Страница 171 из 317
Борьба между сторонниками и противниками освобождения крестьян с землей в конечном счете была борьбой за дальнейшее развитие страны. Образование мелких крестьянских хозяйств должно было предотвратить пролетаризацию крестьянства и, как следствие этого, социальные потрясения. Вместе с тем это консервировало бы экономическое положение России как аграрной по преимуществу страны, лишив ее перспектив промышленного развития. Безземельное освобождение крестьян должно было, по мнению его идеологов, привести к образованию крупных фермерских хозяйств на основе помещичьих владений и вместе с тем создать предпосылки оттока рабочей силы в промышленный сектор. Россия, если бы ей, конечно, удалось избежать крестьянской войны, превратилась бы в индустриальную державу парламентского типа.
19 февраля 1861 г. Александр II подписал «Положение о крестьянах» и Манифест об отмене крепостного права. Согласно «Положению», крепостной порядок должен был сохраняться еще в течение двух лет. Это необходимо было для того, чтобы согласовать на местах имущественные интересы и правовые отношения помещиков и крестьян. Крестьяне получали личную свободу, но при этом считались временнообязанными до тех пор, пока не перейдут на выкуп. В течение двух лет должны были составляться уставные грамоты, определявшие отношения помещиков и временнообязанных крестьян. По отношению к временнообязанным крестьянам помещики сохраняли широкие полномочия и считались их «попечителями». Уставные грамоты определяли величину земельных наделов, переходящих в пользование крестьян, и должны были составляться для каждого села в отдельности. В роли третейских судей при этом выступали мировые посредники, назначаемые губернатором из местного дворянства и утверждаемые Сенатом. Индивидуальная свобода крестьян ограничивалась не только их временнообязанным состоянием, но и сохранением крестьянской общины. Уставные грамоты заключались не с отдельными крестьянами, а с сельской общиной и тем самым связывали крестьян круговой порукой.
Нормы земельных наделов для крестьян не были одинаковыми по всем губерниям: существовали верхние и нижние пределы. Помещики не имели права выделять крестьянам земли меньше положенного, а крестьяне не имели права требовать для себя больше положенного. Если дореформенный размер обрабатываемой крестьянином земли превышал верхний предел, то от него отрезался участок в пользу помещика. В случаях же когда дореформенный надел оказывался ниже нижней нормы, помещик должен был добавить крестьянину земли. Однако установленные размеры земельных наделов были таковы, что почти повсеместно крестьянские участки урезались. В целом по России крестьянство в ходе реформы потеряло до 20 % земли. В подавляющем большинстве случаев земельные участки крестьян были значительно ниже прожиточного минимума. По подсчетам земских статистиков, минимальный душевой надел в черноземной полосе составлял 5–6 десятин, для Нечерноземья он был значительно выше. При этом только 5 % крестьян получили количество земли, превышающее эту норму. В среднем же на душу пришлось по 3,4 десятины.
Прямым следствием этого стала пореформенная пауперизация русской деревни с ее малоземельем, недоимками и нищетой. Но даже для того чтобы стать собственником нищенского надела, крестьянин должен был выплатить за него помещику сумму, в 1,5 раза превышающую его рыночную стоимость. Фактически речь шла не только о выкупе земли, но и о выкупе личности крепостного. Правда, при этом сам крестьянин платил сразу только 20 %, остальные 80 % выплачивало помещикам государство, но не деньгами, а ценными бумагами. Крестьяне должны были в течение 49 лет вернуть государству эту ссуду с шестью процентами годовых. В результате помещики потеряли значительную часть своих прежних доходов, а крестьяне выкупили землю по цене, в три раза превышающей ее рыночную стоимость.
Крестьяне почувствовали себя обманутыми. Вместо ожидаемой воли они должны были еще два года оставаться в рабстве с неясными для них перспективами относительно земельных владений. Многие крестьяне отказывались отрабатывать барщину, подписывать уставные грамоты, некоторые из них поднимали восстания. Правительство в целом оказалось готовым предотвратить крупномасштабные мятежи. Во все губернии царем были направлены высокопоставленные военные чины с широкими полномочиями, включая право в случае необходимости применять военную силу. Локальные крестьянские восстания, как правило, быстро подавлялись, и далеко не всегда дело доходило до применения силы. Только 2–3% от общего количества помещичьих крестьян подверглись усмирению с помощью армейских частей. В целом же ситуация в стране, несмотря на заметный рост крестьянских волнений, была вполне контролируемой. С началом работы в деревнях мировых посредников количество крестьянских волнений пошло на убыль.
Либеральное дворянство в целом восторженно встретило сам факт отмены крепостного права, но при этом некоторые либералы призывали правительство не ограничиваться лишь социальной сферой и требовали реформы политической системы. Радикально настроенная часть общества, смотрящая на преобразования только с одной, крестьянской, точки зрения, объявила реформу грабительской и стала рассматривать вариант отмены крепостного права снизу. Если либералы действовали путем открытого обсуждения общественных вопросов и прямого обращения к императору, то начинающие революционеры взялись за нелегальное распространение брошюр и прокламаций. В столицах и крупных провинциальных городах стали образовываться нелегальные кружки с ярко выраженной антиправительственной направленностью. Не имея, как правило, четких политических программ, молодые люди объединялись на почве неприятия существующего строя. Все они читали герценовский «Колокол», журнал «Современник» и были стихийными социалистами. Чаще всего дальше чтения, обсуждения и распространения запрещенной литературы дело не шло. Состав таких кружков был непостоянен, сами кружки недолговечны. Они так же быстро распадались, как и возникали. Однако всплеск крестьянских волнений, сопровождавших отмену крепостного права, наводил революционную интеллигенцию на мысли о близкой революции. Желая не упустить этого момента, русские социалисты начали объединять мелкие кружки в большую организацию. Летом 1862 г. было создано общество под названием «Земля и воля». Его программа заключалась в том, чтобы добиться путем революции, желательно не очень кровавой, созыва Земского собора, передачи земли крестьянам без выкупа, замены чиновников «людьми, народом выбранными», уничтожения сословий, рекрутчины, телесных наказаний и т. д.
Александр II, подготовив и осуществив крестьянскую реформу в обстановке относительной гласности, оказался неготовым к дальнейшему диалогу с обществом и в силу присущего ему инстинкта самодержца решил заткнуть рот всем недовольным. Начались массовые аресты, преимущественно журналистов, сопровождавшиеся закрытием журналов.
В январе 1863 г. началось восстание в Польше. Оно сразу же настроило большинство русского общества против поляков, а развернувшаяся в европейской прессе антирусская кампания с требованием немедленного прекращения кровопролития в Польше и угрозами военного вмешательства, лишь усилила рост антипольских настроений в России. Тем не менее польское восстание не было использовано правительством Александра II как повод для сворачивания реформ. Более того, оно стало катализатором процесса реформирования в самой Польше. Подавление восстания в первую очередь было направлено против польского шляхетства и духовенства, т. е. тех социальных слоев, которые не были заинтересованы в реформах. Это дало возможность русскому правительству в польских областях действовать более решительно, чем в Центральной России. Польские крестьяне получили без выкупа всю землю, находящуюся в их пользовании, и стали собственниками сразу же, без переходного периода.
Крестьянская реформа не могла проводиться изолированно. Изменение правового положения многомиллионного крестьянства требовало серьезного реформирования всех сторон государственной жизни. Необходимо было существенным образом реформировать местное управление. В 1864 г. в губерниях и уездах стали вводиться выборные и бессословные органы местного самоуправления — земства. Они состояли из распорядительных (земские собрания) и исполнительных (земские управы) ветвей власти. Избиратели земских собраний делились на три разряда (курии): землевладельческую, городскую и сельскую. Для двух первых предусматривались имущественные цензы — 200 десятин земли для землевладельцев и недвижимость на сумму от 500 до 2000 рублей для горожан, но зато выборы были прямые. Для крестьян ценза не было, однако выборы были трехступенчатыми. Сначала на сельском сходе выбирались представители на волостной сход. Там избирались выборщики, и только затем на уездном съезде выборщики избирали гласных — так назывались земские депутаты. Исполнительные органы земства — земские управы — избирались на земских собраниях сроком на три года, как и сами собрания. Председатель уездной управы утверждался губернатором, а губернской — министром внутренних дел. Земские органы фактически не имели никаких властных полномочий и полностью зависели от местной чиновничьей администрации. На них были возложены хозяйственные функции: забота о продовольствии, местные промыслы, страхование имущества, почта, больницы, школы — иными словами все то, что ближе всего касается жизни каждого отдельного человека и чем традиционно пренебрегает российское правительство. Фактически земства стали альтернативой бюрократическому принципу управления.