Страница 97 из 317
В ходе приготовлений к большой европейской войне и во время Первой мировой соседние империи стали весьма активно, отбросив прежние ограничения, использовать этническую карту против своих противников. Сила национальных движений в этой макросистеме к концу войны во многом была обусловлена тем, что они получили поддержку соперничавших империй, которые теперь боролись друг с другом «на уничтожение». Сражающиеся стороны проводили мобилизацию окраинных национализмов в стане врага через оккупационную политику, через финансовую и информационную поддержку сепаратистских тенденций, через систематическую пропагандистскую работу в лагерях военнопленных, которая охватила миллионы человек. В условиях, когда все взрослые мужчины рассматривались как потенциальные солдаты, воюющие стороны трактовали этничность и конфессиональную принадлежность как ключевые параметры лояльности, прибегая к массовым депортациям, репрессиям и заключению во впервые появившиеся тогда в Европе концентрационные лагеря по этническому признаку.
В этой связи можно заново осмыслить вопрос о том, в какой мере роль могильщика континентальных империй принадлежит национальным движениям, а в какой — самим империям, которые использовали и поддерживали эти движения друг против друга. Это заставляет по-новому подойти и к вопросу о том, насколько жизненный потенциал континентальных империй был исчерпан к началу Первой мировой войны. Иначе говоря, все ли эти империи находились к началу войны в фазе необратимого упадка? Возможно, некоторые из них переживали кризис, исход которого не был заранее предопределен? Была ли Первая мировая война лишь последним гвоздем, забитым в гроб этих империй, или гигантским потрясением, которое разрушило их вне зависимости от того, были ли они на тот момент уже неизлечимо больны? Именно Первая мировая война, которая, среди прочего, заставила империи вовсю орудовать обоюдоострым мечом национализма и окончательно разрушила выполнявшую определенную стабилизирующую роль макросистему континентальных империй, заставила их кануть в Лету. Ведь в результате войны рухнули не только ослабленная, сжимавшаяся, потерявшая экономический суверенитет Османская империя, не только экспериментировавшая с этнокультурной автономией, сравнительно менее централизованная империя Габсбургов, или экономически отстававшая от Запада, раздираемая внутренними политическими противоречиями, не успевшая консолидировать новые демократические институты и имперскую русскую нацию Российская империя. Рухнул и германский рейх, где имперская нация и демократические институты уже были в значительной степени консолидированы, где экономическое развитие вывело страну в мировые индустриальные лидеры. Получается, что вне зависимости от своих внутренних сильных сторон и слабостей все империи на востоке Европы не смогли пережить Первую мировую войну и крах взаимозависимой макросистемы континентальных империй.
Но даже Первая мировая война не стала рубежом, после которого можно говорить, что век империй и национализма сменился веком наций-государств. Конечно, антиколониальные идеологии Вильсона и Ленина стали важным вызовом империям. Однако лишь Вторая мировая война, в которой потерпели поражения «молодые» империи Германии и Японии, и способность США после войны диктовать условия своим ослабленным западным союзникам привели к демонтажу французской и британской империй и завершению того этапа, который можно назвать вслед за Остерхаммелем «веком империй и национализма».
Подводя итог, отметим следующее. Во-первых, империи не были построены нациями. Во-вторых, строительство наций протекало в контексте соревнования между империями. Это верно и для строительства наций на периферии империй, и для строительства наций в ядре империй. В-третьих, строительство наций и строительство империй были тесно связаны. Строительство наций в ядре империй было одним из ключевых инструментов повышения соревновательных возможностей империй, а строительство наций на периферии империй во многом происходило под влиянием других, конкурирующих империй.
Экспансионистские проекты строительства имперских наций, дополненные во второй половине XIX в. дарвинистскими теориями выживания сильнейших, создавали новое напряжение в отношениях центра и периферии империй. В исторической литературе внимание в основном фокусируется на центробежных тенденциях, порождавшихся такой политикой, а успехи имперских интеграционных и ассимиляционных проектов в последние десятилетия перед Первой мировой войной, как правило, недооцениваются.
Европа и мир: тернистый путь к глобальной системе государств
Pax Brita
Задолго до начала XIX столетия Британия, в результате резкого роста промышленности и торговли и расширения колониальных владений, стала могущественным государством Европы. В начале XVIII в. завершился процесс политического объединения Англии и Шотландии: в 1707 г. Англия (в Средние века наиболее крупное королевство Англия, расположенное в центре острова, подчинило находившийся на его южных рубежах Уэльс) заключила Унию с Шотландией, и новое государственное образование получило название Соединенное королевство Великобритания. Государственный строй — конституционная монархия — был установлен в ходе Славной революции 1688–1689 гг. законом конституционного характера — Биллем о правах. Билль разграничил права парламента и прерогативы монарха, подтвердил права граждан. В королевстве установилась свобода вероисповедания при сохранении государственного статуса англиканской церкви и отменена цензура. С этого времени король не мог ни отменить, ни приостановить действие закона, принятого парламентом, хотя до начала XVIII в. за ним сохранялось право вето. В 1714 г. на трон взошел представитель Ганноверской династии Георг I. Широкие полномочия монарха постепенно сужались за счет усиления роли нового исполнительного органа власти — кабинета министров, выработки его функций и принципов ответственности перед парламентом.
Великобритания первая среди других стран вступила на путь модернизации экономики: с 1760-х годов она переживала начало промышленной революции. Внедрение машинного производства сопровождалось глубокими социальными сдвигами: небывалым ростом численности населения, миграцией и урбанизацией. Промышленная революция совпала по времени с завершающим этапом аграрной революции, что серьезно ухудшило положение сельских и городских слоев населения и привело к усилению социальной напряженности. Наряду с акциями протестного характера в последней трети XVIII в. зародилось радикальное движение, протекавшее под лозунгом коренного преобразования системы представительства в парламенте, сокращения государственных расходов и снижения налогового бремени.
Несмотря на социальные проблемы, развитая экономика и финансовая система, мощный флот позволили Британии формировать коалиции союзников по борьбе с революционной, а затем наполеоновской Францией в Европе и успешно сражаться за морями в конце XVIII — начале XIX в.
В 1801 г. была заключена англо-ирландская уния, ликвидировавшая остатки самостоятельности Ирландии. На протяжении XIX в. (и до 1922 г.) официальное название британского государства — Соединенное королевство Великобритании и Ирландии. По размерам территории и по численности населения королевство (в 1800 г. в стране проживали 8,6 млн человек) уступало Испании и Франции.
Великобритания вышла победительницей из долгого противостояния с Францией и после разгрома противника стала одной из могущественных стран Европы. Венский конгресс 1814–1815 гг. закрепил осуществленные Британией за эти годы территориальные завоевания: к заморским владениям, среди которых наиболее крупными была Канада в Северной Америке, Австралия в Южном полушарии, Бенгалия в Азии, добавились острова Мальта, Цейлон, Маврикий, Тобаго; британской стала и Капская колония. Победа над Францией ознаменовала окончательное установление господства британского флота на море и явилась важным фактором активизации дальнейшей деятельности британцев во всех частях света. Наличие владений и зависимых территорий в значительной мере обеспечило последующее расширение достигнутых позиций в Азии и Африке, проникновение английского капитала и товаров во владения Испанской и Португальской колониальных империй в Латинской Америке.