Страница 251 из 317
Законодательство о продаже земель менялось в пользу тех, кто их обрабатывал. Первоначальный размер продаваемых в одни руки участков составлял 640 акров (1 акр — 0,405 га) при цене в 2 доллара за акр. Такие участки были дорогими и слишком крупными для одной семьи. Далее их размеры уменьшались, и в 1804 г. дошли до 80 акров в одни руки и минимальной цены в 1,64 доллара за акр. Земля продавалась в кредит с уплатой четверти суммы в течение 40 дней и погашения остатка на протяжении двух лет, но это устраивало не всех.
Создавались компании (наряду с предпринимателями в них входили члены законодательных ассамблей и чиновники штатов), скупавшие со скидками огромные площади земли для продажи мелкими долями фактическим поселенцам. Развивалось скваттерство — самовольный захват непроданных земель в целях расчистки под урожай и постройки бревенчатой хижины. Скваттеры шли дальше, продавая участки тем, кто хотел иметь свое хозяйство либо провести улучшения, чтобы передать по высокой цене в третьи руки. Задержать охотников за землями не представлялось возможным, намеченные государственными конторами к продаже участки зачастую оказывались занятыми. Подвижная граница (frontier) поселений стала символом покорения «Дикого Запада».
В конце концов правительство пошло навстречу скваттерам, легализовав этот бизнес. Закон о заимке 1841 г. предоставил занявшим земли лицам преимущественное право их выкупа по минимальной цене. Кульминацией аграрного законодательства стал Акт о гомстедах от 20 мая 1862 г. (homestead — участок поселенца), принятый в разгар Гражданской войны как экономическая мера, направленная против рабовладельцев. Смысл акта в том, чтобы осуществить бесплатную раздачу еще не занятых земель всем совершеннолетним жителям США, не участвовавшим в Гражданской войне на стороне Юга, кто изъявил желание иметь надел в 160 акров (64,8 га) для обустройства фермы.
Акт вступал в силу с 1 января 1863 г. От заявителя требовались лишь письменное согласие использовать гомстед только для проживания и обработки земли и уплата символической пошлины. По истечении пяти лет он получал участок без дополнительных взносов в полную собственность. Если владелец хотел сразу стать полным собственником и распоряжаться участком по своему усмотрению, он мог выкупить его за 200 долларов. В 1873 г. вышел закон о восстановлении лесов (право на дополнительные 160 акров земли, если на 40 из них будет посажен лес), в 1877 г. — закон о пустынных гомстедах (предоставлялось 640 акров земли, требовавшей орошения) и закон о лесных гомстедах (продажа 160 акров леса по 2,5 доллара за акр). Для сравнения, средний крестьянский надел на мужскую душу после отмены крепостного права в Российской империи составлял 3,4 десятины (3,71 га), в Семиреченской области (современный Казахстан) переселенцам в 1868–1883 гг. предоставляли по 30 десятин (32,7 га), в Приморье с 1861 г. — по 15 десятин (16,4 га) на мужскую душу, столыпинские же хуторяне в Сибири получали 60 десятин (65,4 га). Акты о гомстедах, будучи самым демократическим в истории решением аграрного вопроса в интересах сельских тружеников, сделали ненужными скваттерство и компании земельных спекулянтов. В начале XIX в. 160 акров земли трудно было бы обрабатывать силами одной семьи, а с 1850-х годов появились изготовленные на чикагском заводе Сайруса Маккормика (1809–1884) плуги улучшенной конструкции, механические жатки, косилки, молотилки и другая техника. Они продавались в кредит по доступным ценам в 100–150 долларов.
Гомстедеры. 1866 г.
Первые американские хлопкопрядильные фабрики появились в 1790-е годы в штате Род-Айленд. На них была установлена система машин англичанина Ричарда Аркрайта (1732–1792), работавшая от водяного колеса. Эмигрировавший из Англии механик Сэмюэл Слейтер (1768–1835) нажил на организации фабрик крупное состояние. Работу там нашли не только иммигранты, но и фермеры, заинтересованные в дополнительном заработке. Вначале фабриканты раздавали пряжу, которую женщины ткали на домашних станках, а после 1820 г. появились улучшенные в США механические ткацкие станки английской конструкции, и работа полностью переместилась на фабрики.
Механизация ткачества открыла дорогу трудоустройству женщин, но не только из бедной части общества. Незамужние дочери фермеров стали зарабатывать на приданое и собирали нужную сумму за 1–3 года. Чтобы сделать труд в отрыве от дома привлекательным, их селили в благоустроенных пансионах-общежитиях. Работницы имели счета в банках. Этими порядками восхищался побывавший в 1842 г. в США английский писатель Чарльз Диккенс, ибо они совсем не походили на отталкивающие сцены наемного труда на его родине.
«У всех у них здоровый вид — иные прямо пышут здоровьем; держатся и ведут себя как молодые женщины, а не как отупевшие животные, впряженные в ярмо… Живут работницы в многочисленных общежитиях, расположенных поблизости [от фабрик]. Владельцы фабрик тщательно следят за тем, чтобы содержали эти общежития люди, прошедшие самую строгую и внимательную проверку. Всякая жалоба со стороны жильцов или кого-либо еще досконально проверяется, и, если она оказывается обоснованной, провинившегося отстраняют и на его место назначают более достойного. На фабриках здесь работают и дети, но их немного. По законам штата им разрешается работать не более девяти месяцев в году, а остальные три месяца они должны учиться. Для этой цели в Лоуэлле имеются школы, а кроме того там есть церкви и разные молитвенные дома, так что молодые женщины могут следовать той вере, в которой они воспитаны» (Диккенс Ч. Собр. соч.: в 30 т. М., 1957–1963. Т. 9. 1958. С. 85–86).
К середине XIX в. местных девушек почти полностью заменили иммигрантки из Ирландии, согласные на низкую заработную плату и нетребовательные к условиям труда и быта.
Промышленный переворот в США завершился к 1860-м годам, когда суммарная продукция, изготовленная в северо-восточных штатах машиннофабричным способом, многократно превысила объем продукции ручного труда в национальном масштабе. Как и в других странах, в США имела место региональная специализация. Мелкая обрабатывающая промышленность западных территорий быстро механизировалась, минуя предварительную стадию ручного труда, но крупных предприятий еще не было и товары поступали с северо-востока. В слаборазвитой промышленности Юга трудились не только свободные, но и рабы. Индустриальным центром США в XIX в. оставался северо-восток и прилегающие штаты. В 1880-е годы началась вторая промышленная революция, которая вывела страну в мировые экономические лидеры.
Что поддерживало экономику Юга в период рабовладения? В 1794 г. был изобретен простой в обращении станок, названный «джином» (от англ. engine — машина, механизм), который примерно в пятьдесят раз ускорил очистку хлопкового волокна, что позволило наращивать его экспорт и расширять плантации. Сложилась уникальная для капитализма система плантационного рабства, превратившая большой регион в сырьевой придаток текстильной промышленности Европы и северо-восточных штатов. Хлопок истощал почву, минеральные удобрения еще не применялись, но плантаторы обладали достаточным политическим весом, чтобы продвигать рабовладение на новые земли. Другой существенной особенностью экономики Юга стало превращение рабов в «живой капитал» с самовозрастающей стоимостью.
С 1808 г. ввоз в страну рабов был запрещен Конституцией США, но плантационное хозяйство требовало их во все большем количестве. Рождаемость в черных семьях всячески поощрялась. Цены на них росли в такой прогрессии, что наличие одного-двух рабов у фермера-южанина делало его богаче владельца такой же фермы в свободных штатах. В 1853 г. стартовая аукционная цена молодого раба на невольничьем рынке в Новом Орлеане превышала 1100 долларов, а в 1860 г. достигла 4500 долларов, что равнялось средней стоимости фермы в 80 акров на Западе.
На Юге стало выгоднее вкладывать деньги в землю и рабов, чем иметь счета в банках, развивать промышленность или покупать ценные бумаги. То, что рабы были «капиталом» и стоили дорого, влияло и на обращение с ними. Плантаторы старались продлить их способность к труду и деторождению достаточно калорийным питанием, давали время на отдых, а за детьми, чьи матери работали в поле, присматривали пожилые чернокожие няни. От пойманных беглецов старались избавиться, продавая их, а не забивая насмерть плетьми. Свирепые истязания, описанные в романе Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» (1852) были не частым явлением. Писательница-северянка никогда не бывала на Юге, но выразительно передала атмосферу насилия над личностью раба и тяжелого подневольного труда. Переведенная на многие языки, книга имела успех в тогда еще крепостнической России.