Страница 32 из 69
Это была она — долгожданная, дорога. Но какая!.. Ничего подобного он здесь еще не видел, хотя хоженых троп — чего греха таить — было у него тут пока не так уж много. Под его ногами лежала широченная бетонная трасса с невысокими выступами с двух сторон вроде узких тротуарчиков. Эта дорога явно предназначалась для тяжелого военного транспорта. Михаил-то был до сих пор уверен, что базовая реальность дика, нехожена и первобытна. А здесь, оказывается, уже и трассы военные проложили, и технику, наверное, по ним гоняют военную из мира в мир на продажу милитаристы проклятые. Куда ведет дорога, было пока неясно — впереди она терялась в тумане.
Михаил пошел вперед, не оглядываясь, но продолжая ощущать, что двигается в большой компании, и даже чуть-чуть угадывая попутчиков боковым зрением. Кажется, он кого-то еще вел за собой — по крайней мере, очень старался это делать, но теперь усилие было настолько невелико по сравнению с прошлыми разами, что он так и не понял, удалось ; ли ему помочь Странникам или они обошлись своими силами.
Туман поначалу отступал, словно дразнясь, потом они его неожиданно быстро достигли и прошли насквозь. Михаилу показалось, что он прорвал своим телом тончайшую материю, и позади непременно должна остаться дырка с очертаниями его фигуры. Он хотел было обернуться, чтобы в этом удостовериться, но открывшаяся перспектива заставила позабыть о том, что осталось за спиной.
Он стоял на пологой возвышенности, впереди простиралось огромное поле, поросшее низенькой рыжеватой травкой, с небес ласково пригревало полное желтое солнышко. Но поразило его, естественно, не это: воздух над полем колыхался, полный призрачного движения, являя собой невероятную смесь самых разных пейзажей, едва уловимых, словно фантомы, наложенные один на другой. Присмотревшись, можно было различить города с оживленным движением, шикарные загородные виллы, горные ущелья и густой дремучий лес. Много чего можно было здесь увидеть, была бы охота вглядываться. Там двигались, не замечая друг друга, проходя друг друга насквозь, люди и какие-то другие существа, похожие на людей и не очень — какие-то гигантские насекомые, ящерицы и даже вроде бы рыбы. А между тем и само поле было видно из конца в конец, и широкий столб голубого света, выраставший из земли в его центре. В этом свете, словно музейный экспонат, висел предмет, напоминающий ручной пулемет. И еще одна примечательная деталь пейзажа сразу бросалась в глаза: по ту сторону голубого столба по полю были разбросаны мощные бронированные машины с торчащими впереди пушками. Танки. Если верить глазам — а в данном случае им уже как-то не очень верилось, — танки были настоящие, ничуть не похожие на видения, как прочий призрачный наполнитель здешнего воздуха.
— Вот это они зря! Эти чайники им выйдут боком! — раздался рядом голос Папаши Костена. Михаил уж было решил, что от избытка впечатлений его начали одолевать галлюцинации. Но тут вспомнил, что попал в эту бредовую местность не один, а в команде специалистов. И ему есть у кого спросить, что здесь происходит.
Он обернулся и на время прикусил язык, потому что сзади тоже нашлось на что полюбоваться Странники и вся остальная команда находились рядом, но за их спинами вместо ожидаемой туманной завесы с предполагаемыми дырками высилась бесконечная гряда пестрых курганов. Михаилу понадобилось несколько секунд для осознания того, что стоят они перед грандиозной свалкой, и вроде как именно из нее, а не из какого-то там загадочного тумана они все только что вышли. Свалка выглядела вполне себе реальной и не пустовала, а, напротив, кипела жизнью: по мусорным грудам лазили во множестве хорошо одетые граждане и с озабоченным видом копались в отбросах.
— Ребята, мы на месте! — крикнул Папаша Костен, помахав рукой. Обитатели свалки, приветственно загалдев, оставили свои изыскания и стали спускаться с курганов, производя попутно в горах слежавшейся рухляди серии обвалов и лавин. Приличного народу на свалке околачивалось великое множество: люди сыпались с нее по всей протяженности — мужчины, женщины и дети. Все они были вооружены, в основном почему-то холодным оружием — шпагами, саблями или мечами. Большинство держа-: ли древнее оружие ближнего боя в руках. «Нашли в мусоре?.. — недоуменно размышлял Михаил. — Или мечом удобней там ковыряться?..»
— Значит, так, ребята! Кто остался без клинка — ничего не поделаешь! Будет драться кулаками! Мы с идем на битсах, как условились! — провозгласил Костен, принимая у кого-то из рук увесистый меч. Воткнув его перед собой в землю, он распорядился: — Все прочь от свалки на десять шагов!
Народ моментально подчинился приказу и отхлынул, освободив широкую полосу земли перед грудами хлама. Отойдя, все они замерли молча, словно в ожидании важного события.
Костен стоял неподвижно с закрытыми глазами, простерев вверх руки, губы его беззвучно шевелились. Михаил, находившийся с ним совсем рядом, напряг слух, но услышал лишь едва уловимые отзвуки согласных. Однако у него возникла уверенность, что Костен произнес вначале какое-то длинное заклинание, а потом стал проговаривать заковыристые имена.
И тогда воздух перед ними заколебался, заслоился, как в знойный летний полдень, и над свободной полосой земли стали возникать одно за другим потрясающие создания. Одновременно в лица зрителей дохнуло, словно из металлолитейного цеха, волной разогретого воздуха, пахнущего железом.
Первым появился грандиозных размеров жук-рогач, весь серебряный, точно побывал недавно в серебрянке, с воинственно торчащим впереди рогом. «Вот уж действительно носорог так носорог, не придерешься», — потрясся в душе Михаил. Рядом с жуком образовалось еще одно громадное насекомое: помесь богомола со скорпионом, такой же, как и жук, редкостной раскраски. И пошло, и пошло, и замелькало в глазах у Михаила, как на приеме у психиатра, оснащенного самой современной техникой: чем дальше, тем все больше убеждаешься, что ты и есть тот самый полный псих и шизофреник, которого он так долго ищет себе в напарники. На фоне свалки появлялись длинноногие крокодилы, крылатые пантеры, львы с птичьими головами, волки о шести ногах, чешуйчатые лошади на драконьих лапах. Единственными, на ком более или менее отдыхал потрясенный разнообразием взгляд, были вполне отвечающие общепринятым канонам упитанные дракончики. Весь этот бредовый зверинец был переливчато-серебряного цвета и обнаруживал несомненные признаки жизни: насекомые шевелили лапками, драконы разевали пасти, представители рода кошачьих выгибались, потягиваясь, крокодилы нервно подергивали хвостами, а лошади переступали с одной чешуйчатой лапы на другую, и это всеобщее нетерпеливое движение играло и переливалось миллионами солнечных бликов. Когда Костен, произнеся последнее тайное имя, открыл глаза, им уже было на что порадоваться: перед людьми выстроился длинный паноптикум чудовищ, детищ явно кого-то из древних богов — наверное, пропойцы Диониса, произведенных им на свет не иначе как в приступе белой горячки.
Еще при появлении первого жука ноги Михаила! сами приняли решение унести бедное тело куда-нибудь, лишь бы подальше отсюда. Но тут со спины его подперло что-то мягкое и вцепилось клещом в его локоть, не дав Михаилу возможности не только убежать, но даже попятиться. Хотелось бы, чтобы это была Илли, но, судя по всем приметам, его держал Бельмонд, не сделавший ноги сам только потому, что его парализовало от страха. Остальные присутствующие, как люди, так и Странники, также застыли на месте, возможно, по той же причине, что и бедняга Фредди. Однако само воспоминание об Илли в момент вернуло Михаилу утраченное мужество. Он досмотрел спектакль до конца вместе со всеми и только потом нашел в себе силы произнести хрипло:
— Это что?..
— Это битсы, — отозвался веселым голосом Заноза. Михаил ощутил, как ослабла хватка Бельмонда на его локте. Сам он тоже почувствовал невероятное облегчение и даже что-то вроде легкого разочарования. Вот и всегда так: стоит кому-то дать загадочному явлению какое-то, пусть даже непонятное, название, и часть жуткого очарования уже потеряна вместе с изрядной долей страха перед неведомым. Заноза хотел добавить еще что-то, что наверняка окончательно развеяло бы ореол загадочной жути, но ситуацию спас Папаша Костен, отдавший как раз в этот момент громогласный приказ своей армии: