей.
– Мать-то где?
– В бане.
– Чего это? Вроде не банный день.
– А я знаю?
– Ну и ладно. Ты вот что, Федька, ко мне вечером не хочешь пойти?
– Зачем?
– Да скучно одному.
– Мамка не пустит.
– Пустит, я договорюсь.
– Договоришься, пойду. А ты мне чучела зверушек покажешь?
Тимофей мастерски набивал чучела зверей, добытых на охоте.
Он улыбнулся:
– Покажу. А зайца подарю.
– Правда?
– Сказал же.
– А пойдем прямо сейчас.
– Как же мамка?
– А мы потом зайдем и скажем.
– Нет. Так не выйдет. Ты дождись мамку, подмоги ей по хозяйству. Вечером, часов в восемь, я зайду за тобой. А покуда товарища проведаю.
– Это того, кому керосин купил?
– Его.
– Ладно.
Екатерина вернулась из бани, раскрасневшаяся, разрумяненная, обняла сына и спросила:
– Как съездили в город, Феденька?
– Нормально, – по-взрослому ответил мальчишка.
– Тебе помыться надо. Я сейчас воды нагрею.
– Не надо, потом.
– Почему ты мыться не любишь? Ну хоть руки сполосни, а то грязными да за хлеб.
– Чего их мыть-то? Я уже и поел. Сегодня к дядьке Тимофею пойду, ладно?
Екатерина поняла, что Порфирий задумал убрать ее сына из дома.
– Ну, если хочешь, иди.
– По дому что надо сделать?
– Нет, отдыхай, сыночек, и так в городе, наверное, намаялся.
– Ничего. Я уже взрослый.
– Да, взрослый, защитник мой.
Федька шмыгнул носом:
– Защитник! Только скажи, если кто обидит.
– Ладно-ладно. Кто ж меня обидит?
Федька вышел в коридор, дошагал до большой комнаты Порфирия и увидел, что дверь приоткрыта. Ему очень захотелось узнать, что делает хозяин. Он остановился, подошел к двери и заглянул в щелку.
Порфирий считал деньги. Он слюнявил палец, раскладывал купюры в стопки и довольно урчал. Так делает кот, добравшийся до крынки со сливками.
Федька замер. Он еще никогда не видел столько денег.
Порфирий перемотал стопки нитками, положил их в ларец, стоявший под рукой, закрыл его. Ключ на бечевке повесил на шею. Ларец он поставил в нижний ящик шкафа, потянулся и резко обернулся.
Федька вовремя отшатнулся и бесшумно, на носках, убежал к выходу в сад.
Без четверти восемь пришел Тимофей и увел Федьку в свою избу.
Екатерина увидела это и пошла к Порфирию.
Тот ждал в комнате, сидя за столом.
– Вот, пришла.
– Хорошо.
Он встал, подошел к ней. Расстегнул кофту, погладил через чистую ночную рубашку упругие груди молодой женщины, сглотнул слюну.
– Хороша.
Порфирий резкими рывками сорвал с нее одежду, рванул занавес у кровати, стоявшей за печью, сбросил с себя порты, рубаху, повалил Екатерину на чистые простыни.
– Ох и хороша ты, Катька! А ну-ка люби меня, да так, чтобы забыл обо всем.
Заскрипела кровать, раздались стоны Порфирия.
В избе Тимофея тринадцатилетний Федька посмотрел чучела, прилег на зипун, брошенный на лавку, тут же уснул и увидел сон. Будто он, Федька, вместо Порфирия сидит за столом большой комнаты. А пред ним деньги, много, целая куча. Он набивает их в ларец, а они не помещаются. От купюр во все стороны разлетаются лучи света, прямо как от драгоценных камней, виданных Федькой в ювелирной лавке в Усеченске.
От этого света волнующе колотится сердце. Ведь это все его, Федькино.
Мальчик проснулся в поту. За окном ночь, в комнате тихо, на столе ничего нет. Куда же все делось? Он понял, что всего лишь видел сон, и от обиды готов был плакать. Ведь богатство было в руках. Да вот только не его. Вообще ничье.
Федька сходил по нужде во двор, опять лег на лавку, но так и не смог уснуть до самого утра. Мысли о драгоценном ларце не давали ему покоя.
Любой другой мальчишка забыл бы сон, но только не Федька. Сын Екатерины теперь знал, что рано или поздно, но он доберется до ларца Порфирия Михайловича. Чего бы это ему ни стоило. Тогда жизнь его непременно изменится.
Глава 3
По старинной традиции, в день рождения внук императора был зачислен в списки нескольких гвардейских полков. В пятилетнем возрасте Николай стал шефом лейб-гвардии Резервного пехотного полка. В 1875 году он получил звание «прапорщик» лейб-гвардии Эриванского полка, спустя пять лет стал подпоручиком. Через год престолонаследник назначается атаманом всех казачьих войск. 6 мая 1884 года, в день своего совершеннолетия, цесаревич в торжественной обстановке принял воинскую присягу на верность престолу и отечеству и вместе с этим поступил на действительную воинскую службу. В дальнейшем звания ему присваивались точно так же, как и всем офицерам в мирное время – по выслуге лет. Поручик, штабс-капитан, капитан, полковник – вот послужной список последнего русского императора.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте