Третья стихия

Сомнения нахлынули в единый миг — пока Илли командовала «старт», но так же моментально улетучились: в камеру хлынул свет. Это распахнулись шлюзовые двери, и челнок упал в открывшуюся под ним бездну. То есть это Михаил по ощущению стремительного падения предположил в первый момент, что под ними бездна. Стоило челноку выпасть камнем (по совету Михаила) из шлюзовой камеры, как снизу надвинулась темная масса, при рассмотрении оказавшаяся близким лесом.

Катер, вопреки их опасениям, не покинул пределов Земли и шел сравнительно невысоко над нею, что вполне могло закончиться для них фатально. Спасли положение мастерство и хорошая реакция Илли: она сумела уклониться от тесного контакта с лесным массивом, выведя челнок из состояния падения буквально в последние секунды, когда он уже сшибал днищем верхушки самых невезучих в лесу деревьев. Нечего и говорить, что пассажирам пришлось пережить массу не самых приятных в их жизни ощущений: заложив великолепный крутой вираж, принудивший все независимые внутренние органы Михаила по-братски спрессоваться, Илли выровняла челнок и повела его над лесом.

— Интересно, скоро ли нас спохватятся? — спросил Михаил, оглядывая небо и обнаруживая в нем только клонящееся к закату солнце. Катера, из которого они вынырнули, уже и след простыл.

— Надеюсь, что не скоро, — отозвалась Илли и продолжала, на радость Михаила: — Я дала понять, что смертельно устала, сказала, что буду спать, и велела никому меня не беспокоить вплоть до прибытия. Будем надеяться, что у гвардейцев не хватит наглости меня тревожить…

«У меня бы точно не хватило, — подумал он. — А вот у гвардейцев… И откуда она такая на мою грешную душу свалилась?.. С Луны, что ли?» — Илли повернула голову, и несколько секунд они озабоченно смотрели в глаза друг другу. «Люблю Луну, — подумал Михаил. — Вообще Луна — лучшая планета в Солнечной. После Земли, конечно. Иначе бы они оттуда сюда не падали».

Челнок дал изрядный левый крен. Илли мгновенно сосредоточилась на управлении.

— Почему ты не пользуешься пси-сенсором? — спросил Михаил. — С ним ведь удобней управлять.

— А разве у вас это принято?

— Нет. Но ваши технологии более совершенны.

— Тут дело не в технологиях.

— А в чем?

— В том, что мышление — непрерывный и не всегда контролируемый процесс. Команда может возникнуть в голове непроизвольно, любая посторонняя мысль может быть принята за команду, поэтому каждый мысленный приказ требует дополнительного подтверждения. И подтверждение может возникнуть также непроизвольно. Пси-сенсор хорош для виртуальности. Когда речь идет об управлении реальными аппаратами, он ненадежен и даже опасен. — Она говорила со знанием дела, как профессионал. Михаил слушал и тихо млел, думая о том, сколько всего им пришлось пережить вместе, прежде чем между ними завязался первый диалог на отвлеченные темы. Да бог с ним — с пси-сенсором. Руками в конце концов тоже иногда не мешает поработать, а то того и гляди отсохнут в процессе эволюции. Но вот она ему что-то объясняет, и этого вполне достаточно для воцарения полной мировой гармонии в отдельно взятом спасательном челноке.

Летели долго. И главное — неизвестно куда. Михаил рассчитывал встретить какой-нибудь населенный пункт и выяснить для начала их местоположение, ну а потом… Там видно будет. А лес все не кончался, стелился окрест бескрайним колышущимся океаном. «Где же это мы, интересно, находимся?» — думал Михаил, скользя взглядом по раскинувшемуся внизу зеленому простору. Судя по засилию лиственных деревьев, это была средняя полоса. Очень хотелось верить, что эта «полоса» принадлежала их родной реальности. Потому что иначе дело было швах. В любом случае им необходимо было избавиться от своего спасителя — то есть от челнока. Лучше всего было бы его уничтожить. Но прежде не мешало бы подыскать другой транспорт, поскольку, где бы они сейчас ни находились, им следовало бежать из этих мест как можно дальше. В своей реальности смена транспорта не составила бы проблемы, стоило им лишь добраться до какого-нибудь людского поселения.

Наконец лесные дебри внизу рассекла ровная стрела дороги. Если судить по цвету, дорога была своя, характерная для того мира, в котором Михаил с детства обитал и куда очень рассчитывал вернуться — как, без сомнения, и все его товарищи. На — строение у него резко повысилось, хоть он и старался его осаживать — цвет дорожного покрытия еще не доказательство, но сама-то дорога должна привести к человеческому обиталищу!

И точно! Вскоре впереди показалось среди деревьев широкое бревенчатое здание с плоской крышей. Подлетев ближе, они увидели выведенную на крыше зеленой неоновой краской огромную надпись: «У ЛЕШЕГО». Возле буквы «У» возвышалась колоритная надстройка в виде покосившейся избушки, вдоль края стояли несколько силовых кресел и небольшой грузовой аэрокар. В родной реальности такие грузовички ласково величались летающими бычками. Крыша, служившая посадочной площадкой, с русской надписью, креслами и «бычком» представляла собой уже более конкретное доказательство того, что имперец вернулся со своей добычей в тот единственный мир, который был в равной мере родным и для беглецов, и для их преследователей.

Посадив челнок в районе буквы «Ш», Илли отстегнулась и выбралась наружу через откинувшуюся часть корпуса. Прежде чем последовать за ней, Михаил обернулся к остальным пассажирам: Бельмонд, сопя носом, освобождался от ремней безопасности, а Попрыгунчик сидел неподвижно с закрытыми глазами, съехав под ремнями набок. Михаил подумал, что он уснул, и крикнул:

— Эй, подъем! Приехали! — Он так до сих пор и не знал, как зовут бежевого господина, поэтому не мог окликнуть его по имени. Окрик привлек внимание Бельмонда, сам же Попрыгунчик на зов не отреагировал. Тогда Михаил перегнулся назад и похлопал его по щекам. Попрыгунчик не просыпался. Голова его безвольно моталась из стороны в сторону. Похоже, что дела его были плохи.

— Илли! Позови людей, кого-нибудь! Скажи, что человеку плохо! — крикнул Михаил, высовываясь из челнока. Илли, успевшая отойти к избе, удивленно обернулась. Михаил махнул нетерпеливо рукой:

— Скорее!

— На пульте внизу справа есть медицинский блок! — крикнула она. — Синяя кнопка! Прикладывается к шейной артерии! — Михаил нырнул в челнок, но еще увидел краем глаза, как дверь избушки распахнулась перед ней, оказавшись дверью грузового лифта, и она в него вошла.

Потом он нашел внизу приборной панели синюю кнопку и нажал ее. Из гнезда выдвинулся небольшой металлический четырехгранник, Михаил его схватил и, перегнувшись назад, попытался пристроить бесчувственному Попрыгунчику на шею. Медицинский блок на шее пострадавшего держаться отказывался.

— Разрешите мне вам помочь, — попросил взволнованный Бельмонд. — Если это стандартный блок, то там на торце должна быть кнопка… — Кнопку Михаил обнаружил, нажал и с посильной помощью Бельмонда приладил наконец прибор на артерию. Присосавшись, что твой кровосос, медблок загудел с едва слышно, и на его верхней грани стали вспыхивать поочередно разноцветные лампочки.

— Инъекции делает, — тихо пояснил Бельмонд и добавил убито: — Бесполезно… — Михаил вопросительно вскинул глаза:

— Почему вы так думаете?

— Я не подозревал, я думал, что он уснул… — пробормотал Бельмонд. — А у него, наверное, сердце… Приступ…

— С чего вы взяли, что он умер? — раздраженно спросил Михаил каким-то не своим, неожиданно хриплым голосом. Не мог Попрыгунчик умереть теперь, выйдя невредимым из переделок, ставших смертельными для троих настоящих хищников, давших бы сто очков вперед десятку таких, как он. Умереть, вернувшись в родную реальность, где ему ничего больше не грозило! Не от пули, не от лазера, а просто так — тихо скончаться на заднем сиденье спасательного челнока. Не мог, не имел права! Не укладывалась просто-напросто такая смерть в сознании у Михаила.

— Пока вы говорили с девушкой, я посмотрел его зрачок. Он не реагирует на свет… — А ведь они даже не знали его имени!..